Глаза закрыты, но перед ними всё равно плавают яркие круги, вызывая головокружение и тошноту. Попытка их открыть не принесла особого облегчения – теперь перед ними покачивалась какая-то белёсая муть. Снова опускаю веки и сглатываю, пытаясь полюбовно договориться с собственным организмом. Вторая попытка открыть глаза была успешнее. Белёсая муть оказалась белым потолком со знакомой трещинкой. Значит, я снова в лазарете. Постепенно вспоминается ещё и причина, по которой я нахожусь здесь. Где-то за занавеской негромко, но интенсивно переговаривались несколько голосов.

Любопытство – штука кусачая, так что, пока оно меня не загрызло, пришлось аккуратно вставать и выглядывать в основную часть лазарета. Там были несколько мужчин в такой же одежде, как и доктор Алан, с хмурыми, озабоченными лицами. Заметивший меня врач церемониться не стал:

– Немедленно обратно в постель! У тебя сотрясение, а ты по лазарету шатаешься!

Послушно повернулась и пошла на свою койку, доктору было явно не до меня. Выключилась почти сразу, как легла, а когда снова открыла глаза, за окном был уже рассвет. Вставать не было никакого желания. Я отвернулась от окна и постаралась обдумать события вчерашнего дня. Может, Элтар всё же прав, предлагая помочь мне с работой? Кайден действительно серьёзно настроен выжить меня из академии. И вчера мне было очень страшно. Хотя, как и сказал доктор Алан, меня не убили. Вот только сотрясение – это тоже ничего хорошего, а шутить со мной Кайден явно не намерен. Что же мне делать?

И тут возник ещё один вопрос. Откуда у меня, вообще, сотрясение? Судя по описанию в учебнике, у энергетического сгустка должно быть совсем другое действие. У кого бы спросить?

Осторожно сажусь на постели, опустив босые ноги на прохладный пол. Странно, но никаких неприятных ощущений уже нет. Насколько я помню, сотрясение мозга так быстро не лечится. Хотя это я помню по медицине своего мира, а тут, наверное, и не такое лечат за ночь. Выйдя из-за отгораживающей моё временное пристанище занавески, увидела за столом доктора Алана. Он выглядел уставшим: спина ссутулена, плечи опущены, лицо осунулось. Перед ним стояла исходящая горячим паром кружка. Тут же почувствовала, как сильно пересохло у меня в горле, и попыталась сглотнуть отсутствующую слюну.

– Можно мне тоже попить? – Голос прозвучал хрипло и неуверенно.

– Присаживайся. Составишь мне компанию? – утомлённо улыбнулся доктор, поднимаясь. Через несколько минут передо мной стояла такая же кружка с ароматным отваром. – Расскажешь, что случилось? – как-то очень уж осторожно поинтересовался мужчина.

– Не знаю, я хотела у вас спросить.

Увидев моё искреннее разочарование, доктор вздохнул:

– Вчера во время последнего урока прибежал долговязый мальчишка из вашей группы. Как там его?..

– Рейс.

– Да, Рейс. Сказал, что тебе срочно помощь нужна на полигоне. Я схватил походный комплект – и туда. Прибегаю, ты у стенки со средней степени сотрясением лежишь, а посреди арены – Кайден… – Доктор умолк, задумчиво прихлёбывая подостывший отвар.

– И что он сказал?

– Ничего, Таль. Кайден был практически мёртв. Я до сих пор не понимаю, каким чудом нам удалось его спасти. Ректор сумел привлечь лучших врачей из центральной больницы, но всё равно то, что он жив, – чудо. Мне даже кажется, что не столько мы его вытащили, сколько он сам выжил вопреки всему. Теперь понимаешь, почему я спрашиваю, что произошло?

– Я действительно не знаю, – смотрю Алану прямо в глаза. – Мастер Кайден направил в меня крупный энергетический сгусток. Мой щит не выдержал, и стало очень больно, а потом я потеряла сознание. Вроде бы от этого заклинания сотрясения не бывает, поэтому я и надеялась у вас узнать, откуда оно взялось. А что ребята из моей группы говорят?

– Ничего. Вообще ничего. Их уж и высечь пригрозили, а они все молчат. Даже Рамина молчит. Плачет, но молчит. А насчёт сотрясения… Ты была очень близко от стены, так что вполне могла во время падения о неё удариться. Во всяком случае, небольшая шишка у тебя вчера тоже имелась.

Теперь уже мы оба задумчиво вертели в руках остывающие кружки, изредка из них прихлёбывая.

– Пора собираться, скоро завтрак начнётся, – нарушил молчание доктор. – Вещи в тумбочке у кровати. Я сейчас напишу справку, что сегодня тебе нельзя заниматься физической подготовкой и практической магией. Завтра уже всё будет в порядке.

– Хорошо. Спасибо вам, доктор Алан.

– Да чего уж там.

Пока я переодевалась и заправляла закреплённую за мной добрым доктором койку, в основное помещение лазарета вышел Кайден, не считавший нужным понижать голос, в связи с чем мне было прекрасно слышно, о чём он говорит с доктором.

– Алан, давай сюда свой журнал, распишусь за отказ от лечения, и я пошёл.

– Нет. Как минимум до завтрашнего дня вы остаётесь в лазарете и будете находиться под постоянным наблюдением, – сухо проинформировал пациента доктор.

– Ты с ума сошёл? У меня занятия. Я ведь могу уйти и не расписываясь в твоих бумажках.

– У вас нет сегодня занятий, их полностью отменили до конца декады. И если вы самовольно покинете лазарет, ректор подпишет приказ о вашем увольнении.

Повисла тяжёлая тишина. Я сидела на застеленной койке и не решалась выйти.

– Алан, – уже значительно тише обратился к доктору Кайден, – ты же знаешь, как много для меня значит эта работа.

– Знаю. Но ещё я знаю, насколько близко ты вчера прогулялся перед носом у смерти.

– Всё было настолько плохо?

– Ты был фактически мёртв, а адепты этого даже не поняли. То, что мы сейчас разговариваем с тобой, а не готовимся к похоронам, – чудо.

– Как ты узнал о случившемся?

– Рейс прибежал просить помощи для Натальи. Я пришёл с ним и увидел, в каком ты состоянии.

– Ясно. С ней что-то серьёзное? Я, конечно, довольно сильно ударил, но у неё неплохо с практической магией, и не должно было быть причины бежать за тобой. Мне даже показалось, что она умудрилась поставить два щита, хотя, скорее всего, действительно показалось.

– У неё сотрясение, вероятно, она ударилась головой о стену при падении.

– Да, этого я не учёл, когда она отступать начала. На какой-то миг мне вчера показалось, она всё-таки уйдёт. И знаешь, что странно, – мне стало от этого грустно. Мне не нравится её присутствие в академии, не нравится, как она себя ведёт, особое отношение к ней среди преподавателей и магического совета, но её любовь к магии… Что-то в этом есть.

– То есть ты перестанешь пытаться её выгнать?

– Вот ещё! Сумеет устоять – так тому и быть, нет – значит, нечего было и рот открывать. А то слишком много себе позволяет, почувствовала безнаказанность! – начал заводиться Кайден.

– Ладно, не кипятись, главное – не прибей ненароком, – примирительно проговорил доктор.