что психиатрические диагнозы крайне ненадежны, и их претензия была вполне обоснованной. Однако многие из заявлений протестующих опирались на серьезное искажение данных или чрезмерное упрощение клинических реалий. Самыми строгими критиками психиатрии были интеллектуалы, оторванные от реальности, и политические радикалы. Ни у тех ни у других не было опыта общения или работы с психически больными людьми.

Среди критиков были также люди из сферы клинической психиатрии, идущие против течения (порой они не верили в те идеи, которые продвигали).

Доктор Эдвин Фуллер Тори, выдающийся исследователь шизофрении, на счету которого много публичных выступлений по теме ментальных расстройств, сказал мне: «Убеждения Лэйнга подверглись проверке, когда его дочь заболела шизофренией. После этого он разочаровался в своих идеях. Знакомые Лэйнга рассказали мне, что он превратился в человека, ради заработка читавшего лекции с теориями, в которые больше не верил. То же верно и в отношении Саса, с которым я встречался несколько раз. Он достаточно ясно намекнул, что понимает: шизофрения является серьезным заболеванием мозга, – но никогда не скажет об этом публично».

Антипсихиатрическое движение продолжает наносить вред тем самым людям, которым оно призвано помогать, а именно душевнобольным. Не только Лэйнг, но и другие ведущие участники движения беспечно игнорировали страдания людей. Они утверждали, что муки человека с депрессией или шизофренией закончатся, когда мы начнем уважать и поддерживать его нетипичные убеждения. Они также не обращали внимания на опасность, которую шизофреники представляли для окружающих.

Выдающийся психиатр Аарон Бек поделился со мной примером, который иллюстрирует истинную цену такого заблуждения. «Я лечил одного стационарного пациента, который был склонен к мыслям об убийстве, – вспоминает Бек. – Он обратился к Томасу Сасу, тот надавил на руководство Пенсильванской больницы, и пациента выпустили. После этого он лишил жизни нескольких человек. Остановить его смогла только жена: он угрожал ей убийством, и она застрелила мужа. Я считаю, что “миф душевной болезни”, который популяризовал Сас, был не только абсурдным, но и вредным для самих пациентов».

Правительства штатов все время стремились сократить финансирование лечения людей, страдающих ментальными заболеваниями (особенно это касалось государственных психиатрических учреждений, являющихся одной из самых дорогих статей бюджета), и с радостью поддержали аргументы противников психиатрии. Стремясь занять гуманную позицию, чиновники ссылались на Саса, Лэйнга и Гофмана как на научное и моральное оправдание для освобождения государственных больниц от пациентов и возвращения их в общество. Законодатели смогли на этом сэкономить. Однако многие из обитателей лечебниц были пожилыми людьми со слабым здоровьем, которым некуда было идти. Плохо продуманная политика деинституционализации привела к серьезному увеличению числа бездомных, многие из которых страдали ментальными расстройствами, а также к быстрому росту числа психически больных среди заключенных. Такая ситуация существует и по сей день. Страховые компании тоже с готовностью приняли аргумент противников психиатрии о том, что ментальное расстройство – это просто «жизненная проблема», а не заболевание, в связи с чем лечение таких «болезней» не подлежит возмещению и, значит, приводит к еще большему сокращению страховых выплат.

Последний и самый серьезный удар по профессии – нападки противников психиатрии на монополию, которую установили врачи на лечение больных. Поскольку основной аргумент приверженцев данного движения заключался в том, что ментальное расстройство – это не заболевание в строгом смысле слова, а, скорее, социальная проблема, то психиатры больше не могли утверждать, что они должны быть единственными специалистами, которые следят за ментальным здоровьем пациента. Клинические психологи, социальные работники, пасторы, терапевты-эзотерики, организаторы групп встреч и другие неспециалисты использовали аргументы сторонников этого движения для укрепления собственной легитимности в качестве поставщиков услуг для людей, страдающих ментальными расстройствами, переманивая все больше и больше пациентов от квалифицированных докторов. Вскоре появилось множество самопровозглашенных психиатров без дипломов и сертификатов. Самой жуткой и напористой среди всех организаций, предлагающих альтернативные, немедицинские, методы лечения, была Церковь сайентологии – квазирелигиозная система верований, которую создал писатель-фантаст Л. Рон Хаббард.

Ее последователи считают, что люди – бессмертные существа, которые забыли свою истинную природу и прошлые жизни. Они осуждают применение антипсихотических препаратов и поощряют человека проходить процесс одитинга, в ходе которого он сознательно повторно переживает болезненные, травмирующие события из прошлого, чтобы освободиться от их вредных последствий.

Каждая из конкурирующих групп отстаивала свои теории и методы, но все они разделяли общее убеждение, сформулированное противниками психиатрии: ментальные расстройства – это не настоящие заболевания, следовательно, врачам не нужно их лечить. Конвеи, которые привели ко мне на прием дочь, страдающую шизофренией, – это пример сторонников антипсихиатрического движения, делающих выбор в пользу не медицинских, а холистических методов лечения.

К середине 1970-х годов американскую психиатрию атаковали со всех сторон. Ее регулярно и публично осуждали ученые, юристы, активисты, артисты и даже психиатры. Фильм «Пролетая над гнездом кукушки» (1975), основанный на популярном романе Кена Кизи, написанном в 1962 году, получил премию Американской киноакадемии и стал символом всплеска настроений против психиатрии. Действие картины разворачивается в психиатрической лечебнице в Орегоне, где главный герой – харизматичный и дерзкий преступник Макмёрфи (Джек Николсон) – оказался из-за своего антисоциального поведения. Он поднимает восстание пациентов против тирании со стороны Рэтчед – старшей медсестры психиатрического отделения. Она жестко восстанавливает контроль, вынуждая Макмёрфи пройти через электрошоковую терапию и лоботомию. Изначально история задумывалась как политическая аллегория, а не как художественный протест против психиатрии. Но фильм прекрасно раскрыл образ морально и научно несостоявшейся профессии, какой психиатрия была в глазах общественности.

Изучив ситуацию в начале 1970-х годов, АПА предупредила своих членов: «Наша профессия находится на грани исчезновения».

В феврале 1973 года Совет попечителей созвал чрезвычайную конференцию, чтобы рассмотреть вопрос о том, как преодолеть кризис и противостоять критике. Все согласились, что есть одна фундаментальная проблема, которую необходимо немедленно решать: у психиатров до сих пор не было надежного, научно обоснованного метода диагностики ментальных расстройств.

Глава 4. Долой Рембрандта, Гойю и Ван Гога. Противники фрейдистов приходят на помощь

Врачи думают, что они во многом помогают пациенту, когда дают название его заболеванию.

Иммануил Кант

К сожалению для всех нас, обстоятельства указывают на то, что DSM-III в его нынешней версии, похоже, вызовет в американской психиатрии потрясения, которые не удастся устранить в ближайшее время.

Бойд Л. Беррис, президент Балтиморско-Вашингтонского психоаналитического общества, 1979

Неочевидный герой

Мало что в детстве и юношестве Роберта Леопольда Спитцера говорило о том, что однажды он совершит революцию в психиатрии, однако в его поведении несложно было найти признаки методичного подхода к поведению человека. «Когда мне было двенадцать лет, я на два месяца поехал в летний лагерь, где