Он ткнул пальцем в ямочку между ключиц.

– Ого! – выдохнула Василиса.

– Ого, – подтвердил Кирши. – Клади сюда руку и попробуй нащупать во мне жизненную силу. Если нащупаешь, сама поймёшь, что делать.

Василиса была заинтригована. Она коснулась шеи Кирши. Кожа была мягкой и тёплой. Приятно. Скользнула пальцами к заветной ямочке и закрыла глаза. В подушечки пальцев стучался пульс. Василиса попыталась сосредоточиться на этом ощущении и отыскать в Кирши нечто похожее на то, что чувствовала в себе, когда по венам растекалась магия.

– Ты уже делал это? – прошептала она.

– Нет, но много раз видел, – каждое его слово отдавалось вибрацией в пальцах. – Не отвлекайся.

Василиса почувствовала, как ускоряется её сердце. Нужно было нырнуть глубже. Повинуясь любопытству и интуиции, Василиса отправила в Кирши маленькую невидимую искорку магии в надежде на отклик. Она читала, что магия притягивает к себе магию. Что вся магия мира всегда стремится слиться воедино. И искорка сделала своё дело.

Жизненная сила Кирши влилась в неё мощным потоком. Сбила с ног и поглотила, подобно горной реке. Она опьяняла, притягивала, возбуждала. Это был непроглядный, тёмный и пугающий космос, но настолько прекрасный, многогранный и таинственный, что Василисе захотелось вобрать его весь. Силы было так много, что Василисе казалось, будто она сможет свернуть горы и покорить весь мир, стоит только захотеть.

А потом она стала видеть картины. Заснеженный лес с соснами выше неба. Лицо прекрасной женщины с чёрными – точь-в-точь как у Кирши – волосами и нежной улыбкой. Юноша с раскосыми глазами, задорно смеющийся у костра. Бескрайнее море, бьющееся о скалы.

– Эй, полегче, – выдохнул Кирши. – Я думаю, уже хватит.

Василиса открыла глаза, но не убрала руку. Она смотрела на него и не могла оторваться. Ей казалось, что в этот момент происходило нечто большее, чем просто магия. Она коснулась его души, его сути, и он, кажется, сам этого не ожидал. Кирши тоже смотрел на неё во все глаза, будто видел впервые.

– У меня тут кровница, а не дом для утех! – в комнату вошла Сэнгэ.

Василиса отдёрнула руку и вскочила на ноги. Наваждение исчезло, силы вернулись, а сердце билось, как безумное, говоря о том, что всё случившееся ей не привиделось.

Кирши поднялся с пола, подобрал меч.

– Мы уходим.

На улице уже стемнело. Небо затянуло тучами, начал моросить дождь. Василиса шла рядом с Кирши достаточно близко, чтобы ощущать его тепло. По его растерянному лицу чародейка понимала, что произошедшее между ними имело мало общего с тем, что он наблюдал раньше.

– Я что-то сделала не так?

Кирш вздрогнул.

– Нет, просто… – его голос был низким и хриплым. – Возможно, стоит сходить к Журавлям и попрактиковаться. Эта техника может помочь в бою, если у чародея заканчиваются силы. И хорошо бы нам не выпадать из реальности, если решим ею воспользоваться.

Нам? Значит, он тоже что-то почувствовал. Василисе стало интересно, было ли это похоже на то, что испытала она. По лицу Кирши узнать ответ не представлялось возможным, а спросить Василиса не решалась.

* * *

Дверь в кабинет бесшумно открылась. Атли отвернулся от окна, чтобы разглядеть позднего гостя.

– Я уж думал, ты не придёшь, – улыбнулся он.

– Было одно неотложное дело, – отозвался Кирши.

– Надеюсь, всё прошло успешно? – Атли открыл стеклянную дверь, приглашая Кирши пройти на балкон.

– Вполне.

Ночная прохлада ворвалась в кабинет и потревожила листы пергамента на столе. Атли вышел на балкон, с облегчением ощущая холодный воздух на лице. Кирши встал рядом, облокотившись на перила.

– Как она? – Атли попытался заглянуть в синие глаза друга, но тот смотрел в сторону.

– Обычная девчонка. Не думаю, что опасна.

– Ты не должен был отпускать её от себя. Не позволять своевольничать. А она умудрилась не только ускользнуть от тебя, но и вступить в бой с волколаками. Это могло закончиться плохо. Если бы стена рухнула…

– Но стена не рухнула, – перебил Кирши и повернулся к Атли. – Ты сделал её Вороном, но хочешь держать вдали от сражений? Тебе следует поупражняться в логике.

– Это временно. Пока мы не удостоверимся, что она не представляет опасности.

Кирши не ответил, просто отвернулся назад в темноту.

– Я знаю, тебе не нравится быть нянькой…

– Да всё равно, – отмахнулся Кирши. – Что с волколаками? Думаете, чернокнижники готовят восстание?

Атли вздохнул.

– Пока сложно сказать. Но в последнее время нечисть ведёт себя странно. Что-то гонит её с насиженных мест. Не знаю, связаны эти случаи или нет. Если за всем стоят чернокнижники, то они хорошо заметают следы. Так или иначе, скоро у нас будет много работы.

Некоторое время они молчали, глядя в темноту сада.

– Как ты? – тихо спросил Атли. – Мы почти не говорили… с тех пор.

– Сойдёт.

– Ты вспоминаешь о нём?

Кирши не ответил и смежил веки. У Атли защемило в груди.

– Ты всегда вот так закрываешь глаза, когда думаешь о Хару. Той ночью у тебя было такое же лицо… Когда они убили его.

– Ты для этого меня сюда позвал? – огрызнулся Кирши.

– Уверен, мне бы понравился этот юноша, – Атли сделал вид, что не заметил недовольства друга. – Удивительно, как он смог проделать такой длинный путь от Восточных Островов до Северных Земель. Без денег, с отцовским мечом, который и держать-то толком не умел. Он был храбрецом и погиб, как настоящий воин. В бою.

– Он был глупцом, погибшим в битве, которая не имела к нему никакого отношения.

– Если бы не он, тебя бы убили, – тихо напомнил Атли.

Кирши криво улыбнулся, и пара тёмных прядей упала ему на глаза.

– Кирши…

– Тебе повезло, что нас связывает клятва, – Кирши оторвался от перил и почти вплотную подошёл к Атли. – Иначе я бы уже давно приказал тебе не лезть мне в душу.

– Но пока приказы здесь отдаю я, – сказал Атли, глядя другу в глаза.

Он чувствовал исходящую от Кирши угрозу, но знал, что тот не причинит ему вреда. Кирши тоже это знал и поэтому буравил Атли гневным взглядом.

– За что ты так меня ненавидишь? – Атли коснулся его щеки. Кирши вздрогнул, но не сдвинулся с места.

– Ты знаешь, за что… – процедил он.

Атли убрал с лица Кирши непослушную прядь и вздохнул.

– Можешь идти, – он отступил на шаг и отвернулся.

Хлопнула дверь, и Атли стиснул зубы. Он надеялся, что то, что связывало их с Кирши, можно назвать дружбой, но всё же не был в этом уверен. Кирши создавал впечатление человека, не способного испытывать тёплые чувства или привязанность к существам, хотя бы отдалённо похожим на людей. Казалось, он вообще не способен испытывать подобные эмоции.