– Это было давно, так что догонять некого.

– И ты только сейчас созрела подойти ко мне?!

Впервые в жизни разозлился на нее, будто именно от Алисы зависела возможность увидеться с той, о которой думал почти непрерывно со вчерашнего вечера, когда не обнаружил в сети зеленого огонька и прождал полночи, пытаясь отвлекаться на другую работу. Почти безрезультатно. Утром, разглядывая на плите пятна от сбежавшего напитка, уловил внутри странное опасение. Он не хотел ей наскучить, не хотел потерять то, что еще не успел обрести.

Изящные брови девушки многозначительно приподнялись, а скрываемая до этого усмешка затопила лицо.

– Не могу поверить… Тот заказ оказался…

Легонько обхватил ее за плечи, отворачивая от своего стола.

– Тебе пора работать.

Алиса выскользнула из рук, будто невзначай проводя ладонью по шуршащей бумаге на коробке.

– А тебе – домой, правда? – и откуда только знала, что ему действительно хочется побыстрее убраться из офиса и разорвать упаковку. Без посторонних глаз. – Не злись, я ее не видела. С ней общалась Арина.

Он прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Имя царапнуло кожу, растеклось теплом, грозя разрастись тем огнем, который мужчина уже столько времени сознательно гасил в себе.

– И где она сама?

Алиса пожала плечами.

– Уже ушла. Торопилась за дочкой.

Конечно. От этой хитрой девчонки, не сводящей с него глаз, все-таки удалось скрыть удовлетворенную улыбку. Ведь прекрасно помнил, в какое время все предыдущие дни уходила новая сотрудница. Разумеется, у нее могли возникнуть неотложные дела… или желание сбежать до того, как он раскроет коробку.

– Она была в офисе одна, когда это принесли? – кивнул на подарок, стараясь сохранить серьезность на лице: этой сообразительной лисе и так известно больше, чем нужно. Лишь кивнул, получив утвердительный ответ. Теперь и впрямь пора домой. Или хотя бы в машину.

Ему казалось, что стоит остаться без свидетелей, как от шуршащей красоты на неожиданном подарке в одно мгновенье не останется и следа, но, захлопнув за собой автомобильную дверь, долго сидел, не двигаясь с места и даже не прикасаясь к коробке. Просто держал в руках, слегка озадаченный нахлынувшим роем мыслей. Потом аккуратно потянул краешек бумаги. Почему-то рвать ее, стремясь как можно скорее добраться до содержимого, не поднялась рука. Разворачивал медленно, ощущая, что с каждым мгновеньем все сильнее дрожат пальцы. Содержимое подарка не волновало само по себе, но он хотел удостовериться в правоте собственной догадки. Ему не должно было так повезти. Не могло. Сказки давно кончились, мечты рассыпались в пыль, а любимая женщина предпочла неправду, полагая, что это решит все их проблемы. Он не винил ее за подобный выбор, но и согласиться с таким решением не смог. Не потому, что презирал ложь: не верил, что любовь способна выжить, если напоена обманом. Чудеса для других, чужое счастье – все казалось таким понятным уделом. До того письма… До взгляда взрослых, серьезных глаз, не утративших детскую притягательность и невинность. До теплых строк, ставших и вдохновением, и надеждой. До вот этого подарка. Он наконец отбросил в сторону упаковку и уставился на изображение дымящейся чашки кофе. Растерянность слишком быстро сменилась предвкушением. «Милая моя птичка, ты и впрямь полагаешь, что сможешь от меня упорхнуть?»

А у весны другие сны,

Их ловишь дождиком в ладони.

Засну в последний день зимы,

И в этот сон

Из белой мглы

Ворвутся солнечные кони.

Мой дом из стылого стекла,

Где звёзды вмёрзли прямо в стены,

Согреют тёплые ветра,

И моё сердце

Изо льда

Оттает верой в перемены.

Взорвёт молчанье звон копыт,

Вернёт надежду лучик света.

Зима, я снова не убит,

Хоть снег

По-прежнему блестит,

Как два дуэльных пистолета.

Моей весне не вышел срок –

Сбиваю иней с покрывала,

И как рассыпанный песок

Тоску сметаю

За порог,

И всё, что ты мне нашептала.

В плену твоих несладких снов

Мне всё трудней весну дождаться,

Ты запирала на засов

Горячий воздух

Рифм и слов,

Мечтая навсегда остаться.

А в снежных снах – лишь белый цвет,

В них не звенит любовь струною,

Я слаб зимою как поэт,

Но ты уходишь,

И рассвет

Я встречу с девочкой – весною.

Сказоч-Ник

Значит, Арина. Радость узнавания довольно быстро сменилась возмущением. На кого-то ему незнакомого, но доведшего красивую женщину до того состояния, в котором она находилась. Робкая и потерянная, неуверенная в себе настолько, что не решилась встретиться с ним лицом к лицу. Птичка, ну почему же?!

На лице появилась улыбка при воспоминании о выразительных, серьезных глазах и пушистых ресницах. Если тронуть их губами, будет щекотно, а она наверняка растеряется. Или испугается. Этого хочется меньше всего: смутить ее сильнее, чем уже есть.

Он сидел перед экраном, задумчиво рассматривая зеленый огонек, который то появлялся, то гас, выдавая смятение женщины. Будто увидел воочию изящные пальцы, застывшие над клавиатурой. Хотя ведь ждет наверняка его ответа. Реакции. И… еще чего-то. Теплая волна накрыла тело, концентрируясь внизу живота вполне очевидными ощущениями. Вряд ли Арина представляла сейчас, как сильно хотелось оказаться рядом с ней. И отложить изучение нежданного подарка до тех пор, пока мышцы заноют от сладкой усталости, а кожа впитает ЕЕ дрожь. И кофе потом будет особенно вкусным, а после очередной чашки оттенок горечи на губах захочется заменить сладостью губ. И повторить все по новой… Вот только маленькая птичка вряд ли подозревает, какие мысли прочно обосновываются в его голове и какие захлестывают желания.

Значок в чате опять погас, и мужчина окунулся в воспоминания. Вроде бы совсем недавно в тоскливый последний день уходящего года предложение Алисы казалось сущей нелепицей, теперь же самому хотелось, чтобы придуманная им сказка ожила.