могло с ней случиться в охраняемом лагере?), Дайон снова направился к себе. К его удивлению, пожелание Виолы сбылось, и он впервые за долгое время крепко заснул.

Глава 9

Проснулся герцог от того, что кто-то бесцеремонно тряс его за плечо.

– Да вставай же!

Голос принадлежал Анри. Подавив желание хорошенько пнуть негодяя, Дайон нехотя открыл глаза.

– Что стряслось?

Спросонья голос звучал хрипло.

– Жюст приехал, – мрачно сообщил кузен Виолы. – Откуда-то узнал о вчерашнем пожаре. Он в ярости.

– Пожар?

– Жюст.

– И ты решил разбудить меня, чтобы об этом сообщить? Премного благодарен! – Дайон собирался повернуться на другой бок, но Анри остановил его.

– Он хочет тебя видеть.

– Интересно, зачем.

– Ведь это ты устроил пожар.

– Что?! – После этих слов сон как рукой сняло. – Хочешь сказать, это я поверил подозрительному мальчишке и понесся освобождать заключенных? Или это я потащил тебя с собой искать в городе Мэтью втайне от командира лагеря?

– Ну, инквизицию-то сжег действительно ты, – рассудительно возразил Анри. – Говорят, здание до утра полыхало.

Дайон раздраженно закатил глаза, но тут же припомнил, сколько проблем вышло в свое время из-за этого здания.

– Ладно, – проворчал он, понимая, что разговора с Жюстом не избежать. – Скажи, скоро приду.

– Вообще-то я слышал слово «немедленно», – замялся Анри.

Дайон вскинул бровь.

– Не думаю, что пять минут, которые я потрачу для того, чтобы явиться к командиру лагеря в приличном виде, окажутся решающими.

– Ладно, инквизиция все равно сгорела.

Анри вышел, а герцог встал и попытался привести себя в порядок.

Как выяснилось, это потребовало гораздо больше времени. Хоть холщовая сумка со вчерашними покупками и уцелела в неразберихе, рубашки смялись. К тому же Дайон совершенно забыл о таких покупках как расческа для волос и бритва. Он обреченно потер подбородок, покрытый колкой щетиной, а потом попытался пригладить волосы ладонями. Получилось плохо. Хоть в палатке и не было зеркала, Дайон прекрасно понимал, что он, не слишком далеко ушел от образа бродяги, волей везения заполучившего одежду приличного господина. Это осознание не способствовало поднятию и без того плохого настроения.

Убедившись, что сделал со своей внешностью все что мог, Дайон вышел из палатки и направился к Жюсту.

Командир отряда сидел за столом. Он бросил на вошедшего хмурый взгляд, но вставать не спешил. Напротив, откинулся на спинку стула, крутя в руках перо. Дайон поморщился, прошел и, не дожидаясь приглашения, сел на свободный стул.

– У вас пальцы испачкались, – словно невзначай заметил он.

Жюст взглянул на чернильное пятно, ругнулся и отложил перо.

– Ладно, – произнес он, опираясь ладонями о стол. – Вы не желаете мне ничего рассказать?

Он намеренно выделил обращение «вы», памятуя о замечании, которое ему было сделано ранее.

– Думаю, ваш секретарь справился с этой задачей гораздо лучше.

Дайон, в свою очередь, скрестил руки на груди.

Жюст сдвинул брови, но на герцога Левансийского это не произвело впечатления.

– Вы хотели что-то со мной обсудить, – холодно напомнил Дайон, таким тоном, будто они находились не в лесной палатке, а в родовом замке герцога.

– Да. Хотел… – процедил командир, понимая, что проигрывает по всем фронтам. – Только не обсудить, а предупредить: еще раз втянете моих людей в свою игру…

– О, даже так? – зло рассмеялся Дайон.

– Что? – Жюст ошарашенно моргнул. Он ожидал чего угодно: оправданий, уверений, что подобное не повторится, обвинений во лжи, но никак не смеха.

– Положа руку на сердце, вы действительно считаете, что я виновен во вчерашних злоключениях?

– Вы угнали телегу, нарушили городской покой и подожгли здание инквизиции, тем самым привлекая ненужное внимание, – сердито выпалил командир отряда заранее подготовленную фразу.

– А вы желали, чтобы я бездействовал и отдал ваших мальчишек на растерзание инквизиции? Или предпочитаете людей лорда Маркуса, вернее, ле Бриенна, в качестве палачей? – приподнял бровь герцог.

Если бы не назойливо крутящаяся в мозгу мысль о том, что он три дня не брит, Дайон даже получил бы удовольствие от этой пикировки.

– Я предпочитаю, чтобы все шло своим чередом!

– Как ни странно, в этом наши желания совпадают, – кивнул герцог. – Мне стоит напомнить, что именно вы и ваши люди привели меня сюда, не поинтересовавшись моим мнением на этот счет?

– Ну…

– Рад, что в этом вопросе мы достигли взаимопонимания. Теперь второй вопрос: мне следовало оставить ваших мальчишек в качестве жертв Астору ле Бриенну?

– Но…

– Рад, что этот вопрос мы решили так же быстро, как и предыдущий. У вас все?

– Нет, – отрезал Жюст. – Послушайте, я не знаю, кто вас прислал и зачем вам поручили поджечь здание инквизиции, но я не позволю втягивать моих парней в ваши махинации.

– Лучше предупредите их, чтобы не втягивали в махинации сами себя. Что же касается пожара, уверяю вас, это произошло случайно, а вот ловушка для ваших парней была создана намеренно. Вы знаете, что инквизиторы сотрудничают с лордом Маркусом?

– На этот счет нет достоверной информации. Они утверждают, что находятся вне политики.

– Бросьте, – поморщился Дайон. – С начала Смуты их никто не тронул. Более того, они свободно передвигаются по стране, получают щедрые пожертвования…

– И вы решили отомстить? – прищурился Жюст.

Герцог покачал головой:

– Я давно вышел из того возраста, когда пламя благородной мести сжигает душу. Еще раз повторюсь: все произошло случайно.

– Но по вашей вине.

– Увы. И, по правде говоря, я сожалею о своем поступке. Большая часть доказательств, подтверждающих лояльность инквизиторов нынешним властям, сгорела, и они легко выйдут сухими из воды… во всяком случае, я так полагаю, – спохватился герцог, заметив, сколь внимательно приглядывается к нему собеседник.

– И что еще ты полагаешь? – спросил Жюст, снова переходя на ты.

Это по меньшей мере означало, что он принимает слова собеседника всерьез.

– Что ты опять гадаешь, не шпион ли я, – в тон ему ответил Дайон.

– Верно.

– Жаль, что ты не подумал так о мальчишке, который якобы сбежал от инквизиторов.

– Да уж, тут я просчитался, – вздохнул Жюст.

– Ты не находишь, что их стало очень много? – произнес Дайон тоном, которым обычно отчитывал слуг.

– Кого?

– Просчетов. Будешь так продолжать – они приведут тебя к краху, а вместе с тобой и весь лагерь.

– А что прикажешь мне делать? – вскинулся Жюст. – Под моей опекой женщины и дети. Да еще геройствующие юнцы, желающие отдать жизнь за герцога. Приходят с сияющими глазами, не прислушиваются к советам, а мне потом приходится объяснять матерям, что случилось с их сыновьями.

– Наведи в лагере дисциплину, и объяснять придется гораздо реже, – холодно обрубил Дайон.

Жюст покачал головой.

– Мы не в армии, Йонатан.

– Мы на войне, – отрезал герцог. –