– С радостью бы, – признался Макс, – но за такое короткое время – вряд ли. Съемки уже должны были начаться. Никто такого поворота не ожидал.

– Никаких замен! – раздался возмущенный женский голос позади меня. – Я буду, буду сниматься! И чувствую себя прекрасно!

Мы повернулись к источнику голоса, и увидели высокую, стройную рыжеволосую девушку в обтягивающем летнем костюмчике цвета беж. Под ее глазами пролегли большие круги, нос покраснел и распух, а в руках молодая особа держала измятый носовой платок.

– Я буду сниматься! – с чувством повторила она, стреляя карими глазками то в Эроса, то в фотографа. – Немного грима всё поправит!

И мой подарок медленно, размеренно приблизился к ней. Положил руку ей на лоб, хмыкнул.

– Да ты горишь, Полина. Никто не заставит тебя работать с температурой. Детка, иди домой.

– Но… – модель раскраснелась еще пуще прежнего. На глаза ее навернулись слезы. – Я так ждала эту фотосессию. Я так хотела… снова с тобой сниматься!

О-о-о… Да у нас тут драма в самом разгаре. Уж и забыла, что подарки мои – вполне себе самостоятельные мужчины, у которых также может быть личная жизнь. Работа, развлечения… девушки?

Да, было немного неловко наблюдать за столь странной сценой. Даже без поцелуев и объятий она казалась мне очень… проникновенной.

Или я ошибалась?

– Нет, Полина,– покачал головой романтик. – К счастью, мы уже подобрали замечательную модель. И эта модель, – указали в мою сторону, – моя возлюбленная Элла!

Рыжая бросила на меня испепеляющий, полный боли и ненависти взгляд.

Ой. Кажись, нажила я себе врага. Может, у них что-то вроде невзаимной любви? Тогда всё становится более понятно. И ее неистовое желание сниматься во время болезни, и очевидный отказ Эроса от общей с ней съемки. Угораздило же меня попасть в этот любовный треугольник. А ведь я даже сниматься не хочу!

– Хорошо… – наконец-то сдалась модель. – Если всё так, как ты говоришь… удачи на съемке. Надеюсь, в следующий раз место твоей партнерши займу я.

– Посмотрим, – нейтральный ответ мужчины вогнал бы в депрессию любую его воздыхательницу.

Но, выпрямив спину и выпятив грудь, Полина покинула фотостудию.

Как бы мне не столкнуться с этой девушкой потом, наедине. Вряд ли из такого противостояния сумею выбраться невредимой.

– Не переживай! – прильнул ко мне подарок, взяв за руки. – Она довольно отходчивая. Это всё лихорадка.

– Ладно, времени мало, – вклинился фотограф и поправил кепку. – Пусть переодевается, гримируется и посмотрим на нашу новую модель в деле.

– Я предупреждала вас, что крайне нефотогенична! – напомнила Максу, пока Эрос заталкивал меня в одну из комнаток против воли. – Если работа затянется, то я не виновата!

– Успокойся! Просто обычная съемка! – пытался романтик оторвать мои пальцы, отчаянно цеплявшиеся за дверной косяк. – Даже без обнажёнки!

– А-а-а-а-а! – подействовали на меня его слова самым противоположным образом.

Всего минут за десять я, фарфоровая кукла, превратилась в такое, что даже отражение в зеркале не могла с самой собой идентифицировать.

Как же поразительно макияж меняет людей! Эти роковые «смоки айз», чувственно-красные губы, подчеркнутые линии скул кардинально изменяли форму лица. Дерзко, вызывающе. Совершенно не мой стиль.

Зато одежду выбрали простенькую. Белое платье в пол, больше напоминавшее тюль и по виду, и по структуре.

Волосы мне закрутили в две объемные дульки, да залачили так, что композиция на голове словно стала неотъемлемой частью меня. Добрую половину шампуня придется вылить, чтобы разобрать эти гнезда. Финальный штрих – пара игривых локонов, выбившихся из прически.

Вот я и модель. Почти. Совершенно не ощущала себя таковой, когда покинула гримерку.

Чем скорее мы отфоткаемся, тем быстрее я стану самой собой.

– О, красотка, – похвалил фотограф смену моего имиджа. – Платье хорошо подошло? Оно было сшито по меркам Полины и…

– Идеально! Давайте начнем! Куда мне встать? В какой позе? Где Эрос?

– Сколько энтузиазма прибавилось, ты погляди. – Парень всё еще ковырялся с техникой. – Сейчас фокус настрою, вентилятор, и можно приступать.

– Вентилятор?.. – растерянно глянула на привезенный инструмент с крупными лопастями и шумно сглотнула.

Мне эту юбку держать придется? А она очень легкая, между прочим.

– Я часто сталкиваюсь с капризами в своей работе, – поделился со мной Макс, заметив мои неловкость и нерешительность. Хотя я и не старалась скрывать их. – И чем выше взлетела модель, тем больше у нее запросов. Хотя с точки зрения профессионализма всё должно быть с точностью до наоборот.

– А Эрос?

– А Эри – исключение из правил. С ним всегда приятно работать.

Вот как… Но, конечно, соглашусь с тем, что все мои подарки – исключения из правил. В любой сфере, за что бы ни взялись, они – лучшие. И я горжусь ими. Очень.

Так что ради того, чтобы не мешать профессионализму Эроса, мне нужно тоже взять себя в руки. Собраться и на время стать… хотя бы попытаться, стать моделью ему под стать. Не хуже, чем Полина, уж точно.

Над романтиком тоже поработали визажисты, но не сильно. Так, подчеркнули глаза, припудрили, дабы исключить блеск лица. Красные волосы затянули в низкий хвост.

Черный пиджак на голое тело, широкие брюки. Воплощение романтики шлепало к нам босиком по полу.

Признаюсь – засмотрелась. Длилось это оцепенение недолго. Вовремя опомнилась, что внешность – достоинство Эфира. Романтика… она на другом завязана.

И мы приступили к съемке.

Моя зажатая поза и вымученная улыбка плодотворной работе не способствовали. Об этом мне заявили прямо, а потом вообще попросили не улыбаться. Устремить мечтательный взгляд вдаль, сидя на соломенном кресле. Быть невесомой и неуловимой, как едва родившаяся бабочка. Женщиной-загадкой, музой и кем-то там еще. Не расслышала из-за шума вентилятора.

– Не выходит. Эри, ну никак, – сдался фотограф уже через несколько минут. – Бабочка из нее сейчас, как из меня сапог.

– Давай попробуем по-другому. Встань, принцесса.

– Ась? – подскочила я. На прямые, односложные команды была еще способна.

Эрос сам уселся в кресло, широко расставив ноги и подперев кулаком подбородок. – Присядь на второй подлокотник и обними меня за плечи.

– Что?! – тут же воскликнула.

– Затейник, – хохотнул повеселевший Макс, меняя опору на другую коленку. – Но я тебе доверюсь. Раскрепощай.

– Я не кусаюсь, принцесса, – серьезно посмотрел на меня романтик. – Ты давно меня знаешь. Никакого вреда не причиню и защищу ото всех. Обещаю.