— Может, у Виктора был приступ ярости, в котором он пса и искалечил. А потом Барон от него удрал, спрятался, а Виктор очухался, в себя пришел и понял, какой дурак он был, напрасно собаку обидел, избил, лапы ему поломал. Раскаялся и решил Барона отыскать.

— Ага! А Барон от Виктора на двух передних лапах ускакал. Насчет пули в нем я вообще молчу.

— Может, у него шок был. А в таком состоянии что человек, что собака способны на многое.

— Ну да! Так и вижу эту картину. Сам не свой от страха и боли Барон удирает от своего обезумевшего хозяина, лапы у него перебиты, в боку сидят две пули, но в зубах он все равно крепко держит стамеску, не выпускает ее, тащит с собой, как самый дорогой приз. И лишь окончательно выбившись из сил, он падает на землю, и тут уж стамеска тоже оказывается на траве.

— Да, что-то не то.

— И ты вспомни, как Виктор обрадовался, когда Барон нашелся. Ты же видел, как он его морду це-ловал.

— И Барон был его рад видеть. Руки лизал. Даже пару раз хвостом шевельнул. И заскулил так радостно. Нет, не похоже, чтобы между собакой и хозяином разлад вышел.

— Да, что-то здесь не вяжется.

Но проклятая стамеска по-прежнему смущала друзей. И когда ребята пришли к домику художника, то былые сомнения снова навалились на них. Стамеска явно принадлежала Виктору, но он почему-то не захотел в этом признаться. Соврал, что вещь ему незнакома. Взял и соврал. А почему он так сделал? Если человеку нечего скрывать, то он и врать не станет. Но Виктор явно что-то скрывал.

Ребята мялись у ограды, не зная, идти им или повернуть назад. Но им неожиданно помог принять решение пес Виктора. Нет, не Барон, тот болел в доме, а другой. Тот самый охотничий песик, который всегда ходил на охоту вместе с Виктором. Теперь вместо Барона дом охранял этот черно-пегий спаниель, и охранник из него, сказать честно, был фиговый.

Пес этот, зачисленный на должность охранника, на нее совершенно не годился, потому что любил всех людей на свете. Увидев Вована с Костиком, он немедленно причислил их к разряду своих лучших друзей и помчался к ним со всех лап, чтобы приветствовать своих друзей как можно лучше. Пес повизгивал и так быстро махал перед ними своим обрубочком хвоста, что тот вертелся у него, как лопасти вертолета. К тому факту, что ребята перемахнули через забор, пес отнесся с огромным воодушевлением. Кинулся к ним, приглашая поиграть или просто потормошить и приласкать самого замечательного пса в мире, а также их лучшего друга.

— А где твой хозяин? Он дома?

Но спаниель, не обращая на них больше внимания, уже унесся куда-то по своим делам. У него было намечено еще столько важных вещей, столько всего нужно было обнюхать, столько всего исследовать. Там мышка пробежала, здесь крот, а там, видите, вон, прямо там, на грядках, не далее как прошлой ночью сидел жирный старый заяц! Нет, здесь уже было решительно не до новых друзей и не до охраны дома.

Так что к дому ребята приблизились без всякой шумихи и поняли, что у Виктора гости. Во дворе стояла большая черная машина, вряд ли это была машина Виктора. Свою машину художник сразу загнал бы в гараж. Да и выглядела эта машина слишком внушительно, чтобы принадлежать художнику. Огромная, словно дом. И такая высоченная, что забраться в нее можно было лишь по специальной выдвижной лесенке.

— Похоже, у Виктора важные гости.

— Все равно пойдем.

Но когда ребята были уже совсем рядом, дверь дома распахнулась, и на пороге показался крупный и тяжеловесный мужчина. Гладкий и упитанный, он был как раз из разряда тех, кто обязательно бы понравился тете Наташе. От этого дяденьки так и веяло властью, и в еще большей степени деньгами. Все указывало на богатство и статус. И тяжелые дорогие часы, небрежно выпущенные из-под рукава белоснежной рубашки. И безупречно сшитый шелковый пиджак, столь же небрежно наброшенный владельцем на плечо. И два золотых перстня с камнями, которые поблескивали на руках этого мужчины.

Вообще, блеску было много. И машина блестела, так что глазам больно делалось. И сам владелец блестел. Его тщательно выбритая голова буквально сверкала в лучах солнца, друзьям даже показалось, что возле нее возникло что-то вроде нимба. Но это им, конечно, только показалось. А вот его физиономия ребятам была знакома.

— Значит, мы с тобой договорились, — важным и не допускающим возражения тоном произнес мужчина, обращаясь к вышедшему вслед за ним Виктору. — К понедельнику ты закончишь мальчика.

— Не могу точно обещать, но я постараюсь.

— До пяти в понедельник водитель понадобится мне самому, — продолжал визитер, словно не услышав слов художника. — А вот после пяти я Сергея к тебе пришлю. Упакуй фигурку, как мы с тобой договаривались. Понарядней.

— Я понял.

— И вот еще что, Виктор, моя жена интересовалась, можешь ли ты научить и ее тоже так резать по дереву. Я считаю, что у нее должно получиться.

— А у нее есть какое-нибудь специальное образование? Художественное, например?

— А разве нужно? — удивился гость. — А образование у нее экономическое. Сам лично платил за ее учебу.

— Но тогда…

— На той неделе я тебе ее пришлю, — вновь не слушая собеседника, проронил гость. — Посмотри, что можно будет для нее сделать. Уверен, у моей супруги огромный талант.

Мужчина этот ребятам сразу же не понравился. Весь его самодовольный вид говорил о том, что этот человек ни в грош не ставит ни Виктора, ни его талант, и считает, что все можно купить: и талант, и самого художника. Были бы деньги. Он шел к своей машине, вполоборота повернув голову и в своей обычной снисходительной манере продолжая разговор с художником.

Внезапно он прервал разговор и обратился к шоферу:

— Сергей, ты в понедельник должен будешь забрать у Виктора его работу. Он все упакует и отдаст. Привезешь сразу ко мне в офис и там оставишь. Во вторник у моей супруги именины, я желаю, чтобы подарок был привезен ей рано утром. Завезешь подарок часикам так к шести утра, потом к десяти приедешь за мной, как обычно. И заруби себе на носу: никому об этом деле ни гугу. Это должен быть сюрприз. Уяснил?

Водитель — круглолицый румяный парень — подтвердил, что все уяснил. Кажется, перспектива приехать сначала к шести утра в дом хозяина с грузом, а потом вернуться за боссом уже к десяти ничуть водителя не обескуражила. Видать, доводилось ему получать и более необычные поручения. И даже напротив, водитель выглядел таким счастливым от своей сопричастности к предстоящему празднику, словно ему выпала честь лично сидеть за одним столом с именинницей.

— Слушаюсь, Евгений Васильевич! — бодро отрапортовал водитель, глядя на хозяина преданными глазами. — Здорово, что вы решили первым дарителем оказаться. А то весь город ждет не дождется, когда можно будет явиться с поздравлениями к вашей дражайшей супруге.

— Помолчи, Сергей, — велел хозяин водителю. — Будешь говорить, когда спросят.