таранч и снова широко заулыбался, выставляя напоказ два ряда белых зубов.

– Наконец ты стал уважительно относиться к чужакам, – продолжал недовольно Матвей.

– Я всегда тебя уважал, – не прекращая улыбаться, парировал таранч. – Почему так говоришь?

Матвей не находил что ответить. Работа загоняла его. Он чувствовал – ночи ему не хватает, чтобы восстановиться. По утрам он усилием воли заставлял себя вставать с постели.

– Идём к твоему председателю, – Матвей похлопал Тахира по спине, подталкивая из комнаты и добавил. – Умник.

Взявшись с девушкой за руки, они последовали за молодым таранчем. Проводник вывел их на площадь, затем они свернули на один из множества проходов, отходящих от площади в разные стороны. Им пришлось попетлять среди каменных строений, пока наконец провожатый остановился, постучал в дверь кованым кольцом и приложил ухо к калитке.

– Можно, – прошептал Тахир, распахивая двери.

– Можно так можно, – ухмыльнулся Матвей, показывая всем видом: он ни одного звука не услышал, что подтвердило бы слова таранча. В ответ тот только лукаво подмигнул.

Посреди небольшого двора, прикрытый от солнца тентом, стоял стол, заставленный учётными книгами, с разложенными какими-то бумагами, а из картонной коробочки выглядывал набалдашник деревянной печати. Председатель был с коротко стриженной седой бородой на крупном, гладком лице, тощ, но широкоплеч, а когда он поднялся со стула, молодые люди увидели, он высок. Но больше всего Матвея поразили его глаза – широко расставленные, чёрные, угрюмые под нависающими, кустистыми седыми бровями. При появлении чужаков глаза внезапно вспыхнули гневным блеском. Это были страшные глаза, от взгляда которых девушка вздрогнула и вплотную прижалась к молодому человеку. Почему они были такими пугающими, Матвей и Маргарита поняли позднее.

– Вы, значит, наши новые работники? – голос председателя звучал грубо.

– Я бы говорил точнее, – с вызовом выступил вперёд Матвей. – Пленники. Как у вас говорят – вассалы.

– У кого у нас? – насторожился председатель.

– У вас, таранчей, – голос молодого человека зазвучал нахально. Матвей почувствовал, как Рита с силой вцепилась в его руку. От подступающего страха её начинало трясти, а руки мгновенно взмокли.

– Я сейчас упаду, – прошептали её губы. – Матвей прекрати. У меня ноги подкашиваются.

– Это правда, – председатель зло зыркнул в сторону Тахира.

Тот хотел что-то возразить в своё оправдание, но хозяин дома остановил его, вскинув брови.

– Но ведь важна цель, а не путь, который к ней ведёт. Не правда ли? – зло уставившись на молодых людей, председатель замолчал, выдерживая паузу. Затем, поигрывая связкой ключей, висевшей на его поясе, продолжил: – Вам придётся заработать свою свободу.

Маргариту от этих слов качнуло и, Матвей едва успел её подхватить за талию. Она хотела что-то возразить, но от охватившего ужаса, язык у неё заплетался, как у пьяной. Молодой человек предостерегающе сильно прижал девушку к себе, и она заплакала, от боли.

– Мне больно, – сквозь слёзы, пролепетала девушка.

– Да-да, – ответил Матвей поспешно.

– А как же «пленники»? – насторожился председатель. – Только что я слышал непокорность в словах твоих.

Матвей понял, дело плохо. Он никак не мог придумать убедительный предлог, позволивший внести ясность, и в душе корил себя за несдержанность. Но тут во двор вбежал мальчишка, лет шести. Ни на кого не глядя он направился к председателю, вскинул колено на край стула, уцепился руками за спинку, чтобы подтянуться к самому уху, и зашептал тому, но так громко, что присутствующие расслышали каждое слово. Испуганными глазами Маргарита посмотрела на приятеля. Матвей в ответ улыбнулся и пожал плечами – мол не понял о чём говорил мальчишка.

– Это мой ученик – Ботир, – прошептала девушка для Матвея.

– Дедушка слышал о молодом докторе из России и хочет его видеть, – тихо перевёл Тахир, воспользовавшись моментом, пока председатель угрюмо уставился в землю. Малец же, не дожидаясь ответа, соскочил со стула и убежал.

– Опять он со своими причудами, – лицо председателя потемнело от гнева. – Он уже встречался с доктором из России и что в итоге? Тот украл у него страницу, – последнюю фразу, он процедил сквозь плотно сцепленные зубы, но Матвей разобрал её.

– Он здесь, – прошептал Матвей девушке и от возбуждения ещё сильнее прижал её к себе.

– Кто здесь? – не поняла она. – Мне больно.

– «Жёлтый император», – одними губами вывел молодой человек. – Потом расскажу.

– Это тот мальчик, о котором я тебе говорила, – глазами указала Рита.

– Я его и видел на заборе, – Матвей и сам догадался. – Он подглядывал за мной.

– Ну-ка идите за мной! – громко приказал председатель. – Вас хочет видеть старейшина нашего селения. Это уважаемый человек, – пояснил он, но глаза его горели недовольством.

– Как к нему обращаться? – поинтересовался Матвей, для себя решив попробовать разговорить председателя, пока тот находится на эмоциях.

– Паджа-Хаджи, – зло рыкнул председатель. – Вот мы и пришли, – и он указал рукой в открытые ворота.

Их встретил в зелёном, до пят чапане1, рослый старец со сморщенным лицом, но в отличие от председателя, с ясными глазами, создающими светлый образ хозяина. На голове у него была четырёхгранная пёстрая допа2 из дорогого чёрного шёлка, расшитая серебряными нитками. Для неосведомлённого узоры представлялись незамысловатыми, но молодые люди отметили: они притягивали внимание, завораживали.

1 Чапан – мужской халат без воротника и застёжки, с правым запахом и с поясом.

2 Допа – мужской национальный головной убор, тюбетейка.

Сбоку, к головному убору были прикреплены два птичьих пёрышка, связанных тоже серебряной нитью и которые озорно распушились, когда во двор вошли гости. Старец перебирал чётки, медленными движениями поглаживал скудную бородёнку и цепким взглядом всматривался в вошедших.

Неожиданно Маргарита выступила вперёд со склонённой головой и протянула старцу точно такой же лоскутный свёрток, который она вчера вечером сунула Матвею. Молодой человек, от удивления, широко раскрыл глаза. Старец принял подарок и развернул. Там оказалась такая же лепёшка. От председателя Маргарите досталась порция грозного взгляда. Тот не скрывал недовольства тем, что девушка была с лепёшкой у него дома, но не ему предназначался подарок.

– Уважаемый Паджа-Хаджи, это я сама испекла, – проговорила девушка и отступила, не поднимая головы.

Старец одобрительно покачал головой и, оторвав ломтик от лепёшки, отправил себе в рот, показав жёлтые зубы. С председателем он заговорил на уйгурском диалекте. Судя по тону разговор для того оказался непростым.

– Прошу прощения, – выступил вперёд Матвей, как только в разговоре мужчин образовалась пауза. Он реши, настала удобная минута. – Нам обещали отправить нас в Алма-Ату, а в итоге превратили в пленников, заставляют работать. Мы студенты. Уже начался учебный год и нам надо быть на парах. Вот её ищут родители, – и Матвей показал на девушку.

– Да, да, ищут, – подтвердила Маргарита.

Хозяин медленно повёл