— След есть.

— Собаку бы.

— Подожди, пусть эксперты все сперва там осмотрят.

Вот и все, что удалось подслушать ребятам.

Но следом за первой машиной с дежурными из ближайшего отделения на второй машине приехали еще какие-то сотрудники, в том числе и упомянутые эксперты. Эти держались уже солиднее и были более важными шишками. А потом машины стали прибывать на место происшествия одна за другой, еще и еще. Одна круче другой. Казалось, что каждый, кто занимал в отделе внутренней безопасности области хоть какую-то значимую должность, счел своим долгом приехать на место происшествия. Не обошлось и без журналистов. Прикатили телевизионщики, расставили камеры, выпустили репортеров. И понеслось!

Спустя всего пару часов в доме и окрестностях было уже не протолкнуться от полицейских и журналистов, которые рыскали повсюду, задавали вопросы, по большей части одни и те же, и старались всюду сунуть свой нос, чтобы первыми отыскать улики. Также каждый стремился первым выдвинуть версию и перекричать остальных, отчего возле дома художника было шумновато.

Сам Виктор вернулся на машине со следователем, который уже побывал в больнице у потерпевшего и имел по этому случаю самые свежие новости.

— Жить будет, — сообщил он самую важную новость, которую ждали все с огромным нетерпением. — Конечно, врачи перестраховываются, давать гарантии отказываются. Но, по словам заведующего хирургией, операция прошла успешно, состояние пациента можно охарактеризовать как стабильно удовлетворительное.

— Евгений Васильевич что-нибудь помнит о случившемся с ним происшествии?

— Резкая боль в боку, вот все, что он может сказать. Врачи говорят, стреляли с расстояния. Лучше пока заняться опросом свидетелей. Они у нас есть?

— Сколько угодно. Шофер, художник, его жена и двое здешних пацанов. Последние пришли в гости и застали момент покушения на жизнь нашего уважаемого Евгения Васильевича.

— Есть еще шофер.

— Шофера я уже опросил, он ничего не может прибавить к сказанному. Выстрел слышал, откуда он был произведен, сказать затрудняется. Во всяком случае, считает, что стреляли откуда-то справа, звук ему послышался со стороны пассажирского сиденья.

— Пуля прилетела вон из-за тех деревьев, — пояснил один из работавших на местности оперативников. — Под ними находятся густые заросли кустарников и сорной травы. Но что интересно, в этом плотном массиве мы нашли небольшую делянку — где-то метр на метр, явно расчищенную руками человека. Место просто идеально подходит для наблюдения за двором художника.

— Стреляли оттуда?

— По всей видимости, да. Мы нашли там вот это.

И оперативник протянул следователю прозрачный пакетик, в котором лежал небольшой цилиндр, перепачканный то ли землей, то ли ржавчиной.

— Ого! — оживился следователь. — Гильза! Стреляная гильза!

И, поднеся ее поближе к своим глазам, посмотрел и пожал плечами:

— Надо же! Какая занятная штучка.

Голос следователя звучал растерянно. Похоже, что находка помощников выбила его из колеи.

— Создается впечатление, — продолжил докладывать ему все тот же оперативник, — что стрелок находился на своем наблюдательном посту какое-то время. А возможно, что и приходил на это место несколько раз. Мы нашли срезы на стволах и ветках кустарника, когда этот человек обустраивался поудобнее. Так вот, некоторые срезы совсем свежие, из них еще сок сочится. А другие сделаны уже несколько дней назад. Другие еще раньше, может быть даже месяц или полтора назад, потому что место среза успело даже потемнеть и закрыться.

— Или преступник воспользовался уже готовым убежищем, которое для себя приготовил кто-то другой.

— Мне такой вариант в голову не пришел.

— А гильза нестандартная, — пробормотал следователь, взглянув на помощника. — Что скажешь? Приходилось видеть такую?

— Никак нет.

— Покажу ее экспертам. Что-то они скажут?

Ребятам тоже очень бы хотелось узнать, что скажут эксперты, но их не пустили и шагу сделать.

Самих друзей за эти часы уже несколько раз допрашивали разные люди. Но вопросы они задавали одни и те же. Так что у друзей сложилось впечатление, что официальное расследование — это штука весьма нудная и однообразная. И еще им было немного неудобно, что, находясь, можно сказать, на месте преступления, они ничегошеньки не заметили.

Да и что могли сказать полицейским ребята? Стрелявшего они не видели, они лишь слышали звук выстрела. Но после того как следователь прикатил из больницы, полицейских вдруг заинтересовал еще один вопрос. Теперь они хотели знать, точно ли Виктор в момент прозвучавшего выстрела отсутствовал. Друзья ответили сразу же: нет, но полицейские не угомонились. Они подходили с разных сторон, мягко надавливая на ребят.

— Может быть, он скрылся в доме?

— Нет, он все время был рядом.

— А вы говорили, отошел.

— Виктор успел сделать всего каких-нибудь полшага. Только отодвинулся от своего гостя, как прозвучал выстрел.

— Значит, хозяин дома был совсем рядом?

— Почти вплотную стоял.

— Не на расстоянии?

— Нет, рядом.

Этот же вопрос задавали и другие полицейские. И постепенно друзья поняли, что полиция какое-то время подозревала Виктора в покушении на жизнь своего заказчика.

— А супруга художника? Что с ней? Где она находилась в момент покушения?

— Она была в доме.

— Ага! — повеселели полицейские. — Значит, вы, ребята, дамочку не видели?

— Нет.

— И как скоро после выстрела появилась хозяйка?

— Немедленно!

Полицейские снова поскучнели.

— Прямо тут же?

— Да! Раненый закричал, и Ната выбежала из дверей. Вон оттуда.

Дверь дома была позади и под таким углом, что стрелять оттуда Ната никак бы не могла. И благодаря таким показаниям друзей все претензии к художнику и его жене у полиции были в конце концов сняты. И хозяев любезно оставили ночевать дома, хотя вначале речь шла о том, чтобы задержать хотя бы одного хозяина дома вплоть до выяснения всех обстоятельств этого дела.

Виктор все это слышал и успел шепнуть стойко держащим оборону друзьям:

— Спасибо!

Когда полицейские и журналисты попрощались и в полном составе покинули наконец дом художника, все участники этой истории, не скрываясь, выдохнули с огромным облегчением. Не так страшно было само покушение, сколько последовавшая за ним шумиха.

— Ребята, — хриплым голосом произнес Виктор, — не знаю, как вы, а мне надо выпить.

— И мне тоже, — поддержала его Ната. — Я хоть и не пью, но не каждый день такое случается.