Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сухо поклонился и направился в свою палатку. Из-за необоснованных обвинений девушки сон как рукой сняло. Герцог долго ворочался на походной кровати, но все-таки встал, прекрасно осознавая, что заснет только под утро. Скользнул тоскливым взглядом по смутным очертаниям листвы.
У себя в замке он заперся бы в кабинете, занимаясь рутинной работой, которую откладывал для подобных случаев. Но сейчас подобных дел не предвиделось. Не зная, чем себя занять, Дайон вышел. На поляне никого не было. Судя по громким голосам, в одной из палаток Виола все еще отчитывала Анри. Парень вяло возражал, явно считая, что лучше не провоцировать воинственно настроенную кузину.
Дайон усмехнулся. Виола отчасти напоминала ему сестру. Тоже по-своему импульсивная, но при этом здравомыслящая. Он вдруг вспомнил, как отговаривал Денизу от работы в тайной службе Левансии. Логичные, тщательно выстроенные доводы она отмела единственным аргументом: «Я умру от скуки!»
И Дайон уступил. Более того, обещал не вмешиваться и сдержал свое слово. Почти сдержал, не считая башни и того случая, когда узнал о связи с сестры с Ковентеджем и в сердцах приказал вернуть ее в Левансию, даже если для этого понадобится заковать ослушницу в кандалы. Кто бы мог подумать, что исполнительный Феррант воспримет его слова буквально? Теперь Дениза припоминала ему тот случай при любом подходящем (и неподходящем) моменте.
Тихое покашливание заставило вынырнуть из воспоминаний. Герцог поднял голову и встретился взглядом с Виолой.
– Не вставайте, – предупредила она, но Дайон все равно успел вскочить, как того требовали правила приличия. – Вернее, присаживайтесь.
– Спасибо. – Он снова опустился на бревно, на котором сидел до прихода девушки. Она помолчала, сосредоточенно рассматривая маленькие язычки пламени.
– Вы что-то хотели? – спросил герцог.
Девушка устало потерла виски.
– Пожалуйста, помолчите, – попросила она. – Я пришла извиниться, но я не умею извиняться, у меня это плохо получается.
– Тогда не начинайте, – на полном серьезе посоветовал герцог, хотя уголки рта невольно подрагивали от тщательно сдерживаемой улыбки. Виола покачала головой.
– Я должна это сделать. Анри все рассказал. Вы не только пытались отговорить его от безумства, но и спасли ему жизнь. – Она прикусила губу, а потом тряхнула головой и решительно закончила: – Так что я должна поблагодарить вас!
– Не стоит, если это не доставит вам удовольствия. – Дайон не смог сдержаться и не поддеть ее.
Девушка взглянула на него, гневно сверкнув глазами.
– Ну что вы за человек?! – с укором произнесла она. – Вы же видите, что мне трудно! Могли бы и помочь! Или, хотя бы, помолчать!
Ее возмущение было настолько искренним, что герцог не выдержал и рассмеялся. Девушка вспыхнула и хотела вскочить, но он удержал ее за руку.
– Простите, но у вас действительно плохо получается приносить извинения, – улыбнулся он.
– Я же вас предупреждала, – проворчала Виола, даже не пытаясь выдернуть ладонь.
– Тем ценнее ваш поступок. – Герцог ободряюще улыбнулся. – Делать то, что не нравится, всегда тяжелее.
– Говорите так, словно у вас большой опыт.
– Не поверите, колоссальный! Я почти всю сознательную жизнь делаю то, что мне не нравится.
– Вот как? – Виола заинтересованно взглянула на собеседника. – И вы никогда не пробовали хоть что-то изменить?
– Это невозможно, – покачал головой Дайон. Он не стал говорить, что от его действий зависит судьба всего герцогства, но невысказанные слова отдавали горечью.
– В мире нет ничего необратимого! – пылко возразила Виола.
– Смерть, – напомнил ей Дайон и сразу же пожалел об этом. Девушка снова отвернулась к костру.
– Вы правы…
Герцог тяжело вздохнул, понимая, что невольно затронул все еще бередящую рану. Сам он давно свыкся со смертью родителей, слишком уж много лет прошло с той поры. Но для Виолы все случилось совсем недавно.
Внезапно Дайон с тоской подумал, что, перенесись он на два года раньше, смог бы поговорить с отцом, спросить совета… Герцог горько усмехнулся: и тут не повезло. Рука все еще покоилась поверх ладони Виолы. Он чуть сильнее сжал пальцы, пытаясь не то приободрить девушку, не то просто разделить с ней горечь потерь. Она вздрогнула и недоуменно посмотрела на него.
– Я тоже прошел через это, – пояснил герцог. – Мне было пятнадцать лет, когда моих родителей убили.
Тяжелый вздох был ему ответом. Виола опустила голову:
– Знаете, я… я до сих пор не верю. Кажется, вернусь домой, а они там… – она моргнула, смахивая слезы. – Анри – все, что у меня осталось… Еще, конечно, есть двоюродная тетя, но это не то.
– Понимаю.
Дайон улыбнулся тому, как четко эта юная девушка сформулировала его чрезмерно сильную привязанность к Денизе. «Все, что осталось».
– А у вас?
– Что? – не понял герцог.
– У вас кто-нибудь есть?
– Сестра. Правда, она не так давно вышла замуж.
– В такое время? – Виола неодобрительно покачала головой.
– Никто из нас не выбирает время, когда жить и когда любить, – уклончиво ответил Дайон.
Девушка усмехнулась:
– Я опять сказала бестактность?
– Нет. А вы сами никогда не думали о том, чтобы выйти замуж? – Он предпочел сменить тему разговора.
– Что? – Виола несколько секунд смотрела на собеседника в замешательстве, а потом расхохоталась. – Ну, нет! Во всяком случае, не сейчас!
– Похоже, теперь бестактность сказал я. – Дайон вдруг вспомнил, что рассказывал Жюст про девушку и про соседа, ставшего шерифом.
Виола хмыкнула.
– Ну, на самом деле я думала об этом. – Ее глаза лукаво блеснули. – Когда мне было тринадцать, я мечтала выйти замуж за Дайона л’Эстре!
– За кого? – от неожиданности герцог Левансийский утратил равновесие и едва не упал на землю.
– За нынешнего герцога, верно, – девушка повеселела. – Все мои подруги мечтали…
– Я так и слышу в вашем голосе «но».
– Но потом я узнала, что он младше меня! Представляете?
Она искренне забавлялась своим открытием.
– Всего на год, – попытался возразить Дайон, почему-то чувствуя себя уязвленным.
– На целый год! Можете представить мое разочарование?
– С трудом.
– Так и знала, что в вас нет никакого сочувствия!
– Ни малейшего, верно.
Их взгляды встретились. Миг, другой. Дайон вдруг явственно услышал, как бьется его сердце. В эту самую минуту Виола вздрогнула и опустила глаза.
– Уже поздно… и пора спать. Спасибо вам за Анри. – Она встала, тем самым вынуждая подняться и герцога. – И за… за все.
– И вам. – Дайон с теплотой посмотрел на девушку.
– Мне? За что?
– За то, что заставили смеяться.
– Вы говорите так, будто это достижение.
– Вы даже не представляете, какое! Спокойной ночи, Виола. – Он склонился над ее рукой, как того требовал этикет. – Хороших вам снов!
– Да. Хороших…
Убедившись, что девушка дошла до своей палатки (хотя что
