– Да это не мы признаемся, – с досадой проговорила Пташечка, – это я что-то язык распустила, лошица… Но это только потому, что по тебе сразу видно: девчонка ты своя, из черного гетто. Ну, какой из тебя, на хрен, спецагент?!

– Никакой, – согласилась Сатана. – Но вы правы, доверять нельзя никому. – Она немного поразмышляла и добавила: – Мне можно…

Четверть часа спустя к ней снова подошла Пташечка – с виноватым видом, пряча глаза.

– Прости, подружка, – сказала она, – кажется, я тебя чуток подставила…

– Как это? – лениво поинтересовалась Тура. Бесцельная жизнь в женском коллективе у теплого утилизатора настраивала ее на ленивое настроение – словно львицу в прайде.

– Попыталась мягко донести до Багамы Мамы, что ты не веришь в Вуду и тебе это все не интересно. Но, кажется, сделала только хуже. Мама за это велела тебе помогать пристессе Вуду, нашей манбо, готовить сегодняшнюю церемонию. Чтобы ты, стало быть, прониклась духом ритуала и незамедлительно уверовала.

– Пау-вау! – оценила такой неожиданный поворот сюжета Сатана. – Вот не было печали… И что мне там придется делать – резать черного козла?..

– Да какого еще козла! – всплеснула руками Пташечка. – Начиталась всяких расистов?! У нас женская церемония, мы девочек-эшу приглашаем, а не Барона Самеди и прочий кладбищенский ужас. А девочки – они ведь милые, конфеты любят, сладости всякие, живые цветы, плюшевых мишек, духи… В общем, расслабься. Мы даже черного петушка не всегда режем, а если и режем, то пристесса тебе такое ответственное дело точно не доверит. Да и не говори мне, что у тебя при этом может вдруг рука дрогнуть – это после того, как я видела, как ты с Текилой рубишься…

– Не дрогнет, конечно. Но приятного мало. – У Пташечки была новая бандана, и Тура внезапно спохватилась: – Слушай, я же тебе платок должна…

– Забудь, – махнула рукой юная негритянка. – Будем считать, что это был мой билет на представление. Ради того, чтобы Текила отправилась под нары, я бы тебе целый мешок платков пожертвовала, красотка. И еще положила бы двадцатку сверху. Так что забудь. Считай, что я его тебе подарила. – Она пожала плечами. – Ну что, пошли к манбо?

– Ну, пошли, – согласилась Тура.

Почему-то ей казалось, что ритуальный зал Вуду должен быть вместительным, однако местная церковь оказалась не такой уж большой – всего лишь сдвоенная каюта. Оно, в общем, и понятно: у черных рабов, вывезенных из Дагомеи на юг Соединенных Штатов, огромных залов быть не могло, для своих церемоний они собирались там, где находили укромное помещение – в конюшнях, на кухнях, в просторных кладовых…

По стенам каюты были развешаны пучки высушенных растений, засушенные обезьяньи головы, бутылки из тыквы, черепа неопознанных животных, сухие кости. В дальнем конце каюты помещался походный алтарь, украшенный разноцветными перьями, высохшими цветами и раскрашенными от руки фотографиями, вымазанными чем-то бурым. Неподготовленный впечатлительный наблюдатель поклялся бы, что это свернувшаяся кровь со сгустками; опытный Горностай Светлана Рысь не исключила бы из рассмотрения засохшее клубничное варенье.

С алтаря скалил зубы голый человеческий череп. Тура сразу определила, что череп – не имитация, а самый настоящий. Да и вообще вся развешанная и расставленная на алтаре дрянь выглядела пугающе настоящей: ведь фальшивые части животных не гниют и не теряют со временем своего первоначального вида.

И возле алтаря стояла, сложив руки на животе, ведьма-манбо.

В общем-то, в ее облике не было ничего жуткого – обычная чернокожая бабушка в завязанном с двух концов платке и просторном полусарафане с африканским орнаментом, босая, с виду вполне добродушная. Возрастом пристесса Вуду была примерно с Багаму Маму, если оценивать на глазок, может быть, немного старше. А вот объем талии у нее был еще больше – раза этак в полтора.

– Мама манбо! – пискнула Пташечка. – Вот тебе помощница от Багамы Мамы, моя хорошая! Только эта девочка еще не принимала участия в церемониях Вуду, так что ты ей сначала говори, что делать!..

– Ну, спасибо! – сурово сдвинула брови старуха. – Опять незнайку прислали? Багама там совсем пришизела, что ли?!

– Это только потому так, что никто лучше тебя не способен обучить новичка! – умело подлизалась юная негритянка.

– Ну, твоя правда, доченька, – стремительно размякла ведьма. – Тут я круче всех, верно. Нет равных. Но это не означает, что меня можно нагружать выше головы, как того ослика!.. – вдруг снова осерчала она.

– Пощади, матушка! – отчаянно вскричала Пташечка, закрыв глаза ладошками. – Не обращай свой страшный гнев на маленькую черную сестру!..

Ведьме явно понравилось это небольшое представление.

– Ну, ладно, ладно, – примирительно буркнула она, – не бойся, дитя… Сегодня я тебя не съем. – Она повернулась к Туре Сатане, прищурившись, пристально изучила ее с ног до головы. – Это ты, значит, незнайка?

– Я, – не стала отпираться Тура. – А че? Че почем тут у вас?..

– Дерзкая, – недовольно проговорила манбо. – Такая смачная дерзкая черная девка с офигенной тугой задницей – и ни разу не участвовала в церемониях Вуду. Ни фига не страшно, что ли?

Сатана пожала плечами.

– Меня уже столько раз это спрашивали, – сказала она, – что уже, пожалуй, даже немножко страшно…

– Глупая, – заявила ведьма. – Если не приносить жертвы духам лоа, то молодость твоя и прелесть быстро увянут. Будешь вроде меня, старая и противная сарделька. Такими вещами не стоит разбрасываться.

– А это правда работает, бабушка? – наивно спросила Сатана.

– Конечно! – с жаром заверила пристесса. – С эшу и лоа шутки плохи. Но если тебе что нужно от них, то выполнят без лишних вопросов. Ты только приноси им жертвы, и бабушку манбо не забывай. Но хорошенько запомни: бабушка манбо конфет не пьет и цветами не закусывает…

– А как же вы тогда вот так состарились, бабушка? – участливо поинтересовалась Тура. – Небось все жертвы ведь исправно приносили, да и манбо свою не забывали?..

– Детка, – веско уронила ведьма, – мне сто тридцать с хвостиком. Если ты будешь выглядеть так же в мои годы, станем считать, что у тебя прекрасные отношения с духами лоа.

– Всосала, – смиренно проговорила Тура, всеми силами изображая молодую дурочку, очарованную и озадаченную внезапно открывшимся перед ней миром духов лоа.

– Ну, тогда пойдем готовить зал к церемонии, вертихвостка.

В общем-то, зал был практически готов, поэтому Тура не особо удивилась, обнаружив, что участницы церемонии уже понемногу начали собираться. К тому времени, как манбо с Сатаной закончили окуривать помещение какими-то странными благовониями, напоминавшими высохшие пучки укропа, в каюте собрался уже почти весь женский клуб свободных смен. Здесь были и Багама Мама, и Кэт Текила, и Пташечка, и ехидная Пэм Гриер.

Пристесса не стала менять высохшие пучки цветов и жертвенные части животных на стенах, сосредоточив все внимание на алтаре.