Грэй с интересом наблюдал, как я очистила кожуру. Внутри оказалось что-то коричневатое и действительно похожее на орех.

– По-моему, это орехи макадамия, – предположила я. – Во всяком случае, похожи на них. Мы можем потом поджарить их на огне. Тогда и посмотрим, хорошие ли они.

– Уж наверняка лучше, чем моллюски и муравьи.

– Точно, – усмехнулась я.

Мы набрали много загадочных орехов. У меня потекли слюнки, когда я вспомнила про орехи макадамия в молочном шоколаде, которые мама делала каждый год на Рождество. Меня пронзила острая тоска по дому – сильная, словно электрический ток. Интересно, испытывал ли Грэй такую же тоску? Бывали у него такие приливы тоски по дому? По ком он скучал? Мне многое хотелось бы узнать о нем.

Грэй завязал пластиковый мешок и повернулся к коту, сидевшему у его ног. Тот моментально лег на спину и показал свое брюхо и то, что он действительно кот. Я погладила его, и он замурлыкал.

– Что это? – спросила я, показав на нечто, похожее на татуировку на его коже.

Грэй вгляделся и покачал головой.

– В моей резидентуре при Вашингтонском университете есть лаборатория по исследованию приматов, где держат обезьян. Кажется, макак. Некоторые заражены ВИЧ, гепатитом В. Сомнительная такая контора. Но там работал мой приятель, и я бывал там и видел их. – Он показал на цифры на кошачьем брюхе – 36987. – У обезьян тоже были номера.

Я покачала головой:

– Как странно.

Грэй пожал плечами:

– Мы можем звать его 36987 или назовем его еще как-нибудь.

– Но как?

– Может, Мак? – предложил он, чуточку подумав. – Сокращенно от макадамия.

– Неплохо, – усмехнулась я.

Он кивнул:

– Значит, Мак.

* * *

Не знаю, сколько прошло времени, пока мы вышли на другую сторону острова. Здесь было много скал. С утеса я увидела, как на берег набегали одна за другой бурные волны. Над нашей головой уже нависла темная дождевая туча, и падали первые капли.

Грэй протянул мне бутылку воды, и я сделала глоток.

– Похоже, что надвигается шторм, – сказал он, глядя на небо, словно на человека, которому он не доверял. – Нам надо возвращаться.

Я пошла за ним по тропе. На развилке он остановился и растерянно посмотрел на меня.

– Подожди, нам направо или налево?

– Направо, – сказала я. – Кажется.

Мы двинулись дальше, но когда одолели большой отрезок пути, то увидели большую скалу. Я поняла, что местность совершенно незнакомая.

– Грэй, кажется, нам надо вернуться назад.

– Пожалуй, ты права, – согласился он. – Но нам ничего не остается, как идти вперед. Боюсь, если мы вернемся назад, то путь до лагеря окажется еще длиннее. Скоро стемнеет. Может, нам даже придется здесь заночевать.

Мак, по-прежнему бежавший за нами, впервые мяукнул, словно соглашаясь со словами Грэя.

Мы шли еще час. Небо становилось все темнее, и на меня снова упали капли дождя. Сначала редкие, потом все чаще, и вот небеса разверзлись и вылили на маленький островок все свои запасы дождевой воды.

– Давай пока не останавливаться, – сказал Грэй.

– Что? – переспросила я, почти не слыша его из-за дождя. Я вся насквозь промокла – и волосы, и одежда. Я осторожно ставила ноги, потому что почва, казавшаяся твердой, превратилась в скользкое месиво.

– Пойдем дальше, – крикнул Грэй. – Если мы доберемся до берега, дальше нам будет проще вернуться в лагерь.

Еще через несколько минут почти весь солнечный свет был поглощен мраком. Я не видела Мака. Я едва видела Грэя, просто его силуэт вдалеке. Я сделала шаг, наткнулась на что-то твердое и закричала от острой боли во лбу.

– Что случилось? – спросил Грэй, подбежав ко мне.

– По-моему, я налетела на дерево.

Грэй посмотрел на мою рану.

– У тебя течет кровь. Тебе надо где-то укрыться.

Я вытерла с глаз воду или, может, кровь.

– Пойдем туда, – сказал он, показав куда-то вперед. Я не видела то, что видел он, но побрела за ним. У меня кружилась голова. Впереди виднелась какая-то темная масса. Я решила, что это какая-то грубо сложенная хижина. Но оказалось, что это был нос… судна.

– Что за… – Грэй лишь покачал головой, онемев от удивления.

– Как же это…

– Я не знаю, – ответил он. – Может, шторм был такой сильный, что зашвырнул его сюда.

– Может, ураган, – предположила я.

Грэй пролез в дыру на носу судна, я за ним. Даже несмотря на кромешный мрак и мою уверенность, что вокруг нас были пауки размером с ладонь, приятно было спрятаться от ливня. Я прислонилась уставшей спиной к стене.

– Кажется, я захватил зажигалку, – пробормотал Грэй, роясь в мешке. – Вот, нашел. – Я ничего не видела, но слышала, как он щелкал зажигалкой. Но безуспешно – то ли было слишком сыро, то ли она была уже пустая.

– Проклятье! – воскликнул Грэй.

– Что такое?

– Я уронил ее.

Я пошарила ладонями по полу. Там было много трещин и зазубрин.

– Наверное, она провалилась, – вздохнула я. – Придется ждать до завтрашнего утра.

Грэй наклонился и высунул голову наружу.

– Нет, – сказал он. – Я должен принести тебе аптечку. Возможно, придется зашить рану.

Я прикусила губу, подумав об операции без анестезии. Жаль, что мы выложили аптечку, когда отправились в нашу экспедицию. Я хотела освободить место для возможных находок, и, как оказалось, напрасно.

– Дождь немного стих, – сказал он. – Светит луна. Отсюда до лагеря не больше мили. Я пройду по берегу, возьму аптечку и фонарик и вернусь за тобой.

– Не надо, – запротестовала я. – Сейчас слишком темно. Что, если…

– Все будет нормально, – заверил он.

– Но как же я? Неужели ты собираешься… бросить меня тут? – У меня испуганно забилось сердце.

Грэй постучал ладонью по стене.

– Ты сейчас просто не сможешь идти. Здесь тебе будет нормально. Как бы эта посудина ни попала сюда, тут она лежит уже долго и с места не тронется. Ты просто сиди тут, и все. Я скоро вернусь. Обещаю.

Я кивнула в темноте сама себе.

– Хорошо. – Его шаги затихли вдалеке. Но мне было далеко не хорошо. У меня болезненно пульсировала рана на лбу, и я еще никогда в жизни не боялась так, как теперь.

* * *

Прошел час, может, больше. Снова пошел дождь, поднялся ветер. Я прижала колени к груди и положила кровоточащую голову на локти. Сколько мне еще ждать Грэя? Сколько сидеть тут в темноте одной?