С тремя высшими образованиями и в почтенном возрасте. Но болван. Я ведь даже не подумала, что слова могут быть где-то еще, не только во вставке, — призналась тетка.

— Что? Что это означает? — не собиралась отвлекаться на посторонние признания Василиса.

— Onze-Lieve-Vrouwekerk, это означает, — нисколько не оскорбившись непочтением со стороны племянницы, произнесла Александра Сергеевна. — Церковь Святой Богоматери. Это нидерландский. Похож на немецкий очень отдаленно. Но старушкам привиделся немецкий, пусть так и будет.

Пойдем-ка, Василиса, сначала чаю попьем, а потом разбираться будем.

И обе исследовательницы, воодушевленные новым открытием, отправились во владения Баб Марты, которая, бубня что-то себе под нос, накрывала к чаю.

Сегодня у Баб Марты было ранне-осеннее настроение. Стол был покрыт оранжевым плюшевым пледом, бесцеремонно снятым с кровати Василисы. Темно-зеленые и бордовые салфетки фигурно разложены возле каждого прибора. Василиса пригляделась и ахнула: вот ведь вредитель какой! Это же разрезанная на части наволочка из постельного комплекта, купленного Василисой в прошлом году. А она так его любила! Но сердиться на полоумную старушку было невозможно — в центре стола красовался благоухающий яблоками, специями, медом и апельсиновой цедрой пирог. Аромат сводил с ума, напоминал о наступающей золотой осени — самом прекрасном и уютном времени года. Пирог был украшен кленовыми листьями. Листья перед тем, как поставить в духовку, Баб Марта аккуратно вырезала из тонкого теста и покрыла карамелью, которую под каждый цвет выварила отдельно, от чего карамель приобрела разные теплые оттенки. От того пирог и выглядел, как ковер из живых листьев, пестрел разными оттенками рыжего, темно-бордового, радостно-солнечного, томно-коричневого. А меж листьев то здесь, то там выглядывали малютки-яблочки, подмигивая румяным, глянцевым боком. Яблочки выглядели настолько натурально, что понять, что они тоже сделаны из теста, Василиса с Александрой Сергеевной смогли только после того, как их попробовали. Пирог был пропитан уходящим на покой летним солнцем, летним зноем и теплой грустью.

Толстенький заварной чайник томился под разноцветной курицей-наседкой, которую в последний раз Василиса видела на кухне своих родителей. Мать сшила эту грелку на чайник, когда Василисе исполнилось 7 лет, и много-много лет пользовалась этой прекрасной, удобной, но, к сожалению, забытой в наших современных домах, вещью. Откуда Баб Марта ее достала, оставалось только догадываться. Чайник томился и хранил в себе тепло свежего травяного чая, в который к разнообразным травкам были добавлены сушеные яблоки, тонко нарезанные груши, клюква и цедра лимона. Чай был невообразимо хорош, впрочем, как и разнообразные варенья, выложенные в маленькие, стеклянные розетки.

После волшебного чаепития обе исследовательницы по обычаю прошли в кабинет и попытались свести воедино все данные, обладательницами которых стали. Александра Сергеевна перечисляла, загибая пальцы, а Василиса торопливо записывала под диктовку:

— Церковь Святой Богоматери,

— Мария с младенцем,

— Тридцать гербов рыцарей,

— Огненный храм,

— Мост,

— Божественный флорентиец.

Это то, что указывает на место, где спрятано что-то, так? — Александра Сергеевна вопросительно посмотрела на Василису.

Та кивнула.

— Я думаю, что в поисках места надо ориентироваться на герцогство Бургундское, как на владения Его Светлости герцога Филиппа III Доброго.

— Почему именно там? — поинтересовалась дотошная Василиса.

— Давай рассуждать логически. Название Церкви Святой Богоматери на форзаце книги, написанное на нидерландском языке, дает нам основание думать, что искать надо там, где этот язык был распространен. То есть, в промежутке между Амстердамом и Брюсселем, а не в Англии или Китае, например. А герцогство Бургундское располагалось именно в этом, так называемом, промежутке. Так что простая цепь рассуждений и знание географии приводит нас к простому выводу — искать следует в герцогстве Бургундском.

— Знание географии XIV–XV веков, — буркнула Василиса, — современную я знаю.

Александра Сергеевна вскинула бровь: «То есть, ты без затруднений мне покажешь на карте государство Буркина-Фасо?»

— Африка, — без запинки отчеканила Василиса. — Раньше страна называлась Верхней Вольтой. Столица Уагадугу.

— С ума сошла? — опешила тетка.

— В школе училась хорошо, — отрапортовала племянница и рассмеялась. — У нас был учитель-фанатик. Гонял учеников по всем странам и столицам. Всю жизнь, наверное, теперь буду помнить.

— Принеси-ка еще чаю, мне надо как-то в себя прийти. Я как раз в современной географии не сильно разбираюсь, — призналась покаянно Александра Сергеевна.

Окрыленная Василиса быстро сбегала на кухню и принесла на подносе чайник с двумя чашками, не забыв при этом захватить два куска пирога.

Они сидели и вдумчиво пили вкуснейший Баб Мартин чай.

Александра Сергеевна первая нарушила молчание: «Так вот, я продолжаю. Если искать надобно именно в герцогстве Бургундском, то предлагаю обратить внимание на три города, в которых чаще всего жил Филипп: Брюссель, Брюгге и Лилль. Конечно, точных указаний на эти города нет, да и Церковь Святой Богоматери находилась в каждом втором городе Бургундского герцогства, но чем черт не шутит. Что мы помним про эти города? В частности, что мы помним об архитектуре этих городов?»

— А мы ничего не помним об архитектуре этих городов. Более того, мы ничего и не знаем о ней, — весело ответила Василиса, с наслаждением облизывая ложку после пирога. — Но мы подозреваем, что она великолепна. Прямо-таки готовы это утверждать и поклясться на Баб Мартином пироге.

Александра Сергеевна хотела сказать что-то язвительное, но вспомнила про Уагадугу и промолчала.

— Ладно, ладно, я поняла, — примирительно заметила тетка. — Тогда мой выход. Нас интересуют церкви и особенно одна — Церковь Святой Богоматери. И еще нам нужна церковь, которая в конце XV века уже была построена. Мда, задачка еще та…

Александра Сергеевна достала сигарету, чиркнула спичкой. Василиса отметила, что тетка зажигалки не жалует, пользуется только спичками. «Но так даже лучше», — тут же решила племянница, у которой все, что ни делала пожилая родственница, вызывало восхищение.

— А знаешь, что я подумала? — небрежно задув горящую спичку, произнесла Александра Сергеевна, — что это мы мучаемся? У нас же есть живая энциклопедия!

Василиса недоуменно посмотрела на тетку: «Энциклопедия?»

— Ну да. Левушка. К нему и обратимся.

На следующий день тетка с племянницей уже ехали в электричке за город.

Глава 2

— Сашенька! — по утоптанной садовой дорожке, вытянув навстречу Александре Сергеевне непомерно длинные руки, приближался, подпрыгивая, странный человек. Он был худ и немыслимо высок. Седые волосы пушистым нимбом застыли на его голове. Издалека человек был похож на гигантского кузнечика, причисленного к лику святых. — Уж не чаял тебя когда-нибудь увидеть! Столько лет прошло!

Человек, тряхнув серебристым нимбом, галантно приложился к ручке Александры Сергеевны и, согнувшись чуть ли не вдвое, поклонился Василисе: «Почту за честь представиться: Лев Кириллович Штамс».

Это выглядело так комично, что Василиса с трудом удержалась от смеха. А учтивый