Однако, видимо, это было горькой правдой, и чем более Твердышев размышлял об этом, тем более в его голове разжигались страшные неприятные думы. Не осознавая, что им завладела простая ревность к Олсуфьеву, он целый час не находил себе места, ощущая, что кровь бешено стучит в висках. Лишь в восьмом часу он заставил себя выйти из конторы и последовать домой. Уже когда он подъезжал верхом к дому, в его мыслях наконец нарисовался страшный безумный план.

Он тихо вошел во двор и, быстро поставив жеребца в стойло, запряг в дрожки другую лошадь. После он медленно поднялся на крыльцо. Когда Матвей взялся за дверную ручку, он уже отчетливо знал, что будет говорить. Едва он вошел в гостиную, как увидел Арину, стирающую белье в корыте, Машутку, которая вязала носки, и Варю с Таней на дальнем простом диванчике.

– Алексей Иванович заболел. Вас просит приехать, – прямо с порога заявил Твердышев, входя в гостиную и пронзительно глядя на Вареньку, что читала с Таней книжку. В этот миг часы пробили три четверти восьмого.

– Что с ним? – озабоченно выдохнула она и, отложив книжку, встала.

– Точно не знаю, что-то с сердцем.

– Завтра я смогу увидеть его? – спросила Варя взволнованно, пытаясь хоть что-то прочитать на непроницаемом лице Матвея.

– Если хотите, могу нынче вас отвезти к нему. Я еще лошадь не распряг.

– А я хотела к Елене Прохоровне за снадобьями сбегать, – вздохнула Арина.

– Ну и иди. Дети одни дома побудут, большие уже, – бросил мужчина.

Он вел себя нервно и как-то неестественно.

– Буду очень благодарна вам, Матвей Гаврилович, если отвезете меня теперь, – кивнула Варя и устремилась в свою комнату, на ходу бросив: – Я быстро!

Он ждал ее около дрожек четверть часа, но ему казалось, что время словно остановилось. Жутковатая мысль точила его существо, и Твердышев нервно сжимал плетку в руке. Едва Варя вышла на двор, мужчина странно зыркнул на нее, отметив, что девушка надела одно из своих новых простых платьев темно-палевого оттенка, и протянул ей руку, помогая сеть. Поблагодарив его, она взобралась в дрожки. Недобро оскалившись и не спуская взгляда с ее стройной фигуры, он быстро вскочил на подножку и резко стегнул лошадь. Затем, выехав за ворота, проворно спрыгнул на землю, запер ворота и вновь уселся рядом с Варей.

Матвей так сильно хлестал лошадь, что дрожки стремительно неслись по ухабистой дороге. Варенька придерживала рукой волосы, собранные в простую прическу на затылке, и боялась, что от порывов ветра она развалится. Уже вечерело. Мужчина не говорил с ней и не смотрел в ее сторону, он лишь стегал лошадь и неумолимо глядел вперед на дорогу. Отчего-то сейчас, находясь наедине с ним, Варя вдруг вспомнила тот поцелуй, который случился почти две недели назад в амбаре. Ей были неприятны эти воспоминания, и она нахмурилась. Затем ее мысли переключились на больного Алексея, но она все не решалась задать Твердышеву волнующий ее вопрос об Олсуфьеве, видя, что спутник не в духе.

Варенька не сразу заметила, что они проехали мимо своротки на заводскую дорогу и устремились далее. Спустя некоторое время она поняла, что места ей незнакомы, и увидела, что Матвей свернул на узкую дорогу, которая вела дальше в лес. Не понимая, куда они едут, она устремила на него взор.

– Куда мы едем? – удивленно спросила девушка. Он проигнорировал ее вопрос и прикрикнул на лошадь, чтобы та быстрее бежала. – Матвей Гаврилович, вы слышите?! – уже нервно произнесла Варя, испепеляя его напряженный профиль недовольным взглядом.

Твердышев резко осадил лошадь. И Варя, оглядевшись по сторонам, увидела, что они находятся в мрачном лесу, едва освещенном последними лучами заходящего солнца. Она уже хотела вновь обратиться к мужчине, как он наконец повернул к ней свое бледное лицо и глухо выдохнул:

– Я все знаю…

– Знаете что? – опешила Варя, видя в его зеленых глазах темный огонь.

– Алексей Иванович вам не брат!

Лишь на миг она замерла, но, сразу же поняв, что Алексей зачем-то рассказал все Твердышеву, раздраженно повела плечами и с вызовом произнесла:

– И что же?

– Вы, незамужняя девица, приехали сюда за ним из Петербурга, – процедил сквозь зубы Матвей, прямо испепеляя ее взором горящих глаз. – Не побоявшись ни сплетен, ни людской молвы!

Варя поджала губки и почувствовала, что вся закипает. Отчего этот человек отчитывает ее, словно несмышленого ребенка, и ведет рассуждения об ее жизни. Это явно не его дело. Она хотела немедля осадить его, но все же сквозь зубы произнесла:

– Отвезите меня к Алексею Ивановичу! Он болен и ждет меня.

– Никуда я не повезу вас, Варвара Дмитриевна, потому что ваш драгоценный Олсуфьев здоров как бык! – вспылил он как-то угрожающе.

– Так вы солгали, что Алексей Иванович болен? – опешила девушка.

– Да, – выдохнул Матвей глухо и уже мрачно спросил: – И долго вы собирались врать, что вы его сестра?

– Да, я не сестра ему, так что из того?! – выпалила она в исступлении, обжигая его возмущенным прекрасным взором. – Я невеста Алексея Ивановича! И что постыдного в том, что я последовала за своим суженым?

– Вы ему не невеста! Он так заявил. У него есть другая возлюбленная, и он тайно обручен с нею. А не с вами! Алексей Иванович мне все рассказал. Как вы почти год преследуете его!

– Ох! – воскликнула Варя, вмиг разозлившись, ведь этот невозможный Твердышев, видимо, и впрямь решил лезть в ее жизнь. – Даже если это и так, вам-то что за дело?!

– А если мне есть до этого дело? – глухо прохрипел Матвей.

В следующую минуту он стремительно придвинулся к ней и, мгновенно стиснув ее в своих руках, впился губами в ее рот. Ощутив уже знакомый пряный солоноватый вкус его настойчивых губ, Варя начала вырываться, пытаясь отстраниться. Неприятная история повторялась. Поняв, что должна немедленно это прекратить, она начала с ним бороться, и ей удалось отвернуть от него лицо. Но его неумолимый рот переместился на ее шею, обжигая тонкую кожу горячим дыханием и впиваясь жгучими поцелуями в нежную плоть. Сильные, словно железные, руки Матвея сковывали ее, не давая Вареньке вырваться из его объятий и дерзко прижимали ее к груди.

– Пустите, что вы делаете? – неистово вскричала девушка и со всего размаху залепила ему пару пощечин.

Только на миг мужчина замер и чуть ослабил хватку. Этого было достаточно для того, чтобы Варя рванулась с места и слетела вниз с высокой подножки на землю. Подхватив длинную юбку, она побежала порочь, устремившись по дороге назад, в ту сторону, откуда они приехали. Быстро опомнившись, Твердышев так же проворно спрыгнул с дрожек и уже через десяток шагов нагнал ее. Бесцеремонно схватив девушку на руки, он стальным кольцом рук сжал ее, припечатав к своей груди.

– Я ведь не Олсуфьев и уж точно не буду отказываться от ваших прелестей, блудливая девица, – хрипло прошептал Матвей в испуганное бледное лицо Вареньки, не давая возможности ей встать на землю.