– А для чего здесь эти резиновые полоски? – нервозноспросила Бетани.

– Может быть, от сквозняка в холодную погоду, – предположилНик. – Дайте-ка я сначала просуну туда голову да посмотрю, что там. Неволнуйтесь, я быстро. – Прежде, чем кто-либо отреагировал, он вскочил наконвейерную ленту и направился к бреши в стене здания. Подойдя к ней, опустилсяна колени и просунул голову между резиновых полос.

«Сейчас что-то просвистит, послышится стук», – дико подумалАльберт, – «а когда мы его потащим назад, у него не будет головы».

Ничто не просвистело и не стукнуло. Когда Ник убрал голову,она оказалась вполне на месте, а на лице недоумение.

– Берег свободен, – сказал он, и Альберту его бодряческийтон показался явно наигранным. – Давайте, друзья, полезем. Вперед! Тело к телу!

Бетани отшатнулась.

– Там что – тела? Мистер, там есть мертвые?

– Да нет, не видел, мисс, – ответил Ник, не пытаясьпридавать более своему тону шутливость. – Я просто выдал искаженную версиюстихотворения старого Бернса, чтобы выглядеть веселым. Боюсь, вместо юморавышла безвкусица. Дело в том, что я там вообще никого не увидел. Но мы вроде быэтого и ожидали, верно?

Ожидали… но все равно у всех сжалось сердце. У Ника тоже,судя по его голосу.

Один за другим они взобрались на конвейер и проползли внутрьсквозь резиновые ленты вслед за ним.

Дайна задержалась перед тем, как вползти, и повернула лицо кЛорел. Тусклый отсвет отразился в ее очках, как в зеркальных.

– Здесь все не так, – повторила она и поползла внутрь.

Один за другим они проникли внутрь международного аэропортаБангора – странный багаж, ползущий по конвейерной ленте. Альберт помог Дайнеслезть. Теперь они стояли молча, с удивлением озираясь по сторонам.

Шок от пробуждения в самолете, пассажиры которого чудеснымобразом исчезли, прошел. Теперь удивление сменилось ощущением, что не тудапопали. Никто из них еще не бывал в аэропорту, который был абсолютно пуст.Никого не было у стоек аренды автомобилей. Не светились табло прибытия ивылета. Ни души у касс, обслуживающих авиакомпании «Дельта», «Юнайтед»,«Норд-вест Эйрлинк» и «Мид-Кост». Большой аквариум стоял посредине зала срекламой ПОКУПАЙТЕ ЛОБСТЕРЫ МЭНА. Воды в нем было полно, но ни одного лобстера.Флюоресцентное освещение отсутствовало повсюду. Свет просачивался только сквозьстеклянные двери в дальнем конце, едва достигая середины зала, оставляянебольшую группу рейса № 29 в неприятном царстве теней.

– Порядок, – коротко бросил Ник, но даже краткость незамаскировала тревоги в его голосе. – Попробуем телефоны?

Пока он подходил к шеренге телефонных будок, Альбертнаправился к бюро аренды автомобилей. Из щелей на задней стенке конторывыглядывали рекламы автомобилей. В каждой из них наверняка содержался договороб аренде, а также карта центральных районов штата Мэн. На каждой картенепременно стрелочка с надписью ВЫ НАХОДИТЕСЬ ЗДЕСЬ. Она указывает на городБангор.

Сзади послышался сухой скребущий звук. Альберт чуть неподпрыгнул от неожиданности и мгновенно обернулся, держа чехол скрипки, какдубину. Бетани пыталась прикурить от спички сигарету. Подняла брови.

– Испугался?

– Немножко. – Альберт опустил чехол и слегка улыбнулся.

– Извини. – Она потрясла спичкой и бросила ее на пол, потомзатянулась сигаретой. – Уфф. Хоть это хорошо. В самолете закурить неосмелилась. Боялась, вдруг что-нибудь взорвется.

Подошел Боб Дженкинс.

– А я, знаете ли, лет десять назад бросил курить.

– Только, пожалуйста, без лекций, – сказала Бетани. – У менятакое чувство, что если мы выкарабкаемся из ситуации живыми и не чокнутыми, мнепредстоит целый месяц выслушивать лекции тетушки. И не отвертеться.

Дженкинс поднял бровь, но объяснений спрашивать не стал.

– Видите ли, – сказал он, – я как раз хотел спросить у вас –не найдется ли лишней сигаретки. Похоже, сейчас самое время возобновить старыепривычки.

Бетани с улыбкой протянула ему «Мальборо». Дженкинс взялсигарету, и она дала ему прикурить. Он затянулся и тут же закашлялся.

– Долго отсутствовали, – заметила она.

Дженкинс согласился:

– Но я быстро привыкну. Боюсь, в этом весь ужас привычек. Авы оба не обратили внимания на часы?

– Нет, – ответил Альберт.

Дженкинс указал на стену над дверями туалетов. Часыпоказывали 4.07 и стояли.

– Все совпадает, – сказал он. – Нам известно, что мынаходились в полете, когда произошло… назовем это Событием, за отсутствиемдругого термина. Здесь это 4.07. Там – 1.07. Так что время нам теперь известно.

– Потрясающе! – сказала Бетани.

– Да, – согласился Дженкинс, предпочтя не заметить ноткисарказма. – Но что-то тут все равно не то. Жаль, что солнце не выглядывает.Тогда можно было бы сказать с уверенностью.

– Что вы имеете в виду? – спросил Альберт.

– Часы. Электрические часы. Они бесполезны. Нет тока. Ноесли бы было солнце, мы могли бы по крайней мере грубо прикинуть, которыйсейчас час по длине теней. Мои часы утверждают, что сейчас 9.15. Но я им недоверяю. Мне кажется, что время сейчас более позднее. Доказать, правда, немогу, как, впрочем, и объяснить. Но вот так считаю.

Альберт подумал, оглянулся по сторонам, посмотрел наДженкинса.

– А вы знаете, пожалуй, верно, – сказал он. – Похоже, чтовремя ближе к обеденному, как это ни странно.

– Чего тут странного? – возразила Бетани. – Разные часовыепояса.

– Вот тут я не могу согласиться, – сказал Дженкинс. – Мысовершали перелет от запада к востоку, барышня. Смещение времени для такихпутешественников происходит в обратном порядке. Они ощущают, что время болееранее.

– Я хотел бы вас спросить о том, что вы сказали на самолете,– обратился к нему Альберт. – Когда капитан объявил нам, что здесь еще должныбыть какие-то люди, вы произнесли фразу «фальшивая логика». Да, вы даже дваждыее повторили. Но для меня это было вполне логичным. Если мы все спали, а теперьмы здесь, и если событие произошло в 4.07 по бангорскому времени, то ведь вБангоре все должны были спать.

– Верно, – согласился Дженкинс. – Но тогда где они все?

Альберт начал искать объяснения.

– Ну, может быть…