— Это, топ pappillon, «Клуб Гироуд».

Каталина удивленно оглянулась.

— Не знала, что он является частью отеля.

— Потому что где находятся клубы, знают лишь их члены, и только они да еще сотрудники знают, как туда попасть. Например, сюда ведет только специальный лифт, на котором мы и поднялись.

Каталине доводилось слышать про такие секретные клубы, но, разумеется, она ни разу в них не бывала. Частный клуб знаменитого плейбоя никогда не входил в список мест, что свободно могла посетить принцесса-девственница.

Натаниэль рассмеялся.

— А чего ты ждала? Стриптизерш и официанток топлес?

— Что-то вроде того, — признала Каталина.

— По выходным мы иногда проводим мероприятия со взрослой тематикой, но даже там нет ничего не подобающего для высокородной принцессы. Правда, есть у нас пара отдельных помещений, где, по слухам, гости вытворяли безумные вещи, — наклонившись вперед, шепнул он, обжигая ухо горячим дыханием.

От близости Натаниэля, непривычной атмосферы и ритмичной музыки Каталине стало сложно дышать.

— Пойдем, — он взял ее за руку, — представлю тебя.

За час общения с гостями, которые даже не пытались скрыть удивление, Каталина и сама начала удивляться.

— Можно подумать, они не верят, что я действительно настоящая.

— У тебя всегда был некий ареол загадочности, — шепнул он, легонько поглаживая ее по талии. — Хочешь посмотреть мой кабинет?

— Конечно. И одним кабинетом я не ограничусь. — Она сама не знала, откуда пришли эти слова, но за последние дни желание переросло в настоятельную потребность обладать этим мужчиной и самой быть его.

И осознание, что совсем скоро придется отдать паспорт и свободу отцу, ее лишь подстегивало.

Она неоднократно открывала рот, чтобы все рассказать мужу, но каждый раз что-то ее останавливало. В конце концов, она же не знала, как он себя поведет. И то, что при каждой возможности они отдавались неистовому умопомрачительному сексу, вовсе не означало, что она действительно для него что-то значит.

И если бы она сказала, что никогда не сможет покинуть Монте-Клер, а в его глазах не отразилось ничего, кроме безразличия, она бы этого не вынесла.

Но в одном Каталина не сомневалась. Ребенок ему небезразличен.

Отдав отцу паспорт, она все объяснит Натаниэлю. И пусть себя она спасти и не в силах, но ее муж и ребенок будут свободны.

Отведя ее в самый обычный кабинет, почти ничем не отличавшийся от того, что был дома, Натаниэль жадно впился губами ей в губы.

— Нужно торопиться. Иначе гости задумаются, где и чем мы заняты, — шепнул он, слегка отстраняясь.

Низ живота мгновенно налился сладкой истомой, словно ее тело уже научилось отвечать на его первое прикосновение.

Он легонько куснул ее в мочку уха.

— Раз времени мало, нужно сполна его использовать.

На этот раз она сама его поцеловала.

— Уверена? — Он легонько сжал ей грудь, запуская вторую руку под подол платья.

— Уверена. Более того, я, как принцесса Монте-Клера, этого требую.

Отпустив ее грудь, он расстегнул брюки и потерся ей о бедра напрягшейся плотью.

— И чего же конкретно вы требуете, ваше высочество?

— Тебя, — выдохнула она, помогая стянуть с себя трусики.

— Как прикажете, — улыбнулся он, входя в нее без дальнейших церемоний.

Вонзаясь в нее короткими мощными движениями, Натаниэль крепко держал ее за бедра, но при этом не целовал, а лишь не отрываясь смотрел прямо в глаза, и этот взгляд проникал в нее еще глубже, чем его плоть.

До этого они всегда предавались любви неспешно, неторопливо изучая и лаская друг друга, и с каждым разом она открывалась ему чуточку больше.

И теперь он был всем, что она хотела и в чем нуждалась. Она наконец-то поняла, что годами любила этого человека, и уже не могла представить, как станет без него жить.

Но рано или поздно ей именно это и придется сделать. Жить без него. А пока…

Ухватив крепкие мужские ягодицы, она заставила его входить в себя еще глубже, чувствуя, как стремительно приближается развязка, и, зарывшись лицом ему в шею, громко закричала. А когда сладостная дрожь утихла, он прижал ее к себе еще крепче и легонько погладил по спине.

Что ж, невзирая ни на что, она все-таки его любит.

Наблюдая за судьбой матери, Каталина твердо решила, что не станет повторять ее ошибок и никого не полюбит, но, похоже, она себя переоценила и природа взяла свое.

Настоящую любовь не остановят никакие опасности и взвешенные суждения.

Стоит ей лишь проникнуть в сердце, как спасения не остается.

Теперь Каталина на все пойдет, лишь бы спасти ребенка и мужа. Даже если самой ей ради этого придется навечно остаться во власти отца и брата.

День рождения короля всегда был грандиозным событием, что заранее предвкушала вся страна, и Каталина старательно одевалась подобающим образом, разумеется не без помощи Клотильды и специально приехавшей по такому поводу Алианы.

Нежно-голубое платье в пол с расшитыми блестками полосками ткани вместо рукавов, серебряные туфли на высоком каблуке… Беременность еще не бросалась в глаза, но тело уже успело заметно измениться. Грудь набухла, талия чуть раздалась… При должном внимании любой поймет, в каком она положении. А что сегодня ей будет предостаточно внимания, Каталина даже не сомневалась.

Вот только сама она жаждет внимания лишь одного Натаниэля.

— Ты прекрасна, — выдохнул он, заходя в комнату и вручая ей продолговатую коробочку.

Открыв футляр чуть дрожащими руками, Каталина обнаружила золотое колье с сапфиром.

— Это мне?

— Нравится?

— Очень!

— Он заставил меня заранее рассказать, какое у тебя будет платье, чтобы подобрать что-нибудь подходящее, — выдохнула едва не прыгавшая от возбуждения Клотильда.

Три дня назад Каталина впервые совершила настоящий шопинг, в основном чтобы обзавестись подходящим платьем. Причем на этот раз Натаниэль выдал кредитную карточку ей самой, а потом отказался ее забирать.

— Позволишь помочь? — улыбнулся он, кивая на колье.

— Конечно.

Повернувшись спиной, она украдкой сморгнула навернувшиеся на глаза слезы, которые вызвал внезапный продуманный подарок.

Глядя на ярко освещенный дворец и ряды припаркованных машин, Натаниэль сам не понимал, откуда взялся прочно обосновавшийся внутри страх.

Но чему он удивляется? Их ждет не простой вечер, и сегодня они станут центром всеобщего внимания, но как-нибудь справятся.