Он был самым очаровательным человеком, которого она когда-либо встречала. И пусть она понятия не имела, как ориентироваться на минном поле их повседневного взаимодействия. С Эвереттом все было проще. Конечно, когда он готов был проводить время с ней. Годы, положенные на изучение его симпатий и антипатий, гарантировали непринужденное общение. А Джош изучал ее, как микроба под микроскопом.

– А как насчет исторических картин? Все эти гофрированные воротники и томная тоска. Готов спорить, ты такое любишь.

Клара изящно откусила длинную нить сыра, тянущуюся от вилки. Слава богу, ей не надо беспокоиться о манерах. Вообще-то, все складывалось неплохо. Отсутствие романтических ожиданий позволило ей расслабиться. Когда-нибудь она вспомнит это лето с нежностью и улыбнется.

– Действительно, мне нравятся хорошие драмы эпохи Регентства[28], но мне также нравится Киану Ривз в обтягивающей футболке, спасающий Лос-Анджелес при помощи сильных рук и своего характера. Я – разносторонняя личность.

Соусу не хватало базилика. Она добавила приправу в свой мысленный список покупок.

На экране появился персонаж Киану Ривза, Джек, и Клара издала радостный клич. Этот человек знал, как носить брюки-карго.

– О, я понял! – Джош откинулся на диван. – Тебя это возбуждает.

– Прошу прощения?

– Твой фетиш – героизм. – Он указал на телевизор, где персонажи уже кого-то спасали. – Посмотри-ка на себя: румянец, широко раскрытые глаза, учащенное дыхание. Классические сигналы.

Ее сердце неестественно сильно колотилось. Определенно, фетиш Джоша – выносить мозги. Что бы сказать в свое оправдание?

– Прежде всего, перестань смотреть на меня и смотри фильм. Во-вторых, ты путаешь похоть с эмоциональным возбуждением. Она пересела так, что одна из декоративных подушек закрыла ему вид на ее лицо. На всякий случай.

– Они лезут в шахту лифта. Это тревожная ситуация. Меня беспокоит благополучие заложников.

Джош опустил подушку и одарил ее мерзкой улыбочкой. Кларе пришлось сдержаться, чтобы не замурлыкать в ответ.

– Подожди, вот сейчас Киану проскользнет под автобус, чтобы разобрать бомбу, и, держу пари, ты обалдеешь.

Она сходила с ума от этого момента.

– Я люблю этот фильм не из-за чего-то, отдаленно напоминающего плотское желание.

«Если только отчасти», – мысленно добавила она.

– Этот фильм – прославление торжества человеческого духа!

– Ну это ты загнула, – сказал он, потягиваясь. Его футболка задралась и обнажила нижнюю часть живота.

– Ничего подобного. – Она скрестила руки на груди, надеясь прикрыть затвердевшие соски. – «Скорость» – это вещь! Об обычных людях вроде Джеффа Дэниелса, Киану Ривза и Сандры Буллок – добрых, благородных и, да, естественно привлекательных, но в меру.

– Естественно? Как бы не так! Ты не получишь таких бицепсов без серьезных ежедневных тренировок.

Клара проигнорировала этот дерзкий комментарий.

– Скорость – боевик для женщин. Знаешь почему? Героиня в удобной обуви.

Джош покосился на экран.

– Так ты отождествляешь себя с персонажем Сандры Буллок?

– Хотелось бы. Киану влюбляется в нее, как только она садится за руль. Я же умру от смущения, если Киану просто обратится ко мне со своим «мэм».

Клара промокнула салфеткой каплю соуса, упавшую на диван. Не следовало ужинать перед телевизором. Она начала перенимать вредные привычки соседа. Джош вышел и вернулся с бумажным полотенцем, чтобы стереть только увеличившееся пятно.

– Что не так с «мэм»?

– «Мэм» звучит несексуально. – Она надула губы. – Это слово на вкус как опилки.

– Ага! То есть ты хотела бы, чтобы он называл тебя как-то сексуально. Да ты просто хочешь станцевать горизонтальное танго с Киану.

– Горизонтальное танго? Серьезно?! – Она бросила в него скомканное полотенце. – Никто уже так не говорит.

Он выбросил полотенце в мусорное ведро.

– Не нравится? А как насчет «прокатиться в город Трахвилль»?

Клара сморщила нос.

– Нет, спасибо.

– «Прочистить дымоход», «попарить кочанчик»? Я могу долго продолжать.

– Пожалуй, не стоит, – она опустилась на свое место. От этих нелепых идиом ей почему-то захотелось оказаться на коленях у Джоша.

– Как знаешь.

– Я не отрицаю факта привлекательности Киану, – признала она, – но в «Скорости» еще много всего.

Джош притворился, что кашляет в руку.

– «Скорость» – жалкая копия «Крепкого орешка».

Клара схватилась за сердце.

– Как ты смеешь?

Он усмехнулся и потянулся в ее сторону за пустой тарелкой. Клара этого не поняла и уставилась на него:

– Что ты делаешь?

– Прибираюсь.

Она поспешно отдала ему ее.

– Весьма признателен. – Он попытался изобразить ее манеры.

– «Крепкий орешек» – шедевр, не спорю, – сказала она, когда он вернулся из кухни. – Но в «Скорости» уникальные персонажи. Знаешь, этот ботаник-турист в спортивной куртке – это я. Я тоже приехала в Лос-Анджелес с большими надеждами, а в итоге села на автобус с бомбой.

Джош поднял брови, возвращаясь на свое место.

– Очевидно, это какая-то метафора. Подожди. – Он нахмурился и приостановил просмотр. – Я – бомба?

– Не говори глупостей. – Она схватила пульт и нажала на play. Джош был настоящей бомбой, которая была напичкана гормонами и замаскирована пошлыми шутками и добрыми глазами. Эта бомба может уничтожить всю ее жизнь, если сработает в неподходящий момент. Она поджала под себя ноги, повернув колени в противоположную от него сторону. Лучше не останавливаться.

– А с каким персонажем ты себя идентифицируешь?

Джош прикусил нижнюю губу.

– Думаю, с плохим парнем.

Клара пренебрежительно фыркнула.

– Ну я точно не Киану. Я никого не спасаю. Если я увижу, как взорвался автобус, то просто убегу. Нет фильма со мной в главной роли.

– Прекрати. Ты лучше, чем думаешь. Ты помогаешь мне избавиться от страхов исключительно по доброте душевной.

– Только потому, что ты напоминаешь мне раненого лесного зверька.

– Ну спасибо, – саркастично сказала Клара.

– Видишь? Я настоящий злодей. Разочарованный и сердитый. Опьяненный собственной важностью.