и вполне приличный нож, который обернул в нее вместе со своим титановым. В шкафу для приправ нашел горсть сушеных энергогрибов и банку с какой-то переливающейся зелено-черной приправой, не определенной моей базой.

– Что это? – спросил я Весту, отвинчивая крышку.

– Кал водохрюна, – она улыбнулась.

Банка поспешно вернулась на место.

Разделочная оказалось пуста. Только в углу догнивали, источая головокружительную вонь, самые старые крысиные тушки. Я поворошил лохмотья в коробке в поисках костюма искателя-новичка, но там его не оказалось. Зато на пол глухо упало и подкатилось к ногам Весты тусклое серое вольфрамовое кольцо с поперечным разрезом.

– Это можно продать, – ляпнул я не задумываясь и прикусил язык.

О вольфраме я знал немногое: он является одним из самых тяжелых и тугоплавких земных металлов и в прошлом имел большое распространение в составе противорадиационных костюмов. Но Веста, очевидно, об этом кольце знала что-то иное. Ее лицо приняло беспокойно-грустное выражение. Она бережно подняла кольцо, повертела в руках, поднесла к безымянному пальцу, но надевать не стала.

– Да, можно продать, – холодно отрезала она. – Возьми. – Я колебался. – Нет, правда. Бывшему обладателю оно не нужно.

– Он был твоим другом?

Она отвернулась.

– Не будем об этом. Не сейчас. И уйдем уже отсюда, пока следы гиеноидов не замело.

Я был заинтригован и запомнил ее слова.

Следы второй, меньшей по численности группы гиеноидов не имели четких контуров, но вместе легко угадывались. Вскоре со стороны города к ним потянулись одиночные цепочки разбитой армии. В бою гиеноиды не проявили себя большими стратегами, но возможность поражения все-таки предусмотрели. И хотя буря не могла возобновиться так скоро, мы торопились – очень уж хотелось увериться в отсутствии новой угрозы атлантам.

Следы утонули в мутной желто-зеленой радиоактивной реке. Здесь оказались бессильны острые чувства Рэя и предсказания Весты. Тогда ответственность за решение я взял на себя. Как всякую современную реку, ее можно было перейти вброд, а homo cybernetic, хоть имел доступ всего к одному морю, которое за неимением других так и называлось, отродясь умел плавать – навык был заложен в базовую программу.

Я перешел на другой берег и двинулся по течению, Веста искала следы на своей стороне, а Рэй отправился против течения. Взлетев, он быстро скрылся вдали, предварительно заверив, что никакое расстояние не является помехой для ментальной связи и не сможет ее прервать.

Тяжелые маслянистые волны медленно толкали мусор. В большинстве своем то был вездесущий противный природе пластик, но находилось место и обрывкам ветхих тряпок, и резинкам неизвестного теперь происхождения, а на дне при должном усердии можно было заметить металлические и стеклянные обломки, которые глубинное течение стаскивало в большие кучи, порой возвышающиеся настоящими волноломами.

Я не выключал сканера, надеясь извлечь из похода как можно больше эксманов, а значит пользы. Но не находилось в тайниках реки совершенно ничего ценного, если и было – давно окислилось и погнило. Так продолжалось до самого конца, то есть до момента, когда река расширилась и влилась в озеро.

Такого большого, метров триста в поперечнике, водоема я еще не видел. С одной стороны по его краю тянулся ряд металлических кольев, а между ними на веревках болтались выбеленные кости и гниющие мясные ошметки. Неподалеку высилась крытая пластиком большая беседка, а уровнем выше по берегу стелился ряд металлических блоков. Обилие пищевого мусора подсказывало о пребывании здесь разумных существ. В темном от многих литров крови озере плавали лоскуты одежд, голодные глаза-тарелки следили за моими движениями, а в двух метрах перед ними большие ноздри с низким гулом выбрасывали пар. То был прожорливый ненасытный легендарный зверь, чье имя вследствие кровожадности его обладателя являлось универсальным бранным словом.

По другому берегу к озеру подошла Веста. Мы заметили водохрюна одновременно, переглянулись и начали пятиться, отдаляясь друг от друга. Пусть выбирает жертву, тогда второй из нас, быть может, останется жив. Шансов победить водохрюна даже с вмешательством Рэя у нас не было. А вот крылья марсианина для нас сейчас полезней его меча.

«Нужна помощь, – позвал я. – Водохрюн…»

«Отходите осторожно, – посоветовал Рэй. – И не смотрите на него. Скоро буду».

Ответный взгляд водохрюн обыкновенно принимает угрозой. Резкое движение, громкий звук. Спровоцировать нападение могло что угодно.

Продолжая отступать, Веста ушла из поля его зрения. А вот отпускать меня водохрюн не хотел. Он плыл ко мне, выдерживал расстояние, но и не позволял ему увеличиться. Приближаясь к берегу, он достиг дна и теперь медленно вырастал из воды. Поднялась чудовищная пасть, показав нанизанное на огромные клыки изувеченное до неузнаваемости тело гиеноида. Выбравшись на мелководье, водохрюн громко зачавкал, быстро заканчивая прерванную трапезу.

«Охранял добычу», – подумал я.

Но, закончив, водохрюн возобновил преследование.

«Прогоняет со своей территории», – продолжал я самоуспокаиваться.

Он ускорился, и я тоже. Он побежал.

Бегает водохрюн, невзирая на свою массу, гораздо быстрее человека, ведь имеет целых восемь объемных ног-колонн. Ведя малоподвижный образ жизни, он запасает энергию, как верблюд воду, а расходует, только охотясь или борясь с другим водохрюном, так что и вымотать его почти невозможно. Единственным моим превосходством была маневренность. Все-таки длинная, как паровой локомотив, туша разворачивалась не в пример медленней меня. Правда воспользоваться этим преимуществом и получить какой-то выигрыш я мог, только находясь на близком от преследователя расстоянии. Сближаться, естественно, мне не хотелось.

Желая отпугнуть его, я бросил гранату.

Недовольное угрожающее хрюканье было ответом взрыву. Скорость приближения топота возросла. Я обернулся – водохрюн уже опускал пасть, чтобы поддеть меня клыками! Я резко, чуть не упав, повернул на девяносто градусов. Чудовище пролетело еще метров пять, прежде чем, подняв тучу пепла, сумело остановиться. Я бросил рюкзак – бежать стало немного легче. Грохот позади, возникнув снова, внезапно прекратился, сменившись утробным хрюканьем. Не останавливаясь, я обернулся: водохрюн рвал клыками мой рюкзак. Выплеснув вспышку ненависти, зверь принялся неторопливо его жевать.

А вот один из ножей впился ему прямо в пасть! Водохрюн выплюнул рюкзак, но тут же вернулся к его потрошению.

Остановившись окончательно, я прицелился энергорукавами, но в нерешительности медлил: мне хотелось уберечь собственные вещи, но в гораздо большей степени я стремился сохранить себя самого. Может быть, насытившись рюкзаком, водохрюн оставит меня в покое. Убить же его мне в любом случае не удастся.

Я опустил руки и начал отходить. Водохрюн к тому времени распорол рюкзак надвое, вытащил шкуру своего товарища, в которую я заворачивал ножи, отнес чуть поодаль и начал рыть яму. Закончив, он опустил шкуру на дно, засыпал пеплом и притоптал. После чего направился к озеру, замечая, но теперь игнорируя