завернул в город знакомиться с Энди, а Поня дальше по трассе. Но Энди проводил вечер с Фри, и я их дома не застал, ночевал в городском парке на окраине (под боком у воинской части), недалеко от трассы. Это была вторая ночь у дороги. Первую мы с Поней провели километрах в 500 от Москвы у стоянки машин в лесочке. Всего пугались и поминутно светили фонариком.

Третью ночь я провел в Антраците Донецкой области, где был напоен компанией шахтеров в доску и под утро обобран. Четвертую шел от развилки на Краснодар до Горячего Ключа и спал в нем на лавке у речки. Пятую уже в Пицунде в ущелье у ребят, уставший, голодный, но уснувший со всеми только под утро. Утром нас разбудили прибывшие Машка с Ромашкой. Ночевали сначала в палатках, потом в пещере прямо у воды. Бабушка Удава скоро легла со мной. Я был с Фри. Бабушка Удава побесилась и ушла. Через две недели начались ссоры и раздоры, так как кончились деньги, и мы все разъехались (Воль остался там до октября). Я, Поня и Машка с Ромашкой через Сочи, Туапсе, Агой (Огайо почти), Новороссийск (с капустным полем), Керчь и Сенную (с черешневыми или вишневыми садами) добрались до Феодосии. Там обожрались, посмотрели с восхищением Музей Айвазовского и весь город с окрестностями, добрались до какого-то пустынного холма с видом на море, спугнули там зайцев, но тут же были подобраны майором погранвойск, который подъехал на газике. Он нас вывез обратно в центр, где мы взяли автобус в другой конец города, где и выбрались в темноте на пляж. Там и заночевали в спальных мешках. Наутро я вышел тут же на стоп в Москву. Меня подобрал жигуль со стереомузоном, который доставил меня со скоростью 135 км в час в Симферополь. Самый интересный шофер вез до Новомосковска Днепропетровской области – говорили о хиппах. Я серьезно задумался над логикой мира сего, о тюрьме, которая будто бы нас всех ждет, о художниках и т. д. Болтали без передышки часов шесть-семь. От Курска, где ночевал под дождь в недостроенной даче, до Москвы за один день довез очень медленный грузовик. На 235-м автобусе добрался до дома. Дома папа и голый холодильник. Но наконец-то с родителями наладил отношения – ничего у них не прошу и спокойненько живется, они на даче, а я дома [ничего себе отношения, подумал я через 35 лет, единственный сын у них, когда сейчас я над всеми своими шестерыми до сих пор трясусь и впихиваю им по максимуму внимания и средств].

К подаче работ в Строгановку готовился серьезно – днем и ночью рисовал и писал, сделал 12–13 рисунков + наброски, показывал три обнаженки (одну полностью из головы, а одна с Анюты Зелененькой в студии на Остоженке – дворницкой, где с ней и познакомился) – масло, два пейзажа ночных и этюд с плохой погодой (с грузовичком на пустыре, где проводилась Бульдозерная выставка).

Интересно, что Витя Топ с моими другими бросовыми работами поступил в Училище 1905 года, а меня не допустили даже до экзаменов.

Я и Долли пролетели в Строгановке. Зато потом некоторое время встречались. На этих встречах Костя Странник (барабанщик) и увел Долли (зачем брать третьего?). Передо мной на просмотре в Строгановке был какой-то Зюзин из Подольска (наверняка родственник), его допустили. Мой дядя Володя, брат матери, который за меня хлопотал, ничем не помог.

У меня иссякли все силы. Я постоянно голоден, невыспавшийся, сексуально голодный, уставший и обломанный.

Познакомился с Милордом (на самом деле видел его уже у Кроки в подвале задолго до этого), Тимом из Уфы и Димой из Эстонии.

Добрался до 0.

Ездили в лес – Странник, Дима Кретов, Лена (архитектор и художница, знакомая Фокса), молчаливый Дима, Фред и я. Устроили неделю рождения. Начали с четверга – Лена привезла цветы, вино и книгу. На следующий день в моей комнате (родительская заперта), на кухне, в коридоре и на крыше были – Миша, Сольми и Виктория (переименованная из Эйт), Лена Герасимова – художница, Тимур, Таня и Энди, Ира и Царевич (только-только с ними познакомился за день до этого в метро), «японка» Ира с «Бабушкинской» (Авария), Пал Палыч и Голубь, Фредди и Дима Кретов (по моим воспоминаниям, самый лучший человек), Странник и Долли, Женька моя (нехипповый человек, с ней ходили гулять в лес и возвратились в 4 утра поссорившиеся и усталые), стриженый гитарист, Ира и Женька с «Багратионовской», Леша Фокс и Олег Леннон (из Ясенева), Андрей Рачинов (волосатый, но не тусовщик, громадный художник из компании Клары). На следующий день – Леша, Олег, Ной, Костя с Ирой, Таня с Сашей (Васильевым – моим армейским другом, поваром), Авария. Потом (в следующие дни) Фри, Костя, искупавшийся в Москве-реке, Андрей…

Потом ездили в Загорск и к Леше Фоксу, который везде ходил с профессиональной сумкой фотографа, но не помню, чтобы снимал что-нибудь, на дачу, где спугнули Сейфуль-Мулюкова.

За два месяца малозначительные события – знакомство с литовцами и с Игорем из Питера, дни рождения Кретова и Иры с «Багратионовской» (она – невысокая плотная девушка с темными вьющимися волосами и толстых очках, сюсюкающая, но громкая, года три бывала на тусовках регулярно), с профессором Леонидом Леонидовичем (в Пицунде и продолжил знакомство в Москве пару раз) и Лешей Романовым из «Воскресения» (в доме через дорогу от моего), две поездки к Хонки и драки там из-за кассет Хонки, с Катей Залетаевой [теперь известный декоратор кино, а тогда свободно и точно делавшая большие набросочные рисунки животных и жившая недалеко, в Теплом Стане], возобновление отношений с Женькой, в гости к Славе-реставратору – его абстракции, месячная свадьба у Саши Васильева (повара из армии) с Таней, флирт с Долли, в гости к Ире и Ною, кинофестивальный фальшивый «Аэробика и любовь», отобранная отцом у меня коллекция монет, выставка Зильберштейна, весенняя и абстракционизма на Малой Грузинке и молодежная на Кузнецком мосту…

С завтрашнего дня – краски, карандаши и ручки!

Надо же было мне прочесть 1000 [на самом деле пару сотен с хвостиком] книг, чтобы наконец прочесть Евангелие (Гены Саблина подарок) и уверовать (не с первого прочтения!) в Иисуса Христа!

Забыл, пожалуй, одно из самых малозначительных событий – меня, кажется, уволили с завода по 33-й статье[33]?

20 июля 1985 г. Поездка в Ригу (на Гаую) – Таллин – Питер.

На вокзале на электричку провожали нас со Snake’ом Авария с Олегом Ленноном из Ясенева, ударник Ноя с герлой, девочка Снейка (Коли) и Ира с «Бабушкинской» – она привезла мне какой-то ксивник, и я ее поцеловал.

Выехали в среду в 20.30. До Волоколамска ночь на трассе – до Ржева. До Риги на поезде и глубокой ночью мы на Лиласте. Там Поня и куча людей, но ни Машки с Ромашкой, ни Ипатия нет. Трепались полночи у костра, потом спать. Они ночью там вмазывались черной.

Каждый день бывали в Риге. Один раз нас свинтили на вокзале в день рождения Графа. Сфотографировали. Я – номер 79.

Сошелся там с Ирой Кнопкой. Трудов стоило, но на третий, последний день добился своего. В палатку приняли изгнанную всеми Мэм из Питера.

Ире пришел перевод – купили палатку, рюкзак, кеды ей, остальные 140 рублей потратили так, что, когда она уезжала из Москвы, аскали рубль на дорогу в поезде на Ставрополь.

В лагерь приходили кришнаиты, которых я видел впервые. Приносили своей еды, пели мантры, спорили и кое в чем убедили меня (хотя некоторые типа Пони и Конфеты приняли их довольно неприветливо). С тех пор какое-то время не ел мяса. В Риге ко мне подошел Андрей Аксенов, у которого Крока жил последние дни перед отъездом в Псков (к Маги Габарре). Ходили с ним и двумя девочками пить пиво.

До Таллина две трети пути проехали (с Кнопкой) на «Жигулях» преподавателя зарубежной истории из Западной Украины. Очень долго и умно говорили. Он острил, но все равно утомил.

В Таллине пили кофе с Натальей, а потом поехали к Сясю, Саше Дормидонтову, антиквару и бонисту. Видел его в Москве. Утром у него встретил слезающую с чердака Аварию и Олега из Ясенева – им удалось посмотреть (поприсутствовать) на рок-фестивале. Понедельник – Рига, вторник – Таллин, Ленинград, среда и четверг – Москва, пятница – Кнопка уехала.

В Питере тоже один день пробыли. Покатались ночью на жигулях, звонил Сэму (Сергей Кузнецов), поехали ночевать к Вадиму (киномеханик в кинотеатре на Невском) на Моховую в очень странную коммуналку.