Ник решил их отогнать, оставив лишь думы о тех неизвестных людях, с которыми ему, возможно, предстоит встретиться вскоре.

«Первым делом, после того как я вернусь в свой мир, нужно будет прийти домой. Бедные мои родители, наверное, еще меня ищут. Придумаю что-нибудь. – Он задумался. – Ну, скажем, что меня похитили и потом отпустили. Нет, что я сбежал от них. Где был – не знаю, и все в таком роде. Про этот мир рассказывать не стоит, иначе меня принудительно запрут в психушке. Не люблю врать, но тут ничего не поделать – придется.

Мои похитители, скажем, были в масках, поэтому их я не видел и не узнаю. Где прятали меня, тоже не знаю, был с завязанными глазами. Да! А как сбежал?

Скажу, что меня куда-то перевозили в багажнике, а я сумел выпрыгнуть. Этого похитители не заметили или заметили, но возвращаться не стали, так как вокруг было много народа. И все – заживем обычной жизнью».

Он покачал головой, прикидывая, насколько правдоподобно выглядит его история. Потом тяжело вздохнул.

«Не знаю, не очень мне это нравится. Может быть, новые знакомые мне что-нибудь подскажут. Если нет, то так и оставлю. Ой, что это?»

Автомобиль, на котором ехал Ник, стал сбавлять скорость. Парень в это время сидел к дороге спиной, но тут же вскочил.

– Да мы же проехали от силы час, не больше, – крикнул он возмущенно водителю в открытое окно, – давай дальше!

К сожалению, тот решил никак не реагировать на недовольство уважаемого пассажира, повернул и поехал дальше по своим делам.

Нику ничего не оставалось, как соскочить с машины. Была ночь, и автомобилей встречалось не так много, как хотелось бы. Трудно сказать, сколько так стоял молодой человек, он даже собрался пойти пешком, хотя бы до следующего разветвления трассы. Но нет, удача все же улыбнулась ему, и вдали появилась «удивленная черепаха». Так Ник, пока ждал машину, прозвал все ночные автомобили, чьи круглые фары в темноте ему почему-то напомнили именно это пресмыкающееся. К счастью, водитель машины, похоже, никуда не торопился и, сбавив скорость, пропустил параллельно идущий транспорт. В это время ночной пассажир и воспользовался возможностью занять место в кузове. Там пробрался среди какого-то хлама к кабине и встал на пост.

Сколько машин так сменил, Ник не считал, но много. Почему-то все автомобили, услугами которых пользовался, не хотели ехать далеко, как правило, вскоре сворачивали. Какой-то тем не менее плюс и в этом он для себя нашел – некогда было думать о сне.

Когда ему надоедало стоять в кузове, все же присаживался. Правда, понимая, что легко может уснуть, такой отдых решил делать как можно реже. Немного посидев, вскоре вновь вставал в дозор. Когда машина отклонялась от маршрута, Ник опять спрыгивал и ждал следующую. В такие минуты ожидания он от души успевал перекусывать необыкновенными ягодами. Потом ехал к новой плантации и сравнивал вкусы. В итоге доездился и допрыгался до того, что небо стало багроветь заревом. Словно испугавшись рассвета, очередной водитель свернул, а парень спрыгнул и осмотрелся.

– Ну, что можно сказать, – устремил Ник взор сначала вперед, а потом на дорогу, по которой ехал ночь, – насколько мы продвинулись? Кто его знает. Интересно, я уже впереди моих незнакомцев или еще позади тащусь? Надо, надо оставить им какой-нибудь знак, чтобы смогли понять, что их кто-то ищет. Так-то оно так, но это если они сзади. Я бы тогда нарисовал на асфальте что-нибудь, а сам спрятался где-нибудь в кустах. И ждал. Хотя нет, оставлять свои художества на дороге может быть опасно, так их прочитает тот, кому это незачем знать. Я говорю про белых человечков. – Он осмотрелся и увидел столб, которых было предостаточно вдоль дороги. – Вот на столбе-то и оставлю послание.

Ник подошел к близстоящему телеграфному сооружению. Рядом на обочине подобрал подходящий камешек. И приготовился накарябать что-нибудь.

«А писать-то что? – задумался он, перекидывая камень с одной руки в другую. – Что-то я не силен в эпистолярном жанре. Странно даже, в семнадцать лет никогда никому не писал писем, – некому было. Вот и начнем. Напишу „Ник“ и поставлю стрелку вперед. Это означает, что я, то есть Ник, нахожусь впереди. Да, и так на каждом столбе. Если они идут сзади, то поймут и попытаются меня догнать. Если же они впереди, то мои художества пусть так и останутся непрочитанными. Если меня никто не будет разыскивать, то, скажем, завтра или чуть позже снова сяду на попутный транспорт и проеду некоторое расстояние. Затем снова продолжу оставлять послания.

А кто сказал, что они вообще идут по прямой? Вдруг давно свернули, и я гоняюсь все это время за своими мыслями? – Он поморщился, потом махнул рукой. – Не буду думать об этом, если суждено встретиться, то встретимся. А нет – так нет!»

После этого решения накарябал на столбе, что придумал, так, чтобы хорошо было видно, потом пошел дальше.

Так прошло несколько часов. За это время Ник не раз терял веру в свою задумку, но, что немаловажно, столько же раз и доказывал себе ее необходимость.

Впереди показалось большое открытое место. По обеим сторонам от дороги располагались желто-оранжевые поля.

«Хлеб, наверное, – подумал Ник и стал прикидывать, как же ему пройти незамеченным такое расстояние. – Можно, конечно, пробраться по колосьям, за ними лес. Доберусь до леса и пойду незамеченным».

Но, постояв некоторое время, все же решил нигде не прятаться, а пробежать это открытое место. Вдали виднелись посадки.

Пока Ник бежал, на столбы старался внимания не обращать. Во время бега вдруг почувствовал в руке камень, которым писал сообщения.

– Ай, – недовольно процедил он, – ну раз камень со мной, значит, можно на одном все же накарябать.

Подбежав к очередному столбу и озираясь по сторонам, протянул руку с камнем и… замер, уставившись на то, что было на нем начертано. Прямо на том же уровне, что и рисовал он сам, кто-то красиво вывел чем-то красным, возможно куском кирпича, стрелку вперед и подписал под ней две буквы – С и Д. Лишь через несколько минут, наконец, опустил руку, огляделся, а потом пролез в пшеницу и там замер.

– Без сомнений, это адресовано мне! – шепотом, но возбужденно рассуждал он. – Это мои товарищи по переселению. Разумеется, они знают про меня и оставляют метки. Друзья тоже меня ищут и придумали такой способ. Ха, значит, я не хуже их, раз тоже догадался о такой возможности для связи. Жаль, что рисовал зря. Ну и ладно, теперь главное – их послания. Надо идти вперед, или нет, лучше бежать. Эх, знать бы, как давно мне это нарисовали.

Вдруг Ник потупил взгляд и прищурился.

– А если адресовано не мне или, вернее, это вообще не те, о ком я думаю? Мало ли кто это мог быть. Кто-то проезжал мимо, остановился по нужде, и ребенок взял да и нарисовал. Или нет. Тракторист, засаживая поле, вдруг подумал, что было бы неплохо остановиться и намалевать на столбе стрелку и буквы. Свое имя и, скажем, жены. Но, если это мне, значит, дальше тоже будут такие послания. Без сомнения!

Да, если впереди такие надписи снова мне встретятся, то тракторист и случайный ребенок отпадают. Это уже окажется нелепыми предположениями. Надо дальше двигаться. А если… да пофиг, – безразлично выдавил парень, выскочил из своего укрытия и, не прячась, побежал к следующему столбу.