этого кажущуюся еще меньшей голову с подушки.

– Мария Ивановна. – Володя все-таки осторожно вошел в комнату и медленно двинулся к кровати.

– Не подходи! – Она вскинула руку, как бы отстраняясь, и Володя подумал, каков у нее еще размах жизни.

– Простите меня. – Он присел на колени у самого ее изголовья.

– Не дотрагивайся до меня, – прошипела она.

А она ведь змея, подумал он, глядя на ее безгубый перекошенный рот.

– Я не хотел, правда, не хотел, – выдавил он. – Так получилось. Пьян я был, заговорен и пьян.

– А я говорила, тебе нельзя пить. – Ее лицо снова исказила злобная гримаса. – Ты теряешь человеческий облик, когда выпьешь! Записать бы тебя на пленку да показать твоим родным!

– Родным? – Он вытер снова выступившие слезы. – Тогда, может, вы милицию вызовете? Еще не вызывали?

– Не-е-е-ет, – покачала она перевязанной головкой, и он увидел на правом боку потемневший от крови бинт. – Я на себя грех не возьму. Пусть лучше он на тебе будет – твой грех.

Володька встал и вышел из комнаты.

Потом прошел в свою и взял со стола телефон.

Набрал по межгороду домашний номер.

Трубку взяла мать.

– Как ты, сынок, у тебя все хорошо? – услышал он родной голос.

– Да, мама, отлично. Как вы?.. Как брат?

Она тяжело вздохнула.

– Сегодня снова скорую вызывали. Плохо ему, сынок. Никто не знает, что с ним.

Потом, после небольшой паузы, спросила:

– Ты ходил к бабе Зине?

– Нет еще, мама, некогда было. Но обязательно схожу. В самое ближайшее время.

– Сходи, пожалуйста. Я же просила! Что ж ты тянешь? Брат ведь твой!

– Хорошо, я схожу.

– Только не тяни! Нельзя тянуть!

Рыжий Гитлер

– Думаешь, Гитлер жив?

– Уверен! Живее нас с тобой. И в эту самую минуту надирает задницы двум сочным бразильянкам.

Знакомьтесь: Димон и Славик, черные копатели. Совсем недавно они нашли немецкий блиндаж. Димон длинный и худой, Славик поменьше ростом, зато шире в кости. С обоими лучше не связываться. Хотя, если имеется большое желание получить в табло, тогда – вперед.

Димон живет с Ритой, она терпеть не может то, чем он занимается. Они постоянно ругаются из-за этого.

– Опять говна в дом натащил, – ворчит Рита, глядя на рюкзак в прихожей.

– Заткнись, милая, – ласково парирует Димон.

– Мне все это надоело!

– Расслабься, детка.

Дальше все в таком же ключе.

– Сволочь твой Гитлер! – наконец Рита начинает кричать. – Скотина! Выродок!

– А кто лучше-то? – Димон тоже повышает голос. – Ты, что ли?

– Я тебе даю, не он!

Она начинает собирать свои вещи.

Димону все равно. Поживет у матери пару дней, как обычно, и придет обратно.

– Кота не отдам, – предупреждает Димон.

– Это не твой кот.

– Нечего его мучить! Все равно вернешься, зачем таскать туда-сюда.

– Не вернусь! – говорит Рита, одеваясь. – Пока этот Гитлер живет в твоей голове, ноги моей здесь не будет!

– Ладно, иди, – говорит Димон. – Но кота не получишь.

Дверь хлопает так, словно разрывается граната.

Димон живет без Риты уже неделю. Никто его не пилит, он пропадает на раскопках. Коту вроде тоже хорошо. У него длинная пушистая шерсть.

Теперь часто заходит Славик. При Рите он появлялся только по праздникам.

Однажды Славик приходит с молодой девкой. Ей на вид от силы шестнадцать. Худенькая рыжая красотка.

– Это кто? – шепчет Димон на кухне. – Ты ей в паспорт заглядывал?

– Хуй ровесников не ищет, – гадко улыбается Славик.

– Да ты совсем сдурел, брат, вот что я тебе скажу!

– Она щас тебе свой коронный номер покажет, ты тоже сдуреешь, – ухмыляется друг.

Когда они выходят в комнату, в кресле сидит Гитлер. Господи, живой фюрер, только молодой как бог!

– Хайль! – Гитлер в приветствии вскидывает руку.

Славик смеется, глядя на ошарашенного Димона. Гитлер откидывает назад рыжую челку, смахивает усики и снова превращается в очаровательную малолетку.

– Блядь, – выдыхает восхищенно Димон.

– И блядь тоже, – улыбается та.

Эту ночь она проводит у Димона. Или он остается в ней до утра, как кому нравится. Она то нежная, то жесткая, как металлическая стружка. Кажется, эта девчонка знает про него все, – как ему нравится больше всего, какие у него предпочтения. Это не одно и то же, не одно. Так бывает, когда сквозь узкую расщелину текут все потоки.

Ее зовут Женя.

Счастье – когда вам не грызут мозг. Счастье – когда секс по щелчку. Счастье – аккуратная женская жопка в ваших ладонях. И еще тысяча вещей, и за каждой – пьянящий воздух свободы.

Димон совсем забыл про Риту. О ней напоминает только кот.

– Он опасен, – говорит Женя. – Когда ты во мне, он всегда рядом.

– Коты не опасны, – говорит Димон.

– Первым делом, когда я приду к власти, я изведу всех евреев и котов, – говорит Женя.

– Ты смешная, – говорит Димон.

Она зовет его Демоном.

– Вставь мне, Демон, – говорит она.

Она приходит к власти очень быстро. Димон еще считает, что у него демократическая республика, но это не так. Теперь вокруг тоталитарная диктатура.

Она почти не слезает с него. Может быть, у нее бешенство матки, а может, ей просто очень нравится процесс. Но это не одно и то же, не одно.

Теперь она все чаще использует свою коронную фишку – каждый раз он вздрагивает, когда видит перед собой рыжего Гитлера. Она находит в шкафу немецкую форму, подгоняет фуражку. Цепляет на шею железный крест. Хайль, Гитлер! Зиг хайль! Ауфидерзейн, Лили Марлен! Она передвигается по квартире, пугая и восхищая одновременно.

Все это похоже на очень увлекательную игру. Женя заигралась, это факт, но и Димон уже не может остановиться. Он постоянно находится в каком-то непрекращающемся наваждении. Он не может отделаться от мысли, что трахает самого Гитлера. Думая об этом, Димон испытывает священный трепет. А иногда его сковывает ужас.

Один раз звонит Рита. Она просит отдать кота.

– Давай на неделе, – говорит он. – Я позвоню.

– Значит, Гитлер еще жив? – спрашивает она напоследок.

– Не знаю. – Димон кладет трубку.

На следующий день он не может найти кота. Его нигде нет, он обшаривает все места, заглядывает даже в унитазный бачок. Жени тоже нет дома.

Где же кот?

– Он ушел, – вернувшись, отвечает она.

– Ушел?

– Убежал.

– Как?

– Улетел.

Они живут на восьмом этаже. Димон представляет, как летит кот Риты. Что-то щелкает в его голове, как будто в ней включают свет.

Через два дня он перевозит все свои фашистские реликвии в блиндаж. Все, что накопал за несколько лет. Ложки, ножи, пряжки, часы, монеты, патроны, черепа. В коллекции есть даже винтовка. Ему помогает Славик.

– Ты что,