– Не отпирайтесь!

– Мы встречались пару раз, – вынужденно признался герцог. – Это было довольно давно и вряд ли она меня вспомнит.

– Не продолжайте! – оборвала Виола так же настойчиво, как недавно требовала ответа. – Вы не обязаны передо мной отчитываться. Тем более о женщинах, с которыми встречались.

– Я не встречался с Денизой Арсе, – возразил Дайон, испытывая некоторое замешательство. – Не в том смысле, который вы вложили сейчас в это слово.

– Я никакого смысла в него не вкладывала, вы сделали это сами!

– Когда?

– Только что!

Рассердившись по совершенно непонятной причине, девушка ускорила шаг. Дайон приложил руки к вискам. С ума можно сойти с этой Виолой и непредсказуемостью ее реакций! Внезапно он осознал, что держится за голову по другой причине: мигрень подступила незаметно, как хорошо замаскировавшийся враг, и теперь нанесла свой подлый удар из-за угла. Герцог с трудом удержался от стона.

Перед глазами заплясали темные точки. Он уже не пытался нагнать спутницу, главным сейчас было удержаться на ногах. Поняв, что он совершенно не представляет, куда идет, Дайон остановился, а потом и вовсе опустился на ближайшую ступеньку, или какое-то похожее возвышение, которое нашел исключительно на ощупь. Сердце бешено колотилось, к горлу подступила тошнота, а приступ головной боли стал совсем невыносимым, и герцог все-таки застонал.

– Что с вами? – Встревоженный голос Виолы звучал как будто издалека, хотя девушка стояла совсем рядом. По всей видимости, заметила, что он отстал, и поспешила вернуться. – Вам плохо?

– Мне хорошо, – процедил герцог сквозь зубы, мечтая только об одном: чтобы его оставили в покое.

Приступы длятся от пяти минут до получаса. Скоро все пройдет, и он сможет спокойно продолжить путь.

– Вы не можете так здесь сидеть. Вам нужно какое-то лекарство? Может быть, я смогу разыскать аптекаря…

Каждое слово набатом звенело в ушах и отдавалось в голове жгучей болью.

– Не надо аптекаря, – выдохнул Дайон, собираясь с силами для ответа. – Слушайте, мы не успели уйти далеко. Вернитесь к библиотеке и отыщите Веста. Вместе возвращайтесь на место. Или, если не встретите его, просто дождитесь меня там. А сейчас оставьте меня одного.

– Даже и не подумаю! – Виола возмутилась одной только мысли, будто она на такое способна. – Я буду с вами до конца! – Герцога посетила мысль, что если она не уйдет или по меньшей мере не замолчит, конец может наступить весьма скоро. – Я знаю очень хорошую знахарку, потом вас к ней свожу. А сейчас держитесь. Сосредоточьтесь на какой-нибудь точке и смотрите только туда. Вот, например, на эту чахлую ромашку. Удивительно, как эти цветы умудряются расти посреди дороги, там, где постоянно проезжают повозки, да и просто конники. Достаточно ведь один раз наступить копытом – и все. Но нет, стебли все равно распрямляются…

– Я просил вас замолчать! – рявкнул, не выдержав, герцог. – Мне не нужно ни сочувствие, ни помощь. Просто оставьте меня в покое!

– Вы… Как вы…

Стук каблуков о мостовую заставил приоткрыть глаза. Сфокусировавшись, Дайон сумел разглядеть развевающийся плащ бежавшей прочь девушки. Нет, он не испытал ни чувства сожаления, ни угрызений совести, только облегчение. Теперь, наконец, можно было бросить все силы на то, чтобы пережить приступ. И, что немаловажно, сознавать, что у его слабости не будет свидетелей.

Угрызения совести пришли потом, когда головная боль отступила вместе с сопутствующими ей симптомами. Сначала герцог просто наслаждался способностью дышать, видеть, слышать и здраво мыслить. Затем, воспользовавшись последним, стал вспоминать, что произошло после начала приступа. Воспоминания оказались не самыми приятными. Он повел себя совершенно неподобающе. Не по-мужски. Вызверился на ни в чем не повинную девушку. Хотя, боги, неужели она не могла чуть меньше говорить?!

Впрочем, переносить вину на других – не самый мужественный поступок. Виола всего лишь пыталась его отвлечь. Совершенно бессмысленное занятие, разумеется, но ей-то откуда об этом знать?

Дайон был непростительно груб с ней, но он привык, что любые его распоряжения выполняются. Мгновенно и беспрекословно. Если герцог сказал оставить его одного, то все уходят. А тут, внезапно, открытое противостояние. Отказ. Как раз тогда, когда он был наиболее уязвим. И он сорвался. И где же, спрашивается, теперь ее искать?

– Виола! – на всякий случай окликнул Дайон.

Ответа предсказуемо не последовало.

– Виола! – От звуков собственного голоса в ушах зазвенело. Герцог провел рукой по лбу и, опираясь о стену дома, поднялся.

Улица была пустынна. Ни Виолы, ни даже случайных прохожих. Ждать, что девушка вернется, не имело смысла. Виола слишком была похожа на Денизу, а сестра герцога вернулась бы к обидчику только для того, чтобы отомстить. Придется искать самому. Хотя бы затем, чтобы извиниться.

Вспомнив, что видел, куда она побежала в самом начале, Дайон тяжело вздохнул и сперва пошатываясь, а затем все более уверенно зашагал в том направлении. Вот и улица, на которую они первым делом свернули, выйдя из библиотеки. Здесь было более людно, но отыскать среди прохожих знакомый силуэт никак не удавалось.

– Виола?

Ответа не было, лишь пара-тройка удивленных взглядов. Понимая, что если станет бродить по городу, выкрикивая женское имя, то привлечет ненужное внимание, герцог попытался успокоиться и убедить себя, что следует возвращаться в лагерь. Но вдруг заметил тщедушного мужчину, стоявшего под вывеской посудной лавки и подававшего ему не слишком понятные знаки. На всякий случай нащупав рукоять метательного ножа, который он все время носил с собой, Дайон направился к незнакомцу.

– Вы ищете женщину в синем платье и сером плаще, молодую, с такой высокой прической, как у аристократов? – уточнил тот, с прищуром глядя на герцога.

– Да.

До сих пор Дайону и в голову не приходило, что то, как женщина укладывает волосы, может выдать ее происхождение.

– Ее забрали, – сообщил лавочник, ощутимо понизив голос.

– Кто забрал? – недоуменно спросил Дайон.

Настал черед незнакомца испытать недоумение.

– Вы что, нездешний?

– Нездешний, – солгал герцог.

Впрочем, быть может, в нынешних обстоятельствах такой ответ мог сойти за правду.

– Понятно, – с некоторым облегчением кивнул лавочник. Видимо, счел объяснение удовлетворительным. – У нас-то таких вопросов не задают, – добавил он, предварительно оглядевшись. – Шериф ее забрал. Ламбер Жаккар. Его люди.

– За что?!

Дайон все еще был озадачен. Конечно, он знал, что Виола занимается не самой законной по нынешним временам деятельностью. Но сейчас-то она была не на задании. И вряд ли местные власти считали ее такой опасной преступницей, что разослали портреты всем патрульным.

Лавочник посмотрел на него с жалостью.

– Да разве же надо, чтобы было за что?

В глазах потемнело. Молодая девушка, одна в руках мужчин… Герцог скрипнул зубами. Руки сами сжались