— Каталина?

— Верю.

Осторожно приподняв ее подбородок, он заставил принцессу посмотреть прямо себе в глаза.

На этот раз пришел его черед смутиться.

— Мне тебя не хватало. — Натаниэль глубоко вдохнул, собираясь с силами, чтобы произнести единственные слова, что еще могли подарить ему счастье. — Я любил тебя годами, и, думаю, это единственная причина, что побудила меня заняться делом в твоей стране. Я хотел оказаться как можно ближе к тебе, но сам этого не понимал. После нашей первой ночи я постоянно убегал, но, Лина, кажется, я больше не в силах убегать. Ты так прочно обосновалась в моем сердце, что… Я не знаю, что делать, но знаю, что мне никогда не было так страшно, как когда ты сбежала. Так страшно и пусто. Я пытался убедить себя, что стремлюсь уберечь тебя от боли, но на самом деле хотел уберечь себя самого. Однажды я уже потерял всех, кого любил, и слишком боялся полюбить еще раз. Боялся признаться себе в собственных чувствах, но если я сейчас на это не решусь, то так никогда и не узнаю… Мы никогда не узнаем. Я хочу, чтобы мы с тобой и ребенком стали настоящей семьей, но я слишком долго был один и просто не знаю, как быть с кем-то.

Замолчав, он ждал ответа, но Каталина лишь смотрела на него, слегка приоткрыв губы.

— Пожалуйста, скажи, если ты тоже меня любишь. Потому что я безумно тебя люблю. Ты мне нужна. Я знаю, я не заслуживаю ни тебя, ни счастья, но…

— Не смей никогда так говорить, — выдохнула она, оживая. — Что бы ни случилось двадцать лет назад, прошлое уже давно в прошлом. — Она осторожно погладила его по щеке. — Мы оба бежали от любви, потому что слишком хорошо знали, как сильно она может ранить. Ты потерял родителей и сестру, а потом и дядю, а я видела, как любовь терзала мою маму, а потом лишилась ее самой… С такими шрамами неудивительно, что мы боимся любви, но ты единственный, кого я когда-либо хотела. Ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила и в котором нуждаюсь. Я поклялась, что никогда и никому не отдам свое сердце, что смогу уберечь его ото всех, но ты слишком глубоко в меня проник…

Вздохнув, Каталина приподнялась на цыпочки и легонько коснулась губами его губ, а уже секунду спустя они жадно сжимали друг друга в объятиях, и в эту секунду уже ничто не смогло бы их разлучить.

А когда много часов спустя они лежали обнаженными в кровати, Каталина прижалась щекой к его щеке и шепнула:

— Никто из нас не знает, что значит быть настоящей семьей. Своей ты лишился, а моя преподнесла мне лишь худший пример.

— Ничего, мы что-нибудь придумаем и обязательно со всем справимся. — Он улыбнулся. — Знаешь, я всегда считал, что мне не нужно, чтобы меня спасали, но именно это ты и сделала. Ты меня спасла. И стала для меня целым миром.

Он ласково поцеловал ее в губы.

— Я люблю тебя.

Она обвила его шею руками.

— Я тоже тебя люблю. Навечно.

— Навечно.