Была не была! Вероятней всего, когда я её оцарапаю и клюну,она меня сгонит. Ну, значит, не судьба мне держаться за бабьи юбки. Полечуискать нового подопечного в таверну или в порт. Свой долг госпоже де Дорн ячестно вернул.

Я свесил хвост ей на грудь, соскользнул по шёлку и сжалпальцы, а клювом как можно мягче (но всё-таки до крови, иначе нельзя) ударилдевушку в смуглый висок.

Моментально, сменяя друг друга с непостижимой быстротой,перед взором моей души пронеслась череда ярких картин. Жизнь девушки по имениЛетиция была прочитана мной, словно книга, с первой и до последней буквы. Еслимой избранник не оттолкнул и не сбросил меня хотя бы в течение одной секунды,этого довольно. Процесс сопереливания двух Ки почти мгновенен.

Попробую рассказать, как это происходит, хоть слова инеспособны передать состояние абсолютного познания.

Сначала я услышал… нет, не услышал, а узнал полное имя своейновой питомицы.

Летиция-Корнелия-Анна фон Дорн (а не «де Дорн») — вот как еёзвали.

А дальше — яркие вспышки, будто зарницы в небе.

Повторяю, я увидел и познал всю её жизнь и мог бы еёпересказать до малейших несущественных подробностей. Но хватит и несколькихобразов, выхваченных наугад. Иначе рассказ растянулся бы на все двадцать пятьлет, прожитые Летицией.

Вот небольшой серокаменный замок на холме, в окружениидубовых лесов и зелёных полей. У ворот, на сломанном подъёмном мосту, стоитрыжая девочка в простеньком платье и отчаянно машет рукой вслед удаляющемусявсаднику.

Это её отец, Фердинанд фон Дорн. Он едет навстречу восходящемусолнцу, и вся его фигура кажется вытканной из ярких лучей. Сверкает аграф нашляпе, сияют шпоры и эфес шпаги, отливает золотом круп игреневого коня.

Про всадника я знаю многое — столько же, сколько знает пронего моя питомица, которая любит этого человека больше всего на свете — не зато, что он дал ей жизнь и нарёк красивым именем Laetitia (по-латыни оно значит«радость»), а потому что Фердинанд фон Дорн излучает счастье. Он и в самом делебудто сшит из солнечного света, и восход тут не при чём. У Фердинандазолотисто-рыжие волосы, которые с возрастом обретут оттенок благородной бронзы,у него солнечный смех, искрящиеся весельем глаза и лучезарная улыбка.

Есть люди, которых жалует Фортуна. Во всяком случае, в этомуверены окружающие, которые испытывают по отношению к баловням удачи лютуюзависть, смешанную с восхищением. Вообще-то ударов судьбы на их долю приходитсяне меньше, чем улыбок, просто счастливцы никогда не унывают и не жалуются.Несчастье они сбрасывают с себя недоумённым пожатием плеч, а в счастьезапахиваются, словно в ослепительно нарядный плащ. Они не удостаивают замечатьневзгод, и так до самой своей смерти. Если кому-то на земле и нужно завидовать,то обладателям этого чудесного дара.

Фердинанд фон Дорн родился вторым сыном в некогда богатой иславной, но захудавшей швабской семье. Никакого наследства ему не досталось,лишь боевой конь. Но Фердинанд говорил, что его в любом случае не прельщаетскучная участь землевладельца, а конь чудо как хорош. На таком превосходномскакуне милое дело отправиться на войну и сделать блестящую военную карьеру. Итак вкусно он это рассказывал, что остальные братья ему завидовали — дажестарший, наследник родового замка. Никто не сомневался, что везунчик станетполковником, а то и генералом.

Но в первую же кампанию Фердинанд был ранен. Пуля пробилаему лёгкое, он чуть не умер, а когда вылечился, с армией было покончено. Какаятут воинская служба, если при малейшей простуде начинается жестокий затяжнойкашель?

Другой бы пал духом, опустил руки, но не таков был Фердинандфон Дорн. Он твердил лишь о том, как несказанно ему повезло — с пробитымлёгким, и жив. Чудо из чудес! И вообще солдатская карьера хороша для людейпорывистых и бесшабашных, вроде брата Корнелиуса, а для настоящего мужчиныистинное счастье заключается в семейной жизни. Подобными речами и своей сияющейулыбкой Фердинанд покорил сердце богатой невесты. Женился, произвёл на светдвух сыновей и дочь, а тут ещё скончался бездетный старший брат Клаус, исчастливое семейство поселилось в дорновском фамильном замке Теофельс.

Фердинанд отремонтировал и украсил дедовское гнездо, привёлв порядок хозяйство и зажил образцовым помещиком, на зависть знакомым исоседям. Но и эта стезя, подобно военной, его подвела. Оспенный мор унёс жену ссыновьями, изрыл красивое лицо фон Дорна рытвинами и пощадил только маленькуюдочку. Обычный человек сошёл бы от горя с ума, но вечный счастливец и тут неутратил бодрости. Да я в рубашке родился, не уставал повторять он. Во-первых,обманул лекарей и не умер, пусть метки на лице будут постоянным напоминанием обэтом подарке судьбы. Во-вторых, уцелела моя крошка Летиция, даже личико непострадало — это ли не чудо? В-третьих же, глупо сидеть в глуши барсуком,зарывать свой талант. Есть вещи увлекательней яровых и озимых. Например,карьера дипломата.

И он поступил на службу к Электору баварскому. Странствовалпо свету, выполняя неофициальные, часто рискованные поручения. Если удачно сними справлялся — все говорили, что советник фон Дорн невероятно везуч. Еслимиссия проваливалась, говорили: везёт Дорну, как это он только жив остался.

На рассвете дня, который я описываю, Фердинанд отправляетсяв очередное путешествие, из которого бог весть когда вернётся, а может, невернётся вовсе. Рыжей девочке ужасно хочется, чтобы он обернулся, хочется егоокликнуть, но она не решается. Машет рукой, по искажённому личику текут слёзы.

Но всадник не оборачивается. Он уже забыл о сером замке, орыжей девочке — его манит сверкающая солнечными искрами дорога.

Другая картинка.

Девочки-подростки (все в одинаковых коричневых платьицах сбелым кружевным воротничком) сбились в кучку у подоконника и смотрят, как поузкой улице фламандского города движется свадебный поезд. В открытом экипажеедут молодые: он очень хорош в алом плаще и треуголке с перьями, она — в пышномбело-серебряном наряде. У всех пансионерок одинаковое выражение лиц —мечтательно-восторженное. Нет, не у всех. Долговязая худышка сложила губкикоромыслом, а рыжеватые бровки домиком. Бедняжка знает, что некрасива. Никогдаей не ехать в белом гипюре под приветственные крики, рядом с писаным красавцем.

Ещё.