– Правы, Андрей Дмитриевич, – сказала Ольга совздохом. – Я вам бесконечно благодарна за участие во мне на протяжениивсех этих лет…

– Ну, полно, полно! Я ведь…. не благодарности ради…

– Я понимаю. За что и уважаю вас бесконечно… Но хотелабы обдумать все, как следует…

– Помилуй бог, кто ж тебя неволит! – смущеннозамахал на нее руками князь. – Думай, сколь душе угодно. Только ты все жевзвесь все выгоды такого сватовства и не забудь про недостатки оного – каковыхпросто не имеется, на мой взгляд…

– Да, конечно, – сказала Ольга тоном примернойдевочки.

Ни за что ведь не поверит, расскажи она про сомкнувшуюсявокруг нее синюю паутину. Никто не поверит… кроме Бригадирши. Поговорить с нейоткровенно? Или следует пожалеть старушку, которой и так сегодня выпали нешуточныепереживания? Знать бы, чего еще от этого субъекта ждать…

– Погоди, – сказал князь, завидев, что онаподнялась со стула. – Тут еще одно странное дельце. День сегодняудивительный, сплошные сюрпризы… Поутру, еще До Мишенькиного с гостями приезда,нагрянул стрюцкий из уезда (у князя это уничижительное словечко служилоуниверсальным обозначением для чиновничьего племени). Бумагу привез… Ты что же,выходит, была знакома с мельником Сильвестром?

Ольга насторожилась и ответила, тщательно подбирая слова, взвешиваякаждое:

– Мы с Татьяной частенько проезжали мимо мельницы и нераз видели его. Здоровались вежливо, перекинулись однажды парой слов…

– И только?

– Помилуйте, Андрей Дмитриевич, – сказала она свосхитительной невинностью во взоре и тоне. – А что бы еще?

– Действительно, что бы еще… И все равно странно.Стрюцкий, знаешь ли, привез сделанное по всей форме завещание. В твой адрес.Представь себе, именно тебе Сильвестр взял да и оставил, как говорится,нажитое… А поскольку в уезд на рассвете дошло известие, что мельникпреставился…

– На рассвете?

– Ну да. А что тут такого удивительного? Мельник, надополагать, заранее кому-то распорядился. Заплатил, должно быть, денежки у неговодились, стрюцкий, точно, ждал и себе благодарности, да я его отправил несолонохлебавши…

Вот это интрига, подумала Ольга. Сильвестр, выходит, обовсем позаботился заранее … Она улыбнулась:

– Что же, он мне оставил мельницу?

– Не только, – сказал князь серьезно. – Тут,видишь ли, закавыка… Земли мои велики, сама знаешь, но посреди давным-давно торчалиСильвестровы земли. Вот тут все обозначено. – Он показал несколькобумаг. – Примыкающие к мельнице луга, Козихинский лес, еще земли… Верстдесять в длину да с полдюжины в ширину. – Он откровенно почесал взатылке. – Почему мой батюшка эту землю Сильвестру в свое время продал, я,честно скажу, так и не доискался – но отцовскую волю следовало уважать… Однимсловом, земли эти отныне, в соответствии с юридически выраженной волейпокойного – эва, каких словечек я от стрюцкого нахватался! – отныне позакону твои, госпожа помещица Ольга Ивановна. Хоть с кашей ешь, хоть в банчокпроигрывай. Твое. Вот уж неожиданность, а?

– И еще какая, – честно ответила Ольга.

– Не копеечка в кармане, а малость получше… –князь хитро покосился на нее. – Только не идет ни в какое сравнение свладениями благородного графа Биллевича… Что притихла?

Ольга подняла голову и прямо, открыто глянула ему в глаза:

– Андрей Дмитриевич, коли уж зашел серьезный разговор…Я никогда не спрашивала… но не пора ли?

– О чем?

– Кто мои родители… и почему я у вас оказалась. Есливам, конечно, известно, кто мои родители… По-моему, я уже в том возрасте, когдаполагается знать такие вещи…

Рука князя непроизвольно дернулась так, что бронзовыебезделушки, нарушив точный строй, раскатились по столу.

– Оля, – сказал он наконец. – Я тебе могусказать одно – во-первых, ты совершенно законный ребенок, а во-вторых, твоиродители были самого благородного происхождения. И это все, что тебе следуетзнать…

– Почему?

На сей раз князь молчал гораздо дольше.

– Ну, коли уж ты сама считаешь, что достаточновзрослая, изволь выслушать взрослые причины. Твоих родителей нет. То есть, ихвсе равно что нет… В свое время случилось… некое предприятие. Очень дерзкоепредприятие, направленное против таких лиц в государстве, что… Твои родителибыли в том самым серьезным образом замешаны. Я просто-напросто не знаю, что сними и живы ли они вообще… Понимаешь?

Ольга кивнула. Ничего удивительного не было в том, что онатолько что услышала – в книгах об этом, конечно, не писали, но она достаточнонаслушалась о российских дворцовых переворотах и заговорах против Первого ЛицаИмперии, которые иногда оканчивались успехом, а иногда потерпевшие поражение ив самом деле исчезали на необъятных просторах империи Российской, словно ввоздухе растворялись. Объяснение было, на первый взгляд, убедительное… воттолько она достаточно хорошо знала князя, чтобы понять: сейчас он ей преподнестолько что придуманную ложь. Он не любит врать, и видно, как переживает,тяготится, но почему-то именно ложью и отделался…

А значит, дальнейшие расспросы бесполезны: если князь решилпоступать именно так, а не иначе, будет твердо стоять на своем, никакие уговорыне помогут…

Сделав вид, что услышанное ее полностью устроило, онаперевела разговор:

– Значит, я теперь вроде помещицы?

– Пожалуй, – облегченно вздохнул князь, явнорадуясь перемене темы. – Захудалая, правда, но, с точки зрения закона… Леси луга, в общем, никакой практической пользы не имеют, поскольку ни для какиххозяйственных целей не используются, а вот мельница на бойком месте – делодругое. Сильвестр справлялся сам, а вот тебе, душа моя, непременно бурмистрпонадобится. Не находишь ли нужным, чтобы Федотыч занялся еще и этим?

Ольга охотно подхватила эту тему, и они принялись вроде быбеззаботно и непринужденно обсуждать дела по нежданному наследству. Но в головеу нее все это время крутилась одна мысль: благородный граф Биллевич врал как сивыймерин. Не было его ни в одном из тех мест, что он перечислил Ольге. Есть удевушек примечательное качество: будучи на балу или в ином увеселении,высмотреть всех до единого интересных молодых людей (как и наоборот, впрочем).Вовсе не обязательно потом держать в памяти всех до единого, но всегда можносказать с уверенностью: видела ты этого господина прежде или столкнулась впервый раз.

Так вот, она могла поклясться чем угодно, от случайногонаследства до бессмертной души, что в жизни не встречала графа прежде, ни водном из тех мест его не было среди приглашенных. Разве что прислуживал,нацепив лакейскую ливрею, – кто же запоминает лица превеликого множествачужих лакеев? Но это предположение абсурдно, не мог же он все разы представатьв образе лакея? Один раз – возможно, мало ли примеров, когда молодые люди изобщества выкидывали подобные фокусы, чтобы попасть, скажем, в некий дом, где немогли быть приняты обычным образом. Такие штучки в юности откалывали иполковник Загоецкий, и сам князь, о чем как-то вспоминали со смехом… Но чтобы всякийраз, во всех этих местах? Нет, граф врал. Ольга никогда его прежде невстречала. А это делало ситуацию еще загадочнее…