Кирши хмыкнул, но ничего не сказал.

– Куда мы идём? – спросила чародейка, когда они покинули гарнизон.

– Сияна сказала Марфе, что едет в столицу. И обмолвилась, что любит смотреть на закат над Перуновым мостом из окна своей комнаты.

– То есть она может быть ещё в городе. И ты как-то понял где, – Василисе название этого моста ни о чём не говорило.

– Рядом с Перуновым мостом есть кровница. Вряд ли это совпадение.

Василиса моргнула.

– Кровница? Что это?

– У тебя на родине таких нет?

Василиса пожала плечами. Если и были, она о них не слышала.

– В городе особо не поохотишься. Это в деревне скотина и лес под боком. Кровница – вроде постоялого двора для упырей. Можно переночевать, а ещё перекусить. Кроликом или местной снедкой.

– Стой. Я думала, снедка у каждого упыря своя.

Кирши кивнул.

– В идеале. Но я уже говорил, что отыскать таких глупцов сложнее, чем кажется. В кровнице оседают нищие, бродяги, те, кто готов делиться своей кровью за монеты или чарку вина. Кровь у них паршивая, но лучше, чем ничего.

Солнце катилось по крышам каменных домов, горожане неторопливо шагали по улице и с опаской поглядывали на двух Воронов, спешащих по своим делам. Василиса перехватила один из таких взглядов. Незнакомец в заячьем тулупе тут же отвернулся. А Василиса с грустью думала о том, как много она ещё не знает о мире, в котором выросла. Стаи волколаков, упырица с живыми глазами, кровницы – всё это было так непохоже на то, чему её учил Беремир, о чем она читала в книгах и что представляла себе. Она оказалась не готова к миру за пределами Тригорской долины, к битвам за пределами тренировок. И чародейка понимала, что дальше её ждёт ещё больше вызовов.

Василиса гадала, чем же обернётся сегодняшний вечер. Она набилась Кирши в сопровождающие, но не понимала, что сможет сделать, если он всё же найдёт Сияну и попытается убить. Можно попробовать применить обездвиживающее заклинание, но – Василиса украдкой покосилась на Кирши – едва ли она успеет произнести его до того, как напарник вышибет из неё дух.

Кирши молчал. Василиса молчала. Они свернули с шумной улицы на опустевшую к этому часу набережную. По обе стороны реки высились двухэтажные каменные постройки с красными черепичными крышами. Вдалеке горбатился мост. Когда Василиса подошла ближе, поняла, почему мост называют Перуновым. На сводах моста был высечен образ бога-громовержца с топором в могучей руке. Золотые усы и лезвие топора сияли в свете заката. На противоположной стороне моста был высечен дуб с вонзённой в него золотой стрелой.

Кирши остановился у неприметного двухэтажного дома – ни вывесок, ни фонарей. Только приглушённые звуки музыки и голосов.

Он открыл дверь. Музыка стала громче, а голоса смолкли. Десятки светящихся серых глаз уставились на двух Воронов. Полумрак зала клубился сладким дымом с привкусом крови и пота. Он стелился по грязному деревянному полу со шкурой бурого медведя вместо ковра, изящным бархатным диванам с изогнутыми ножками. В нём тонули столы с тощими белыми свечами и головы оленей и волков, развешанные по стенам. Упыри были повсюду: сидели за столами, лежали на диванах. Худые и толстые, молодые и старые, светлокожие и смуглые, но все с одинаковыми серыми глазами. Василиса сглотнула. Голова закружилась, а сердце забилось быстрее. То ли от дыма, то ли от страха.

– Посмотрите-ка, кто к нам залетел на огонёк, – прохрипел один из упырей. Он сидел на диване, а его тощие руки обнимали пышную женщину. Её голова лежала на плече упыря, а по белой шее стекала струйка тёмной крови.

Василиса сглотнула и отвела взгляд, по спине пробежал холодок.

– Пожрать спокойно не дают, – гоготнул другой и бросил под ноги Кирши выпотрошенного кролика.

Ворон не удостоил упыря взглядом и, перешагнув через кролика, направился к прилавку, за которым стояла высокая упырица с двумя чёрными косами до пояса. За её спиной вместо привычных бочек и бутылок высились клетки. Кролики, голуби, кошки и крысы беспокойно метались в них, предчувствуя скорую гибель.

У прилавка едва стоял на ногах рыжеволосый юноша, и его белая рубаха была в крови.

– Я накормил троих, – он еле шевелил языком. – Три золотых… мне… гони.

Упырица бросила на него презрительный взгляд и швырнула на прилавок золото. Монеты звякнули и укатились на пол, юноша выругался, наклонился за деньгами, но не удержался на ногах и рухнул, потеряв сознание.

– Кажется, ему нужна помощь, – прошептала Василиса.

– Оставь его. Пока он тут по своей воле, это не наша забота.

– Уважаемые Вороны, – хозяйка кровницы расплылась в хищной улыбке. Раскосые глаза изучали гостей. – Что привело вас в мой дом? Уверяю вас, я уважаю закон.

– Давно не виделись, Сэнгэ. Мы ищем упырицу по имени Сияна. – Кирши облокотился на прилавок. – Я знаю, она снимает у тебя комнату. Рыжая, зеленоглазая.

На мгновение лицо Сэнгэ вытянулось, но лишь на мгновение. Она снова расплылась в улыбке и облокотилась на прилавок подобно Кирши. Их лица оказались в пядд друг от друга.

– Госпожа Сэнгэ, – поправила хозяйка, склонила голову набок и продолжила сладким голосом: – И где это видано, чтобы у упыря были зелёные глаза. Али ты слеп, Ворон?

Все в кровнице дружно засмеялись.

– Будем в игры играть? – скривился Кирши. – Или мне самому наверх подняться и все комнаты перетрясти?

– Можем подняться вместе и потрясти кое-что другое, – Сэнгэ послала Кирши воздушный поцелуй и облизала длинные жёлтые клыки. – А потом я тебя попробую. И подружку твою попробую. – Упырица шумно втянула носом воздух. – Хотя от неё так разит страхом, что придётся её сначала хорошенько тра…

Голова Сэнгэ впечаталась в прилавок с такой силой, что тот треснул. К шее прильнуло лезвие меча.

Упыри повскакивали со своих мест и окружили Воронов. Василиса вскрикнула и закрыла спину Кирши. На пальцах чародейки вспыхнуло пламя.

– Ты что творишь?! – Василиса не слышала себя от страха.

– Разговариваю на их языке, – ответил Кирши. – Ну, госпожа Сэнгэ, так где я могу найти Сияну?

– Комната номер шесть, – прохрипела та. – Пусти, урод!

Кирши отпустил упырицу и направился к лестнице. Сэнге схватилась за шею и отпрянула к клеткам. Остальные не двигались, только пожирали Воронов глазами. Василиса поспешила за Кирши, на всякий случай продолжая гонять между пальцев искры. Они быстро разгорались, что позволяло атаковать без промедления.

– Почему они не напали? – прошептала Василиса.

– Нападать на гвардейцев в Даргороде плохой тон, – хмыкнул Кирши. – Завтра бы от их кровницы камня на камне не осталось.

– А гвардейцам на них нападать, значит, тон хороший? – Василиса не удержалась от иронии в голосе.