Но вместо всего этого он струсил и попятился назад.

Изабель заслуживала знать, какие чувства она у него вызывала, но ему не хватило духу ей в них признаться.

– Прости. Мне не следовало спрашивать тебя в лоб. – Она издала неловкий смешок. – Все дело в буре, которая перевернула здесь все с ног на голову. В такую погоду повышается тревожность и возбудимость.

– Дело вовсе не в погоде, – пробурчал Шейн.

Изабель погладила его по щеке и сочувственно улыбнулась ему.

– Все в порядке. Правда. Я сильная и со всем справлюсь. Я неисправимый романтик, который верит, что каждый человек должен рано или поздно обрести счастье. Это какое-то проклятие.

– Это не проклятие, а редкий дар, – произнес Шейн тоном, не терпящим возражений. Он не мог допустить, чтобы Изабель принижала собственные достоинства.

Ее глаза расширились, горло дернулось, словно она тяжело сглотнула.

– Спасибо тебе.

Затем она открыла дверцу, выскочила из машины и под дождем побежала к входу в отель, оставив Шейну единственный зонт, который они взяли с собой.

Шейн тупо смотрел ей вслед, пока она не вошла в здание.

Что, если она забеременела?

Появление ребенка полностью разрушило бы его привычную жизнь.

Ребенку необходим простор для подвижных игр, поэтому Шейну пришлось бы продать свою фешенебельную квартиру в деловом центре Сиэтла и купить дом с садом в каком-нибудь тихом пригороде. Еще ему пришлось бы купить надежный, практичный автомобиль, чтобы ездить на нем за продуктами и на пикники.

Он был бы вынужден раньше возвращаться домой после работы, каждый вечер ужинать дома и сократить количество деловых поездок.

Он больше не принадлежал бы самому себе. Изабель и ребенок заняли бы прочное место в его жизни. Принимая любое решение, он должен был бы думать о них.

Внезапно Шейн представил себе, как посреди ночи он качает на руках плачущего малыша, потому что Изабель вымоталась за день. Как он сидит на ковре рядом со своим ребенком и помогает ему строить башню из кубиков. Как они с Изабель болеют за него на трибуне во время школьных матчей. Как они все вместе готовят сладости и сувениры для рождественской ярмарки.

Как он может быть уверен, что справится? Ведь его собственный отец ничего этого не делал.

К своему удивлению, Шейн обнаружил, что, пока он рисовал себе картины своей возможной семейной жизни, его страхи улетучились. Он осознал, что на много лет с головой ушел в работу только для того, чтобы доказать своему отцу, что он может быть успешным. Что за это время его школьные и университетские друзья обзавелись семьями и отдалились от него, потому что он раз за разом отказывался от их приглашений. Что он достиг успеха, но рядом с ним нет ни одного человека, который мог бы искренне за него порадоваться.

Так больше не может продолжаться. Настало время изменить жизнь. Для начала он пойдет к Изабель и скажет ей о своих чувствах.

Около семи часов утра Лайам проснулся от звонка будильника на своем мобильном телефоне. Тереза покинула его номер еще до рассвета. Он слышал сквозь сон, как она уходила, постукивая костылями. После того как вчера ее осмотрел доктор и сказал, что у нее растяжение, она большую часть ночи просидела в гостиной в номере Лайама, разговаривая по телефону с персоналом отеля, который держал ее в курсе происходящего. Лайам, в свою очередь, делился последними новостями с Мэттом. Было очевидно, что из-за вчерашнего происшествия мероприятие придется перенести.

Только Лайам вышел из душа, как зазвонил его мобильный телефон. Увидев на экране номер своего частного сыщика, он отбросил в сторону полотенце, которым сушил волосы, и тут же ответил на вызов.

– Доброе утро. Что у вас новенького? Вы нашли что-нибудь, что связывало Терезу и моего отца?

– Ничего нового. Похоже, после развода ваших родителей Тереза и ваш отец не общались.

Лайам одновременно испытал чувство неудовлетворенности и облегчение.

– Что-то должно быть. Мой отец не оставил бы ей двадцать пять процентов акций без веской на то причины.

– Вообще-то, есть одна небольшая деталь. Вы знали, что Найджел Сен-Клэр, отец Терезы, двадцать лет назад работал в «Кристофер корпорейшн»?

Эта новость стала для Лайама большой неожиданностью.

– Чем он занимался? – спросил Лайам, вспомнив, что Тереза потеряла своего отца, когда ей было шесть лет.

– Какими-то проектами. Записей двадцатилетней давности сохранилось немного, поэтому подробности мне узнать не удалось.

– Вы уверены, что это был отец Терезы?

– Абсолютно. Во время своей учебы в колледже он проходил практику в «Кристофер корпорейшн». Получив диплом, он устроился туда на постоянную работу. В папке с его личным делом лежит заявление с просьбой предоставить ему отпуск за свой счет по семейным обстоятельствам. На работу он так и не вернулся. Хотите, я попробую узнать, над какими проектами он работал?

Лайама охватило плохое предчувствие, но он тут же его прогнал. Его отец, скорее всего, не был знаком лично с рядовым сотрудником своей компании. Найджел вряд ли мог оказать его отцу какую-то важную услугу. То, что отец Терезы работал в компании его отца, – это простое совпадение.

– Да, конечно, – ответил Лайам, не собираясь сдаваться.

После разговора с частным сыщиком Лайам задумался о том, могла ли Тереза знать, что ее отец работал в «Кристофер корпорейшн».

Только Лайам закончил одеваться, как ему позвонила его мать.

– Скажи мне, что это неправда, – произнесла она вместо приветствия.

– Что неправда, мама? – спросил он, жалея, что подошел к телефону. – Ты знала, что отец Терезы работал на папу?

– Откуда я могла это знать? – удивилась она.

– Я подумал, что это, возможно, объясняет, почему папа оставил Терезе акции.

– Твой отец позволил этой девушке себя одурачить. И ты тоже. – Кэтрин Дюпон тяжело вздохнула. – О, Лайам, как ты мог?

– Моя личная жизнь – это мое личное дело, – раздраженно ответил он.

– И мое тоже. То, что ты делаешь, отражается на мне. – Ее голос сломался. – Если общественность узнает о романе твоего отца с этой девушкой, я этого не переживу.

– Нет никаких доказательств того, что у них был роман, – напомнил ей Лайам. – Все это какое-то недоразумение.

– А теперь с ней спишь ты.

– Между нами все кончено.

– Не кончено, если верить статье, которую я только что прочитала.

– Какую статью? – спросил он, вспомнив, как на днях видел Терезу и Николетт Райан за столиком в баре.

– Там не только статья, но и фотографии.

Лайам закрыл глаза и сосчитал про себя до десяти.