говорит она, смотря, как двери лифта закрываются за нами. Как раз в тот момент, когда я не сразу стряхиваю со своего локтя пальцы Ангелины.

– Ну и что ты устроила? – спрашиваю, когда сын уже сел в машину.

– Я? Всего лишь показала твоей шлюхе ее место. Или будешь отрицать, что трахаешь ее?

– Не буду. Она не шлюха, а моя невеста.

Ее лицо перекосилось, но быстро стало бесстрастной маской.

– Я не дам тебе развод.

– Значит, останешься не только без сына, но и без денег, – усмехаюсь я, общаясь с ней через крышу машины. – И если он тебя несильно волнует, то остаться без возможности одеваться в самых дорогих бутиках ты никогда не сможешь.

Глава 23. Полина

Я ведь умная девушка, да? Я не буду думать про эту Ангелину, что пытается вдруг наладить отношения, которые сама гробила на протяжении долгих лет. Не буду. И пусть она говорит и делает, что хочет. Хотя, надо признать тот факт, что она так запросто липнет к Володе, напрягает. Как и то, что она поедет с ним, будет сидеть с ним за одним столом.

И я не настолько глупа, чтобы понять, что именно жена была той, кто хлопнул дверью. В самый неподходящий момент. Скорее всего, она увидела во мне соперницу, скорее всего решила, что может потерять мужчину, который обеспечивал ее много лет.

И ее можно понять, моя мама поэтому и вышла замуж за этого ублюдка Стаса.

Хотела дать мне нормальное образование, хотел одевать. Но она не знала, что он хотел не заботиться обо мне, а трахать. Когда я сказала об этом матери, случился первый приступ. А дальше все только ухудшалось, и он отправил ее на принудительное лечение.

А я осталась один на один с двумя извращенцами. Мне пришлось научиться избегать с ними встреч, научиться защищаться, потому что ни одна служба на мои заявления не реагировала. Им нужны были доказательства. Побои, следы изнасилования. Но отчим не был дураком.

Он мог приставать, но никогда не делал больно, а для вида брал с собой на работу. Делал вид, что мы дружная семья. И мне там понравилось, мне нравилось наблюдать за тем, как на пустой земле вырастает огромное здание.

Я начала задавать вопросы, и они не нравились отчиму. Он перестал брать меня с собой, но я залезала в его компьютер, видела, что вместо нужных материалов используются дешевые, что ни раз приводило к разрушениям на самых поздних стадиях строительства. В итоге он забивал на многие проекты, и люди оставались без квартир и денег.

В какой-то момент я приехала на одну из строек и увидела, как отчим ругается с одним из дольщиков. Рядом с ним стояли его жена и маленькая дочка. Мы с мамой тоже вот так однажды остались на улице. И тогда я решила, что отчим должен сесть.

Но для начала убедила его, что пересплю с ним. Хотела, чтобы он оплатил матери лечение на несколько лет вперед, потому что знала: как только я подам заявление в городскую комиссию по строительству, дни его компании будут сочтены, а значит, и моя жизнь в достатке.

Ему выдвинули требование отдать все деньги дольщикам, но он скрылся. А в дополнение я подала на него заявление за изнасилование, которого не было. И теперь он не может вернуться в Россию, потому что сразу сядет, если я, конечно, не заберу заявление. А я не заберу. Такие, как этот ублюдок, должны сидеть или скрываться.

Так что я, конечно, могу понять жену Владимира. Сложно отвыкать от обеспеченной жизни, но и свое я не отдам. Пусть не думает, что я отступлюсь от Владимира. Единственный, кто может меня заставить, это он сам, если скажет, что я не нужна ему.

Но не обидеться на Владимира за то, что дал этой крале себя обнимать, я не могу.

А еще усугубило ситуацию, что адвокат, который пришел в четыре, выпил четыре чашки кофе и ушел ни с чем. Просто ушел…

Я так и не смогла дозвониться до Владимира.

Он был в муниципалитете, после обеда в администрации, и на этом все.

Если честно, часов в шесть я действительно начала волноваться. Даже поднялась в квартиру, но дверь никто не открыл.

Занять себя работой не получилось, я уже сделала все на два дня вперед. В семь меня начало потряхивать от страха, и никакие программы по дизайну, которыми я увлекаюсь в свободное время, не помогали.

И мне приходит простая мысль – позвонить его водителю Славе. Я бью себя ладонью по лбу, думая, какая все-таки дура. И спешно ищу его номер в записной книжке.

– Есть! – только и выдыхаю, срочно набирая номер. – Слава!

– Да, Полина Сергеевна? Что-то случилось?

– Это вы мне скажите, Вячеслав…

– Просто Слава. А чего боссу не звоните?

– Ну так я звоню. Весь день звоню, а он трубку не берет, скотина такая. Последнее ты не слышал.

– Понял, внезапно оглох. Так мы дома, у его семьи.

– Какой семьи? – не поняла я. – У жены?

– Нет! У матери с отцом. За городом. Жена тоже здесь и Тимур, и брат его с женой приехал. Они тоже весь день названивали, вот он и сорвался. Мне сходить за ним?

Вся семья. А я просто помощница.

Нет, глупо, конечно, обижаться, кто я такая, чтобы обижаться. Ну переспали мы один раз, хоть и хожу я с трудом. А у него семья. И про развод он, наверное, сказал для отвода глаз, чтобы ноги охотнее раздвигала.

Нет-нет, нельзя так думать, пока с ним не поговорю. Может, он просто забыл. Забыл про адвоката. Забыл про меня. Просто, черт возьми, забыл.

– Полина Сергеевна?! Вы меня слышите?

– Слышу, – а лучше бы не слышала. – Нет, не стоит его беспокоить. Все необходимые задания я получу от него завтра.

В такие моменты очень хочется просто положить ему на стол заявление и скрыться в неизвестном направлении. Очень, очень. Но какие бы там у нас ни были отношения, мне нужны деньги на учебу, а еще работа. Именно эта работа.

Так что я опускаю трубку на базу, закрываю все окна браузера на ноуте и спокойно встаю из-за стола. Спокойно, все решится завтра. Он все объяснит и либо скажет, что ничего наш секс не значит, либо объяснит свое молчание.

А мне не надо волноваться. Не надо себя накручивать. Но не помогает, ничего не помогает, и я все равно чувствую,