Впечатление – безразличные, безликие люди, без нутра, без наружи. Рад был уезжать из города камня и подавления человека. Но и в Москве почувствовал то же отчуждение и даже хуже, когда гуляли с Кнопкой. Теперь без надобности в город ни шагу! До Москвы ехали хорошо. До Любани на электричке, а оттуда на трассу. В Калинине были в среду в 10.30, в Москве в 5 утра четверга.

Взяли Кнопке билет домой. Почти не спали, дурачились, съездили в город, обломались от него и обратно домой…

Проводил ее на вокзал и поехал на дачу. Спал целый день, ночь, утром читал Толстого «Записки христианина» (очень верно!) и Лескова «Грабеж» и «Чертогон» – смеялся. Собирал смородину, потом вдруг ломанулся в Москву домой. От клубники и прочего получил расстройство. Дома натянул холст для портрета Ноя, а его и нету дома… Куда он с женой и ребенком делся?

3 сентября 1985 г. Все, все изменилось, все по-другому!

Кнопки я с тех пор не видел: она уехала из Ставрополя, но ни в Питере, ни в Москве ее нет. Ровно месяц назад приехал из Ставрополя, где провел с Ирой дня четыре. Доехал из Москвы в Ставрополь за 26 часов по Воронежской трассе. Последние 50 километров везли на старой «Волге» двое адыгейцев, с ними глухой; ночью искали дом Иры, я их еле дозвался зайти со мной к ней. Сидели, болтали, пили чай. Они подарили ящик помидоров. Кнопка была рада. Сутки мы с ней бедовали на мои 10 рублей, а потом приехали ее родители (с Севера) на купленной новенькой «Ниве». Ночью с ними пили водку. Мы с Ирой с Гауи не ели мяса из принципа. Днем шатались в городе, пили кофе и пиво везде, рвали цветы на улице, ели вишню и тутовник. Город – рай, сплошной сад и цветник, домики небольшие, аккуратные, чисто, люди под new wave, но приличные, лучше его быть не может! Я там себя чувствовал богом!

Потом я посмотрел по ТВ открытие фестиваля и захотел ехать в Москву. Решили вроде бы ехать вместе, но в последний день уехал я один. Ира обещала приехать, но так и не приехала…

Доехал до дома и два дня гнил – писал в Куйбышев, что никаким фестивалем тут не пахнет. Но ночью пошли прогуляться по Стриту с Максом Левиным, встретили, как бурю, Тэйт, Машу Большую с кем-то еще, и они, подхватив нас, впихнули в самый водоворот и вихрь hippies at the festival[34]. Был «Парк Горького», «Караван» и пр., были демонстрации (просто наши гуляющие толпы) по 100 человек, поездка в американский клуб, новые знакомства и вылазка из подполья кучи людей, «Джанг» и пр.

6 августа 1985 г., в день памяти Хиросимы, тоже собирались, погуляли и разошлись. Две недели назад – выставка у Грибоедова, 40 минут, и 58 человек в 46-е отделение милиции на «Икарусе», 30 не взяли. Пирогово – 30 человек (когда голые на лодке), опять винт, герой дня – Ромка.

Потом в воскресенье сейшн на «Соколе». Отлично, много кто играл – Гена Саблин с Димой Прониным, «27-й километр», Поня, кто-то из «Пилигримов», молчаливый Дима, еще кто-то. Поваляли дурака под «Пойдемте собирать листья» и т. д.

Собирались на Яшке, там же битломаны, панки, металлисты, глухонемые. Два раза еле ушли от винтилова. Потом Мишка (у Ломоносова).

На субботу и воскресенье ездили с Воробьем (такая простонародная полненькая продавщица из овощного, которой одно время Поня увлекался) и Геной (Саблиным) в Ригу. Сейчас история с Любашей.

27 сентября 1985 г. Время летит так, что не знаешь, в какой десятке сегодня число, что за месяц… Очень устаю, плохая осенняя погода, безмазовые тусовки. Позади выставка у Топа, сейшн электрических групп у Билла, позади Люба… Грустно. Я раздражен, устал, плохо сплю, не высыпаюсь, не могу использовать хоть как-нибудь с толком мое время, но ношусь с Шурупом по Москве, как будто точно знаю, куда и зачем иду. Разочаровался в хиппях, не могу устроиться и решиться пойти на работу, ничего не получается с рисованием.

Но в руках Евангелие, появился один замысел на тему проповедей пророка (И. Х.), будет выставка Н. Коваленко, выставка хип-прикидов, февральская выставка [наших] художников. Главное впереди: сплочение людей вокруг Гены – евангелистов и людей чистой веры, и вокруг Пони – благородных тунеядцев-хиппарей. Не знаю, как с новыми коммунами, – не сделают ли люди церковь опять?

Познакомился с Борисом Жутовским, опять был у Щекочихина – предлагает ТВ, Талочкин, Бич, Красноштан.

Приехал Сольми из СПб., Мэм крутится около меня. Хорошие, добрые отношения со всеми, особенно с Шурупом, Ипатием, Поней. Хипня здесь – болото из тусовочных людей, много торчков (чернота, бесы!), но много и просто клевых волосатых – Саша Пессимист с компанией. Всегда приятны встречи с такими светлыми людьми. Даже не очень важно, разделяют ли взгляды по вере или нет, – живут они по Богу.

11 октября 1985 г. Ездил к Поне смотреть фотки и прикиды на выставку.

9-го был день рождения Дж. Леннона. Праздновали у Дженни 70 человек. У моего дома меня останавливала милиция. Сегодня был визит участкового.

Понял сущность своей деятельности – сделать так, чтобы люди не скучали, не были одинокими и жалкими.

Вспомнил: ходили на театр Зайцева – «Стулья» Ионеско.

Все ладоши отхлопали – они прошлись по всем сторонам жизни и идей, и именно путем абсурда. Выходили, писали на стенах, теперь он (Зайцев) в гневе (от страха), ищет нас побить.

Чувство взлета и счастья не покидает меня. Читал вторую часть «Степного волка».

21 октября 1985 г. Завтра поеду (хочу поехать) в Питер походить по Эрмитажу. О суете – Алиса и торчки. Выгнал. Алла (миниатюрная герла с громадными еврейскими глазами, лет 17, которую с некрасивой подружкой выцепил Никодим с какой-то битломанской тусовки), Алиса, потом Ипатий. Днем на даче, вечером в гостях (у меня) Сольми, Катя и ее брат Саша. Жду Ларису (Алису).

Дурацкая история с Капраловым – встречался с сатанистами. Это для меня даже не интересно. К себе надо относиться с юмором!

1 ноября. Первый день работы в ДЭЗ художником.

Выставка прикидов.

23 декабря 1985 г. Ромашка и Траян выглядят уже сильно олдовыми по сравнению с пионерами.

За это время крестился у монаха Серафима, въехал в православие, хожу в церковь на Неждановой, был два раза в Загорске, причащался.

Работал две недели в Даниловом монастыре, перегрузился. Ушел. Был порыв уйти в монахи.

Разговоры о Новом годе. Вчера был концерт Мочалова и Ипатия в Загорянке. Человек 250 волосатых и системных.

Был на концерте Гребенщикова и «Браво» с Леной. С Шамилем взламывали дверь. Говорил с Борисом о возможности концерта для хиппи. Рядом стояли Макаревич и Стас Намин.

Мысли о коммуне типа Лонго-Май.

История с днем смерти Леннона на Больших Гоголях. Через час – «Принц, уводи своих!» с предъявлением удостоверения МУРа (на самом деле агенты КГБ под прикрытием). На Ленинских горах в то же время Коля Храмов получил сотрясение мозга.

Саша Сталкер написал новый манифест, но все испугались его поддержать. Потом в «Этажерке» забрали Алекса Сюсю, потом «Турист», и 50 человек в заброшенном доме, песни Леннона, Вишня читал стихи свои, Арыч пел песни и «We shall overcome», потом пешком до Ноги (пл. Ногина). На следующий день, 9 декабря в Олимпийской деревне на лекции Саши Иосифова наших 60–70 человек, песни, лекция о жизни Ленина, пардон, Леннона, слайды и музыка и наше подпевание хором «Give peace a chance!», дискотека и разговор до часу ночи с Андреем Дубровским. На следующий день я перестал работать в монастыре. Люба выходит замуж за рижского Мента.

Два дня на «Речном Вокзале» у Миши Безелянского и Игоря. Пили вино и вкусно ели, очень спокойно.

Поня теперь транспортом не пользуется, ходит пешком. Несколько нетерпимым он стал.

Как-то на концерте Кинчева видел Свету Каганову.

Нарисовал лучший свой портрет Аллы, когда еще