в километре отсюда. Этой постройке, можно сказать, повезло — советская власть не знала, что с ней делать, как использовать, и потому ее не переделывали. Она стоит в том виде, как была сто лет назад. Только крыша сильно прохудилась, поэтому в дождь там неуютно. Я этой постройкой пока что не занимался: никак не придумаю, подо что ее приспособить. Можно, конечно, предлагать ее гостям как элитное жилье, вдали от остальных, но для этого в эту сторожку надо будет сильно вложиться, ведь там никаких удобств. Да и вопрос с переправой надо будет как-то решить…

— А что, моста через Оку поблизости нет? — осведомился сыщик.

— В том-то и дело, что нет моста. В селе Графское, в трех километрах ниже по течению, есть деревянный мостик, но хилый, его каждый год половодьем сносит, приходится восстанавливать. Не буду же я мост строить для одной сторожки! Так что я пока ничего не решил, и она стоит заброшенная. А почему вы об этом спрашиваете?

— Так, есть одно соображение… — туманно ответил Гуров. — А у кого есть ключ от этой сторожки?

— У Дениса, управляющего, — ответил Силантьев. — У него все ключи хранятся. И он может вас к ней проводить, если вам потребуется в нее попасть.

— А как же в нее попасть, если моста нет? — спросил сыщик.

— Моста нет, зато есть лодка, — отвечал Силантьев. — В основном я лодки ради водных прогулок держу, но также и для переправы. Так что, если вам нужно, вы Дениса спросите. Если у вас больше ко мне вопросов нет, то я, с вашего разрешения, вернусь в зал — нельзя гостей надолго оставлять.

— Да, конечно, не буду вас задерживать, — сказал Гуров. — Когда увидите Дениса, пришлите его сюда, ко мне.

Хозяин поместья ушел, а сыщик остался ждать управляющего.

Глава 15

Ждать ему пришлось недолго. Вскоре в дверях гостиницы появился управляющий.

— Валерий Николаевич сказал, что вам нужен ключ от сторожки. Это правда? — спросил он.

— Да, мне нужен ключ, и еще мне нужна лодка, чтобы перебраться на тот берег, — отвечал Гуров. — А еще мне нужно знать, в какой стороне искать эту самую сторожку, какая дорога туда ведет.

— Сейчас я принесу ключи от сторожки и от лодки, — сказал Денис. — Подождите немного.

И он отправился за ключами. Вернувшись, он повел сыщика к реке. Но на обрыве остановился.

— Сейчас темно, ничего уже не видно, — сказал управляющий. — Так что я могу только приблизительно вам сказать, в какой стороне надо искать эту самую сторожку. Это вот там, вправо, выше по течению. Когда будете плыть через реку, вам придется грести против течения. Метрах в двухстах отсюда на том берегу есть причал, там можно оставить лодку. И оттуда, от причала, начинается тропа к сторожке. Пройдете по ней примерно километр, увидите дубовую рощу. В ней и стоит эта сторожка. Место красивое, там и родник поблизости есть. Но ведь вы не собираетесь прямо сейчас туда отправиться?

— Нет, сейчас не собираюсь, — отвечал Гуров. — Завтра утром собираюсь туда наведаться. Так что вниз, к реке, можем и не спускаться. Спасибо, ты мне все хорошо объяснил, больше помощи не нужно.

Отпустив управляющего, сыщик огляделся. Уже совсем стемнело, но вокруг гостиницы и дома Силантьева зажглись фонари, и здесь было хорошо видно. И в этих сумерках сыщик стал обдумывать план, который у него сложился. Гуров подумал, что если киллер Штерн и в самом деле приходится родственником графам Соколовым — настоящим потомком графов, а не липовым, каким являлась «графиня», — то для него очень важна каждая вещь, связанная со старыми владельцами поместья. «А что, если в том тайнике были не все сокровища Соколовых? — размышлял Гуров. — Что, если существует еще один тайник? Тогда Борис Штерн может за ними вернуться. Кроме того, он ведь не знает, что драгоценности, которые были в день приезда на Лидии Ждановой, поддельные. А еще важная вещь — ведь он не видел, как оперативники увозили отсюда графиню. Для этого я и придумал закрыть ее плащом, чтобы никто не мог видеть момента ее отъезда. Значит, киллер думает, что графиня все еще здесь. И может нанести ей визит. Ну а я его встречу. Должен ведь кто-то его встретить…»

В этом и заключался план «операции», которую придумал Гуров. Он решил изобразить присутствие «графини» в усадьбе. Так сказать, сделать из самого себя подсадную утку, на которую должен был клюнуть «охотник», то есть киллер. Разумеется, сыщик сознавал, насколько это опасно. Правильнее было бы вызвать в усадьбу оперативную бригаду и руководить ее действиями. Однако Гуров не был уверен, что киллер явится в комнату «графини». Он даже не был уверен, что этот опытный убийца все еще находится где-то поблизости. Ведь у Бориса Штерна не было никакого резона маячить вблизи поместья, рисковать. Ради чего? Все эти клады не стоили такого риска. Он мог заработать гораздо больше, исполнив очередной заказ на убийство. Весь расчет Гурова строился на привязанности киллера к своему древнему роду, на его сентиментальности, гордости за предков. А это была материя ненадежная, и Гуров не хотел дергать людей впустую, устраивать ловушку, в которую, скорее всего, никто не попадется. «Лучше я один буду охотиться за этой тенью, — думал он. — И неужели я не справлюсь с одним убийцей, пусть даже и опытным? И не таких орлов ловили».

А потому, отпустив управляющего и постояв немного на обрыве, сыщик не торопясь направился к гостинице. Он зашел в свою комнату и взял табельное оружие. После чего свет оставил включенным (пусть киллер, если он следит за домом, думает, что сыщик остается в своей комнате), а сам подошел к комнате Лидии Ждановой, тихо открыл дверь и проскользнул в комнату.

Он не спешил включать свет. Сначала он подошел к окну и тщательно задвинул шторы. Человек, наблюдавший за окнами гостиницы (если такой человек был), не должен был увидеть силуэт мужчины в окне — тогда бы он ни за что не полез в комнату, он бы понял, что тут засада. Поэтому сыщик задернул шторы и только после этого включил свет. Потом он быстро прошелся в стороне от окна, так, чтобы снаружи, из темноты, нельзя было различить, что за человек находится в комнате. Затем он отошел от окна и долго, минут двадцать, к нему не подходил. Затем взял принесенный из своего номера фен, сел недалеко от окна и стал делать движения, которые совершает человек, когда сушит волосы после душа. Какие там волосы, длинные или короткие, снаружи,