В одиннадцать утра он проводил меня домой, и яуже собиралась войти в подъезд, когда увидела Мюррея, отдыхавшего в своемгрузовике. Мюррей улыбнулся мне, а в руке держал какой-то конверт. Я подошла кего машине, и он показал мне все пропавшие фотографии.

– Мюррей, пойдемте ко мне, расскажете, как всеполучилось.

Я приготовила кофе, и он начал рассказывать.

Расставшись со мной, он первым делом избавилсяот оружия. А в это время два мафиози, прятавшиеся на кладбище, занялись Маком.Тот как раз подошел к трупу молодого, и они сказали ему:

– Послушай, старина, если ты не покажешь нам,где хранятся фотографии, то кончишь так же. Ясно?

Мак привез их в жалкую квартирку в кварталеКуинс, и там люди Мюррея нашли тысячи фотографий девушек, которых шантажировалиуже два года.

Люди Мюррея знали, как я выгляжу, да и Мак такперепугался, что сразу отдал им все мои фотографии.

Однако этого Мюррею и его подручным было мало.У шантажистов не было разрешения мафии на занятие этим гнусным делом. Мак былвынужден назвать того, кто все это возглавляет:

– Это один адвокат из Бруклина.

Он привел их к своему боссу. Люди Мюррея,таким образом, убрали всех троих шантажистов. И той же ночью избавились оттрупов.

Когда мой ангел-хранитель рассказал все, японяла, что должна отблагодарить двух его помощников. В конце концов, это мнеобойдется дешевле пяти тысяч.

К сожалению, я была так глупа, что сказалаМюррею:

– Я больше не хочу, чтобы эти фотографиивалялись у меня. Избавьте меня от них.

До этого момента он не просил у меня ни цента,а сейчас сказал, что ему нужно две тысячи долларов за услуги.

И, разумеется, этим дело не кончилось. Онпришел ко мне через несколько недель и предложил вложить мои деньги в дело.Если я их ему ссужу, то он берется за два месяца принести мне солидную прибыль.

Я тут же последовала этому совету, скореенапоминавшему приказ. В это время я уже больше не работала в миссии, полностьюзанявшись проституцией. Я довольно прилично зарабатывала и дала Мюррею дветысячи долларов. Он объяснил мне, что вложит их в дело, и я каждую неделю будуполучать от 5 до 10 процентов прибыли, разумеется, спустя некоторое время. Ясовсем забыла, что имела дело с личностями весьма подозрительными, и хотя онимне и помогли, с ними лучше не встречаться.

Каждую неделю я ждала, когда же начну получатьприбыль. Однако ничего не происходило. Мюррей частенько заходил ко мне и всегданелепо извинялся за то, что он пока еще не может заплатить. Однажды я такнастаивала, что он сказал:

– Слушай, Ксавьера, не волнуйся. Ты получишьсвои деньги, только не приставай ко мне сейчас. Ты же помнишь, что случается стеми, кто хочет меня обмануть?

Сказано было предельно ясно, и теперь мнехотелось лишь одного: чтобы Мюррей как можно реже заглядывал ко мне. Я быотдала еще тысячу, только бы больше его не видеть. Приключение с моимифотографиями приняло довольно неожиданный оборот, и если бы так продолжалосьдальше, Мюррей вполне мог бы постоянно присылать своих друзей и просить менябыть с ними поласковее. Каждый раз, когда он заходил, мне было страшно противно.

Вот тогда-то меня и посетили люди из ФБР.

Я была дома, когда в дверь позвонили. Портьевызвал меня и сказал, что кто-то из ФБР хочет со мной поговорить. С моментаубийства, произошедшего у меня на глазах – а вполне возможно, и просто хорошоразыгранного, – прошло три месяца, но я все еще очень боялась.

Ко мне пришел Билл Тилман, очень симпатичныйагент ФБР, ирландец по происхождению. Я помнила о происшествии с Маком ипопросила агента предъявить документ, что он немедленно и сделал. Тут уж не моглобыть никаких сомнений. Он показал мне фотографию Мюррея и спросил, знаю ли яэтого человека.

Я чуть было не потеряла сознание. «Ксавьера, –подумала я, – вот теперь все кончено, и тебя посадят на электрический стул.Видно, они узнали, что при тебе убили одного типа и что ты замешана еще в двухубийствах». Не знаю, как мне удалось остаться спокойной.

С ФБР не принято шутить, и я ответила:

– Да, я знаю его – это Мюррей, перевозчик. –Потом я спросила: – А почему его ищут?

Билл объяснил, что они следили за Мюрреем иузнали, что в последнее время он частенько заходит ко мне.

– Мы его ищем потому, что он совершил восемьубийств, – продолжал Билл, – к тому же он замешан в мошенничестве, ввооруженных нападениях, поставках женщин для домов терпимости, незаконнойпродаже алкогольных напитков и в других, еще более серьезных преступлениях.Какие отношения вас связывают с ним?

Разумеется, я не могла ему сказать, что япроститутка, или рассказать о том, что произошло на самом деле. Но у меня нехватило ума не снимать телефонную трубку, а телефон звонил непрестанно,приходилось отвечать. Так что Билл сразу все понял.

– У вас какие-нибудь неприятности с этимМюрреем?

Я рассказала, что одолжила ему две тысячидолларов, а он так и не отдал мне ни денег, ни процентов с них. Билл заверилменя, что я больше никогда не увижу этих денег и посоветовал больше невстречаться с этим человеком.

Перед тем как уйти, он добавил, что хоть он ине занимается проститутками, но не раздумывая задержит меня, если я нарушу«Билль о правах» или буду работать с несовершеннолетними. Я в то времяпрофессионально занималась проституцией только пять месяцев и еще не знала этихзаконов. Потом мне все объяснили, и я никогда не прибегала к услугам девушек моложе18 лет.

Однажды я с одной из моих девушек отправиласьв Майами для встречи с клиентами. Я заставила ее купить себе билет, и мы летелиразными рейсами. Таким образом, меня нельзя было обвинить в том, что я вывозиладевушек из штата с аморальными целями, что и составляет одно из нарушений«Билля о правах».

Мюррей позвонил мне в последний раз и сказал,что по пятам за ним идет ФБР и разыскивает его по всем барам, где он бывал, ичто он сейчас никак не может вернуть мне деньги. Я была так рада его отъезду,что деньги меня уже не волновали. Потом он снял тяжелый камень с моей души.