«Нас не заметили, – билась мысль в мозгах капитана. – Никак не могли увидеть. Просто пришли свои, спустились в лаз».

Серые тени скользили по погосту, замирали, всматривались.

Алексей медленно смещался по своему же следу. Сейчас он полз в обратную сторону. Мимо развалившейся ограды, мощного куста репейника, накрывшего памятник, просевший в землю, обнажившейся могилы с рваными краями, в которую чуть не сверзился молодой боец.

Капитан заглянул в нее ради любопытства. Сгнившая древесина домовины, ворох травы, опутавший стену могилы, человеческий череп, уткнувшийся носом в землю.

Он пополз дальше и вдруг замер. В голове заскреблась какая-то подсказка. Боец не падал в могилу, только нога сорвалась, успел выкарабкаться.

Капитан завертел головой. Тот самый молодой красноармеец находился метрах в шести, сидел на корточках и очищал от грязи могильную плиту. Видимо, ему стало интересно, что там написано. Он встретился взглядом с офицером. Тот поманил пальцем. Боец поднялся, бесшумно устремился к нему.

– Товарищ капитан, рядовой Гладышев по вашему приказанию…

– Заткнись! – Кравец прижал палец к губам. – Шепотом, боец. Черепок, говоришь, на тебя скалился?

– Так точно, товарищ капитан, скалился, – красноармеец понизил голос.

– А сейчас не скалится?

Боец вытянул шею, заглянул в могилу.

– Ага, теперь не скалится, – признал он неуверенно. – Отвернулся чего-то.

С чего бы это череп отвернулся? Ногой зацепили?

Сердце капитана застучало. Насторожились бойцы вокруг него. Сделал стойку Лева Березин. Алексей опустился на корточки, стал всматриваться. А ведь дно могилы в ногах у мертвеца утоптано. В откосе вырезана ступенька, покрытая зеленой травкой. Земля вокруг нее твердая, правда, конкретных следов на ней не видно.

«Бандиты в галошах ходят?» – мелькнула глупая мысль.

Он осторожно спустился в могилу, нагнулся, зачем-то взял в руки череп, перевернул его. Страха не возникло. Этих ребят можно не бояться.

– Положи, это не твое, – пошутил Березин.

Что верно, то верно. Череп не взорвался, вот и слава богу.

Он аккуратно положил его на место. Вряд ли этот дорогой товарищ спит спокойно. Ему постоянно приходится любоваться на черт знает что.

Капитан сглотнул и отвел рукой ворох травы, свисающий с края могилы. Не мог он тут вырасти. Тот отогнулся легко, словно занавес. Его основу составляла тонкая веревочная сетка. Обнажилась дверца, сколоченная из обрубков горбыля.

– Браво, – восхищенно прошептал Березин. – Схрона с выходом через могилу я еще не встречал.

– Я думал, ты мне адресуешь свое «браво», – проворчал Алексей, прикладывая ухо к двери.

– И тебе тоже, – снисходительно буркнул Лева. – Я вот что подумал, Алексей. У них один выход или есть еще?

– Думаю, один. Как-то хлопотно озабочиваться вторым. Хотя кто их знает.

Алексей поднял руку. Внимание! Кто-то приближался к двери с той стороны. Капитан отпрянул от нее и начал энергично жестикулировать. Мол, все прочь! Люди схлынули, залегли.

Капитан выкатился из могилы, распростерся за ближайшим холмиком. Секунды молоточками стучали по вискам. Вот оно – полезла нечисть из своего подземного царства! Дверь, сколоченная из горбыля, вздрогнула и отворилась почти бесшумно. Петли наверняка были смазаны.

Из подземелья выбрался бородатый мужчина средних лет в воинском кителе с оторванными знаками различия и залатанных штанах. На голове у него почему-то была польская конфедератка. Он бегло, как-то дежурно осмотрелся, после чего вылез из могилы, подал руку товарищу. Тот был не настолько плечист, выглядел моложе.

Лица мужчин, вооруженных немецкими автоматами, были бледны, как у покойников. Житье под землей не могло не наложить на них отпечаток.

Нападение было стремительным. Вскочили несколько человек. Вперед вырвался Окульченко, где-то раздобывший тяжелую жердину. Она разрезала воздух, совершила оборот и сбила бандеровца с ног, как кеглю. Тот сделал кувырок и растянулся на траве с проломленным черепом. Вот она, суворовская наука побеждать! Пуля – дура, штык – молодец, а дубина еще круче.

Второй бандит успел среагировать. Он оттолкнул от себя налетевшего бойца, спрыгнул обратно в могилу, но убраться под землю уже не смог. Мерзавец понял, что это конец, истошно закричал, полоснул очередью, слава богу, в небо!

Да провались ты! Тишина уже не была актуальна. Алексей вскинул пистолет и высадил в живот бандеровца несколько пуль. Тот отлетел к противоположному краю могилы. На его мертвые глаза, обуянные страхом, посыпалась земля.

Подбежали бойцы, залегли вокруг могилы, передернули затворы.

Бандиты, находившиеся в бункере, все поняли. Прогремела очередь, раскрошила дверь. Пули рвали землю, летела трава. Потом стало тихо. Красноармейцы не отвечали.

– Эй, братва, вы попались! – крикнул Алексей. – Это СМЕРШ! Выходи по одному, гарантируем жизнь. А если нет, то там и подохнете.

Под землей разразилась форменная истерика.

– Хлопцы, нас москали обложили! – истошно провопил кто-то.

– Сволочи! Смерть коммунякам! – выкрикнул другой.

Отчаяние билось в дурные головы. Горячие хлопцы решились на прорыв. Распахнулась дверь. Едва из норы вылез первый бандит, как грянул залп. Приятели оттащили покойника за ноги. Дверь захлопнулась.

Алексей сделал знак бойцу, за спиной которого на лямках висел баллон с «Тайфуном». Тот понятливо кивнул и припустил в лес, к вентиляционной отдушине.

«Надо было сразу газ пускать, – подумал Алексей. – Хорошо рассуждать задним умом! А если бы мы не нашли вход в подземелье?»

– Васютин, рассредоточить бойцов по опушке! Приготовить гранаты! Вдруг у них еще один лаз?!

Боец долго возился с баллоном. Действительно, откуда у него опыт?

– Чертов двоечник! – выкрикнул Лева и прыжками побежал помогать солдату.

«Только на газ и можно рассчитывать. Это не немцы. Акт о безоговорочной капитуляции они не подпишут».

О том, что произойдет дальше, капитан не подумал. А ведь мог догадаться.

На размышление у бандитов было несколько минут, пока не потек газ. А только Лева открыл краник и возвестил об этом торжественным криком, в подземелье снова загремели выстрелы. На этот раз звуки были глухими, доносились из глубины. Кто-то разряжал пистолетную обойму с интервалом в несколько секунд. Армейский самозарядный «Тульский Токарева».

Бойцы застыли, недоуменно переглядывались.

Прозвучали семь выстрелов. После некоторой паузы ударил и восьмой. Это был последний патрон в обойме.

– Твою-то мать! – Лева Березин в гневе стукнул кулаком по дереву. – Командир, промахнулись мы с тобой сегодня! Переиграли нас эти гады!