Почему без меня нельзя? Магия так многогранна, а присутствие человека в ритуалах все равно обязательно. За тысячи лет не придумали вариантов получше?

— Идите сюда, — Мороз указал рукой на место напротив себя. — Будет немного больно.

Что?! Почему меня заранее не предупредили? Я полчаса назад в сознание пришла, испытала дикий стресс, и снова испытания на прочность?

— А можно вообще без меня обойтись? — простонала под нос.

Я не могла не спросить.

— Можно было обойтись без тебя при игре в Кубик, — отозвался Санта, выискивая что-то на стеллаже.

— До выпускного будете припоминать, да?

— Обязательно, Уилсон, — охотно подтвердил он. — Если доживешь.

Знаю, такой исход вполне возможен, но глаза все равно расширились в ужасе.

— Не переживайте, Джессика, — улыбнулся Мороз. — У Клауса всегда были проблемы с юмором.

— Ложь и провокация, я в нашей семье шучу лучше всех.

— Впервые об этом слышу.

Санта метнул в брата недовольный взгляд, Мороз в ответ довольно улыбнулся.

От них зависит моя жизнь, да?

Прелестно… Лучше и придумать нельзя…

— Уилсон, закрой уши. Вообще чего это я…

Тишина ударила внезапно. Звенящая, пугающая и магическая!

У двух великих волшебников двигаются губы, а я ничего не слышу. Ничего!

Это — дискриминация. Признак неизвестен, но меня в любом случае не устраивает.

Так нельзя поступать. Я ведь человек, имею право на слух, голос и зрение. Почему меня насильно лишили одной важной составляющей полноценной жизни?

Они, похоже, ругаются.

Мороз с непроницаемой маской равнодушного спокойствия, а вот Санта в противовес эмоционален и, кажется, в гневе.

Ладонь Мороза сделала круговое движение в воздухе и слух вернулся, а вместе с ним и яростное:

— … тебя! — от Санты.

— Значит так, Клаус, — от голоса волшебника веяло лютым холодом, — мы проводим ритуал. Один. И больше помощи от меня не жди. Ничего личного, Джессика. У вашего ректора чувство собственной важности зашкалило.

То есть… двойного источника не будет? Я либо умру, либо останусь калекой, либо потеряю близких, либо… что угодно!

Санта продолжал хмуро смотреть на брата, а я теперь буравила взглядом его. Ректора, который всегда помогает студентам, а не делает все наоборот.

— Профессор, я не понимаю…

— Не сейчас, Уилсон, — процедил он, порушив даже скромные надежды на мирное урегулирование конфликта.

— Замыкай контур, — бесстрастно приказал Мороз. — Я здесь до Рождества стоять не намерен.

Жуткая обида заполнила душу.

Почему именно в тот момент, когда так необходима помощь, Санта решил поругаться с братом? Не мне лезть в их отношения, но ведь можно было оставить разногласия… хотя бы временно.

Слезы скопились в уголках глаз. Заморгала часто-часто, чтобы ни одна предательская слеза не скатилась.

У меня есть Лис и Элла, вместе мы сможем найти выход.

Точно сможем.

Мороз предупредил, что будет больно, но не уточнил насколько. Голова едва не лопнула от чувства будто удар прилетел точно в висок.

Хоть бы не упасть, лишь бы не упасть… Держаться. Из любых сил, я ведь сильная.

Скоро все закончится. Скоро…

Успокаивала себя, пока боль нарастала, сопровождаемая гулом, а потом все резко прекратилось.

Будто ничего и не было.

Мороз выглядел слегка удивленным. Его еще можно чем-то удивить? Хочу знать чем конкретно.

Санта тоже несколько ошарашенно смотрел, словно я должна в эту минуту раскрыть тайну существования вселенной.

— Я умерла и вы видите мой призрак?

Хм, неудачная шутка. Я не готова услышать ответ, который мне не понравится.

— Даже не знаю, что лучше, — слишком серьезно пробормотал ректор и вышел из круга.

Как это понимать? Что необычного произошло, из-за чего мой призрак может быть лучше меня?

— А подробности будут?

Санта развернулся на первой ступеньке и едва не заморозил взглядом. У меня даже холодок пробежал по телу, щипая кожу.

— Уилсон, я уже устал от вашего присутствия. Избавьте меня от себя хотя бы на этот вечер.

От удивления рот открылся.

Ректор продолжил свое движение наверх, не забыв напоследок погасить свет взмахом руки. Испугаться подъема в темноте не успела — зажегся маленький шарик, осветив пространство и лицо Мороза.

Он смотрел вслед брату и недовольно качал головой.

— Профессор, я что-то не так сказала?

На лице волшебника появилась снисходительная улыбка.

— Нет, Джессика. Ваше желание получить информацию вполне логично и закономерно, — Мороз медленно стал подниматься по лестнице. — Проблема в Клаусе. Он импульсивен и не любит того, чего понять не может.

— Вы меня совсем запутали. Я тоже ничего не понимаю. Вы проводили ритуал, а потом… что произошло? И почему у контракта внезапно сократился срок? Вы знаете?

— Сколько вопросов, — волшебник загадочно улыбнулся. — Вы мне кое-кого напоминаете.

Вроде и узнать хочется, кого же я напомнила, но мои озвученные вопросы намного важнее.

Промолчала, давая понять, что ответа так и не получила.

— Вы знаете источник нашей силы?

Покачала головой и остановилась. До двери всего ступеней десять, а мне еще так много надо узнать.

— Холод изначальный — наша энергия в чистом виде. От него и светятся узоры. Вы по какой-то причине видите свечение, а ритуал, возможно, приблизил к разгадке вашей… уникальности.

— Вы запутали еще сильнее.

— Я старался, — Мороз улыбнулся уголком губ. — Что касается контракта… Он зациклен на вашей энергии и ответ надо искать в вас. Куб — вещь непредсказуемая, он не подчиняется законам логики, он исполняет магический контракт. Вы ведь не думали, что он причисляется к играм азартным повышенной опасности просто из прихоти? Какое условие вы должны выполнить?

Я призналась Санте, но говорить Морозу? Ни за что. Лучше пусть я останусь до конца дней в подвале в темноте.

— Джессика, в молчанку играть совершенно нет времени.

Я не готова. Нет.

Как я произнесу это вслух?

— Уилсон, — голос приобрел ректорский тон и подействовал безотказно.

— Соблазнить Санту, — выпалила так быстро, что сложно вычленить отдельные звуки.

Мороз, к сожалению, понял с первого раза.