Гости продолжали тянуться. Варя же делала вид, что читает, но строки расплывались перед ее глазами. То и дело она прикладывала ладонь к лицу, ощущая, что щеки горят. Воспоминания о Василии были ей не просто приятны, она упивалась ими. В какой-то момент ее вырвал из сладостных дум приятный голос Арины:

– Варенька, вы не принесете немного яблок? А то все съели.

– Конечно, – кивнула девушка и, улыбнувшись очередным вошедшим гостям, пожилой паре, с которой здоровалась Арина, поспешила на улицу.

Пройдя двор, она медленно вплыла в амбар, где хранились запасы съестного, то и дело, вспоминая о близости Тоболева. Мысли о Василии, радужные, легкие и приятные, туманили ей голову, и она не услышала, как позади хлопнула дверь.

Варя почти набрала целую деревянную миску яблок, как отчетливо услышала шорох за спиной. Резко обернувшись, она увидела в трех шагах от себя Твердышева. В полутемном амбаре его высокий широкоплечий силуэт был едва различим. Она уже хотела удивленно спросить, зачем он здесь, но Матвей дернулся навстречу и, схватив ее голову в ладони, стремительно впился в ее губы дерзким поцелуем.

Опешив от его поведения, Варя невольно выпустила из рук миску с яблоками, которые посыпались на пол. Не понимая, что происходит, она испуганно начала отталкивать его большое тело, но мужчина притиснул ее слишком крепко. Второй рукой Матвей удерживал в плену ее голову у своего лица. Жестоко сжимая рукой тонкий стан, он насильственными горячими поцелуями терзал ее губы. Варенька в ужасе попыталась отвернуть от него лицо, но спустя миг он сильно прикусил ее нижнюю губу, а затем резко разжал объятья. Варя едва не упала назад, тут же попятившись от него.

В следующее мгновение Матвей сверкнул на нее глазами и стремительно вышел из амбара, оставив девушку в одиночестве. Варя же, ошалевшая и ничего не понимающая, плюхнулась ягодицами на холщовый мешок с картошкой, стоящий рядом, и уставилась диким взором на рассыпавшиеся по полу яблоки.

Это было неслыханно, нет, это было просто ужасно! Твердышев поцеловал ее!

Она начала нервно вытирать губы ладонью, пытаясь стереть солоноватый и пряный вкус мужчины со своих губ и ощущая, что у нее начинается истерика. Она не понимала, зачем он сделал это, но осознавала одно – этот мужчина был явно не в себе. В собственном доме, при жене и гостях, которые сновали весь день кругом, он не побоялся сделать подобную гнусность – насильно поцеловать ее.

Лихорадочно Варенька начала вновь собирать яблоки с пола, но в ее мозгу крутилась одна и та же дикая мысль – зачем он это сделал? Неужели она нравится ему? Нет, это невозможно, заключила она, уже выходя из амбара. Твердышев явно недолюбливал ее, и это вполне устраивало Варю. И сейчас этот его поцелуй был непонятен ей.

Едва она вошла в гостиную, как увидела Арину и Матвея, которые сидели за столом с очередными гостями. Варя нервно взглянула на мужчину и отметила, что Твердышев ведет себя как ни в чем не бывало. Нахмурившись, она отдала миску с яблоками Арине и, сославшись на головную боль, ушла к себе в комнату.

Уже вечером, около восьми, спустившись к ужину, Варя заняла свое место за столом.

Все время думая о поступке хозяина дома, она извелась, и у нее по-настоящему разболелась голова. Осознание того, что сделал этот неприятный человек, не давало ей покоя, и девушка то и дело бросала на него подозрительные испытующие взгляды.

В тот день за трапезой властное лицо Матвея впервые привлекло настойчивое внимание Вари, и она пыталась рассмотреть его лучше. Густые темно-русые волосы его были подстрижены не коротко, но все же открывали уши и высокий лоб. Суровая красота его волевого лица только подчеркивалась большими зелеными глазами и густой короткой бородой, которая покрывала щеки и подбородок. Широкие плечи, большие кисти рук с длинными пальцами и здоровым цветом кожи выдавали в нем силу, выносливость и молодость. Он не был красив, но и отталкивающего в нем ничего не было. Внешность его была бы вполне привлекательной, если бы не властный непреклонный характер, который сразу же вносил в его образ негативные, отталкивающие краски.

Матвей вел себя как обычно и даже несколько раз пошутил за столом. Варя же, напряженная, нервно поглощала щи и размышляла о том, что если Твердышев делает вид, что ничего не произошло, то и она будет делать вид, что ничего не случилось.

Сидя во главе стола, наконец, только своей семьей, Матвей то и дело задумчиво окидывал взглядом домочадцев. В очередной раз он задержался на лице Вари, на ее губах. Красиво очерченные, блестящие, с пухлой верхней губкой, нежного-розового оттенка, они невольно притягивали взгляд. Матвей вновь почувствовал нарастающее желание прикоснуться к ней и вновь испробовать на вкус. Он до сих пор помнил и ощущал ее сладкий нежный аромат.

Сегодня, когда Варя у колодца кокетничала с Тоболевым, он быстро задвинул занавеску, едва увидел, что парочка заметила его. После он долго стоял у окна с мрачными мыслями, чувствуя, что ему не хватает воздуха от возмущения. Спустя некоторое время Тоболевы ушли, но Матвей не мог себя заставить вновь заниматься делами. Перед его глазами всплывала одна и та же картина, как урядник склоняется над Варей. Это воспоминание отчего-то вызывало в Твердышеве ярую злость и желание сделать что-нибудь исключительно гадкое.

Почти час промучившись, Матвей решил спуститься в гостиную. Нечаянно сверху лестницы он заметил, как Варя вышла на улицу. Не осознавая до конца своих поступков, мужчина устремился за ней, решив проверить, куда она направилась. Увидев, что она скрылась в амбаре, он почувствовал бешеное желание сделать то, что он хотел уже давно.

Все произошло стремительно. Отчетливо ощутив ее испуг, Матвей завладел ее сладкими губами, с упоением сжав в руках ее стройный податливый стан. Опомнился он лишь через какое-то время, усилием воли заставил себя оторваться от девушки и стремительно вышел. После, вернувшись в дом, он как будто только тут осознал, что сделал нечто недозволенное. Решив вести себя как обычно, чтобы не выдать окружающим своих тайных дум, он чмокнул в щеку Арину и сел за стол, приветствуя очередных гостей.

Арина что-то спросила, и Матвей невольно перевел взгляд на жену. Ее лицо, круглолицее, с веселыми темными глазами и резко очерченной полоской губ, показалось ему совсем некрасивым. Он коротко ответил на вопрос Арины и уткнулся взором в тарелку. Именно в этот момент он отчего-то впервые подумал, что жена никогда не вызывала в нем сладострастного нетерпения, жажды обладания и чувственных запретных желаний.

Твердышев жалел жену и старался жить с ней по совести. Их женитьба была сговорена, когда ему было семнадцать. И Матвей, у которого уже год как появились позывы к плотским утехам, был не против жениться. Арина была его ровесницей и сразу после венчания сказала, что любит его. Это заявление молодой жены слегка смутило его, ибо Матвей не мог сказать того же. Он не понимал, что такое эта любовь, и еще с детства думал, что это слово выдумали девки для красного словца. Арина была приятной бабой, хорошей хозяйкой и верной помощницей ему во всем. На его плотские порывы она всегда отвечала взаимностью, и Твердышев ощущал, что семейная жизнь вполне приемлема и нормальна. Спустя пару лет она родила ему Машу, а затем и Танюшу. Арина была послушна и имела веселый отходчивый нрав. Она была чуть выше среднего роста, светловолоса, широка в бедрах и имела полную мягкую грудь. Ему было приятно обнимать ее по ночам и слушать ласковые речи днем.