Таня увидела, что кончик одного из усов Сарданапалавывернулся и теперь целеустремленно ковыряется в замке своего зажима, используяотскочившую дужку очков как отмычку. Щелк! Замок открылся, зажим отлетел, и усывоинственно заплясали, вытворяя самые невероятные вещи. В одно мгновение онидовели спокойную бороду академика до бешенства, и она, бросившись в атаку,подобно удавке, обвила шею своего хозяина.

– Ну Барабас Карабасов!!! Ну БАРАБАС!!! Докарабасишься ты уменя! – потрясая кулаком, выразительно сказал Сарданапал.

* * *

После занятий, когда Таня, Ванька и Баб-Ягун готовились вчиталке к снятию сглаза, а Шурасик, примерно затихнув, на дальнем столикепереписывал бисерным почерком «Самые жуткие заклинания, или Двести один способзапугать лопухоида», в читалку примчалась растрепанная Дуся Пупсикова.Выглядела она так, будто в нее вселилось с полсотни духов, и каждый тащил ее всвою сторону.

– Там, там, там!!! – закричала она с порога, размахиваяруками, как потерявший флажок стрелочник. От изобилия чувств Дусю переклинило,и она никак не могла объяснить, что же, собственно, произошло.

– Спокойно, Пупсикова! Без паники! Ты отвечай только «да»или «нет». Пожар?.. Нет пожара? Нежить напала?.. И нежить не нападала?Предположим самое страшное. От Поклепа русалка уплыла? – допытывалсяБаб-Ягун.

– Да нет же! ГУГО ХИТРЫЙ НАШЕЛСЯ! Он в подвале, у ЖуткихВорот! – обретая голос, закричала Пупсикова и помчалась дальше.

– Что?! Гуго? – охнул Ягун.

Когда Таня, Ванька и Ягун примчались в подвал и протиснулисьсквозь невидимую арку, которая со стороны казалась непроходимой стеной, уЖутких Ворот было уже негде яблоку упасть. Охранные циклопы безуспешно пыталисьсдержать толпу. Лишь когда из трещины в полу вытек Безглазый Ужас, а сверху повинтовой лестнице спустились Поклеп Поклепыч, Медузия и Великая Зуби, ученикиотхлынули.

Все увидели, что перед воротами лежит оторванная обложкакниги «Проделки белых магов в пересказе Гуго Хитрого». Рамка авторскогопортрета была пока пустой, однако ощущалось, что Гуго где-то поблизости. Внутрипортрета кто-то возился и шумно вздыхал.

– Кто первым нашел обложку? – строго спросил Поклеп.

Циклопы засуетились, оглядываясь и подталкивая друг другалоктями.

– Я еще раз спрашиваю: кто нашел обложку? – повторилзавуч.

– Давай, Липоня, выходи! Чего уж тут! Начальство требует,ежели так! – загудели циклопы.

Смущенно ковыряя пальцем в носу, вперед протиснулсяздоровенный циклоп с узловатой дубинкой. Переступая с ноги на ногу подпристальным взглядом Поклепа, Липоня сбивчиво забормотал, что у них потухкостер, а его послали поискать чего для разжига. Он пошел и видит, картонкалежит, он картонку и захватил…

– Чтобы, значит, не просто так ей валяться! – заявилон, в поисках одобрения поворачиваясь к товарищам.

Другие циклопы закивали, зашумели, подтверждая, чтокартонкам просто так валяться не дело. Нехорошо это, когда картонки валяются,непорядок, подозрительно даже… Им, служилым, этого никак допускать нельзя.

– А как я ее сюды принес, стал угли раздувать, – ужесмелее продолжал Липоня. – Только, значить, я ее к угольку, а она какзавопит… Ну мне это сразу не пондравилось! Тута я ее снова к огню, а она давайорать благим матом!.. Тут уж и дружки мои пришли! Я им рассказал, как чего, иим это тоже не пондравилось… Стали мы, значить, исследовать, нет ли тут вкартонке какой измены…

– Дальше я сама… – холодно оборвала Медузия, вставая рядом сПоклепом. – Сюда собралось целое стадо тупых циклопов, и все забавлялисьтем, что совали обложку в огонь и слушали, как она вопит. Не так ли?

Циклопы снова зашумели, твердя, что, когда картонка визжит,это не дело. Сегодня картонка визжать будет, а завтра нежить придет и все тутпозавоевывает к чертям собачьим… Им, служилым, это позволять не дело.

– Ваши выводы меня не интересуют! Меня интересуют факты! Чтопроизошло после того, как вы совали обложку в огонь? – спросила Медузия.

Опасливо и одновременно укоризненно косясь на шипящих у неена голове змей, Липоня вытер рукавом нос.

– А то и было… – плаксиво сказал он. – Не успели мы,значить, разобраться, как чего, появляется откуда ни возьмись маленький такойпризрак в паричке – злой, блин, прям как нежить, и как шарахнет нас заклинанием!Мы точно кегли разлетелись! Не ндравится мне такое обращение, ой не ндравится!Вон какая гуля под глазом!.. Ну тут уж мы наверх послали… Сообчить, значить, поначальству!

– Достаточно. Все остальные детали вашего повествования,будьте любезны, оставьте для пересказа потомкам. Еще один вопрос, на этот разпоследний. В каком месте вы подобрали обложку? – строго спросила Медузия.

– Да разве упомнишь… Да только не здесь это было, не вТибидохсе… Кажись, в ближайшей рощице у пруда… – с облегчением сказал Липоня,решивший, что гроза миновала. Но на самом деле она только начиналась.

– В РОЩИЦЕ У ПРУДА? Ты хочешь сказать, что рубил дрова длякостра в Заповедной Роще? – так и взвился Поклеп.

Липоня так перепугался, что уронил себе на палец дубинку.Хотя он был втрое выше низенького завуча, но, как и остальные циклопы, боялсяего до дрожи. Смешно было смотреть, как Поклеп наступал на огромного циклопа, атот пятился, сметая всех на своем пути и даже не замечая этого.

– Ты хоть представляешь себе, что такое Заповедная Роща ичто случилось, когда в последний раз там срубили дерево? И что это было задерево! Что у тебя в голове? Студень? Сплошная кость? – клокотал Поклеп.

Великая Зуби оглянулась на настороживших уши учеников и,подойдя к Поклепу, мягко коснулась его локтя.

– Лучше не надо теперь про Заповедную Рощу. Тут дети. Меньшезнаешь – лучше спишь, – негромко сказала она.

Опомнившись, Поклеп остановился и махнул рукой, показывая,что Липоня свободен и вопросов к нему больше нет. Циклоп, радуясь, что всезакончилось благополучно, нырнул в толпу своих дружков.

– Ну, как я держался? Как я этих магов прищучил? –неуверенно спросил он.

– Да уж! Прям с грязью смешал! Пущай знают наших! –подбодрили его остальные.

Липоня просиял и, на глазах восстанавливая душевноеравновесие, отправился подбирать дубинку.

Таня видела, как Великая Зуби осторожно присела на корточкивозле обложки и постучала по ее краю пальцем.

– Гуго, ты здесь? Выходи! – сказала она.