Смарагд подставил лапу, и я запрыгнула в ямку у основания шеи, где не было никаких шипов – именно это место и занимало седло, – и постаралась обхватить его тело ногами. Но лошадь и дракон не одно и то же.

Благодаря специальному материалу, из которого были сделаны перчатки и штаны, мои пальцы рук и ноги оказались защищенными от порезов бронированной чешуей. Ее шероховатость позволяла мне прочно держаться на драконе.

Смарагд сделал несколько пробных взмахов крыльями, проверяя, не сдует ли меня создаваемым потоком воздуха, и аккуратно оттолкнулся от земли. Я зажмурилась и прижалась всем телом к дракону. Он так плавно взлетел, что вскоре мне хватило сил открыть глаза и посмотреть на удалявшийся замок. Мы летели очень низко над рекой. Казалось, протяни я руку и непременно зачерпну пригоршню воды. Но зрение меня обманывало. Яркая луна, отражавшаяся в ее зеркальной глади, искажала расстояние.

Дракон постепенно набирал высоту, а я училась управлять телом при плавных разворотах могущественного существа. Неожиданный порыв ветра едва не снес меня с ящера, но тот вовремя сманеврировал, не позволив мне отправиться в свободное падение. Если мы хотели поучаствовать в гонках и остаться в живых, то должны были стать с драконом единым целым, иначе ничего толкового не выйдет. Вообще, я взялась за это дело только ради Смарагда. Моя натура требовала справедливости и возрождения доброго имени Призраков.

Спустя полчаса осторожных и плавных полетов дракон спустился на землю. От резкого толчка я покатилась вниз с его шеи, как с горки. Размяла первым делом затекшие ноги, отряхнула грязь с колен, ощупала замерзшее лицо и, обрадовавшись, что на нем не было ни единой царапины, попрощалась со Смарагдом, хотя очень хотелось напроситься к нему в гости.

В коридоре меня ждал очередной неприятный сюрприз. Правда, на этот раз я столкнулась с Аннет, когда кралась тихой поступью. Она выходила из своих покоев, которые располагались неподалеку от моих. Ее глаза были красными, а веки распухшими от слез. Судя по виду девушки, проплакала она не один час. Не из-за отъезда ли Рассела?

Аннет кивнула и прошла мимо, не испытывая никакого желания разговаривать со мной. И я ее прекрасно понимала. Если у меня в душе поселилась тоска, то что творилось на сердце у молодой девушки, можно было только догадываться.

Рисовать этим вечером не стала, а облокотилась о подоконник и долго смотрела в чернильно-синее небо, наблюдая за крутыми виражами Смарагда, появлявшегося порой на фоне полной луны. Или он тренировался, или же выделывался от безделья.

* * *

Следующие пять дней медленно перетекали из одного в другой. Я практически не покидала покоев, а неустанно рисовала – пейзажи, дракона, замок, но на портрет Рассела рука не поднималась. Его отъезд сказался на моем настроении. Спускалась я ближе к ночи, чтобы потренироваться в полетах, требовавших много сил и сноровки. Осознав, что в кухне делать мне больше нечего, распорядилась, чтобы Алиста приносила еду в комнату. Она накрывала на стол и оставляла меня одну, а через некоторое время приходила за грязной посудой.

Смарагд с каждым днем вел себя все смелее. Пару раз мне довелось упасть с дракона и плюхнуться в озеро, когда он решил поэкспериментировать с крутыми виражами.

Устав сидеть в комнате, на шестой день решила побродить по замку и вскоре обнаружила роскошную библиотеку. Я искренне хотела прочесть хотя бы одну книгу, познакомиться с историей Паталии, занять свободное время, но столкнулась с проблемой – открыла увесистый фолиант и… ничего не поняла. Буквы напоминали китайское письмо. Я не представляла даже, как правильно читать написанное – сверху-вниз или слева-направо. Раз не получилось добыть какие-либо сведения об империи, решила посмотреть хоть картинки. Но это быстро наскучило.

Я продолжила изучение замка и набрела на увешанный огромными картинами длинный коридор. Они заинтересовали меня. Работы были выполнены разными художниками и в разные эпохи времени. И самое удивительное – одну ветвь замкового перехода украшали портреты людей, написанные в разные годы их жизни. Они так и располагались – по этапам взросления.

И Аннет, и Глорию я легко узнала, в них не было ничего примечательного, а вот два портрета высокого худощавого подростка привлекли мое внимание. Оба они показались мне неудачными – художник не передал характер юноши, но его лицо смутно напоминало мне кого-то. «Может, это и есть старший брат Аннет?»

К моему счастью, в этот момент в дальнем конце коридора появилась экономка. Едва она меня заметила, решила ретироваться, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов. Однако не успела она и шага ступить, как я ее окликнула.

– Светлого дня, леди Виктория, – льстивым голоском пролепетала она, не сумев избежать со мной встречи. Истинные же ее пожелания мне читались на лице.

– Подскажите, пожалуйста, Лорена, кто изображен на этих двух картинах?

– Лорд Гордон Данге, – подтвердила экономка мои догадки. По растерянному голосу слышалось, что женщина пришла в недоумение от моего вопроса.

– А почему нет его более поздних портретов? – я не сводила глаз с подростка. Даже на холсте взгляд молодого Данге притягивал к себе, как магнит.

– Насколько мне известно, леди Виктория, его не успели закончить.

– Хм… А где на него можно взглянуть?

– Думаю, вам стоит спросить об этом у леди Аннет. Если на этом все, леди Виктория, могу я быть свободна?

– Да, конечно, не смею вас больше задерживать.

Лорена ушла, а я снова посмотрела на худощавого юношу. И кого же он мне напоминал? Тибальта? Аннет? Едва услышала стук каблуков, как меня будто сдуло оттуда ветром. Только Глории могло прийти в голову выписывать по замку в такой неудобной обуви. С ней я всячески старалась избегать встреч. Эта избалованная девица по каким-то причинам не переваривала меня. А злить быка красной тряпкой порой себе дороже.

Я спряталась за плотной гардиной, дождалась, пока модница проковыляет мимо, и вернулась в свою комнату. Не знала, чем занимались другие девицы в этом замке, но мне было ужасно скучно. Если бы не вечерние полеты, то давно бы уже с тоски померла, наверное. Около часа я слонялась из угла в угол, перебирала флакончики в ванной, смотрела на расписной потолок над кроватью, а потом осмелилась пойти к Аннет, подумав, что наверняка ей также скучно, как и мне.

– Можно? – спросила, едва она открыла дверь. Девушка какое-то время пристально изучала меня, прежде чем ответить:

– Проходи.

Ее комната резко контрастировала с моей. В розовых тонах, с множеством расшитых золотом подушечек на диване из красного бархата, белыми воздушными занавесями.

– Как тебе новая комната? – она первой нарушила тишину. Казалось бы, простой вопрос, но прозвучал он немного предвзято и агрессивно.

– Очень нравится, – я чувствовала в вопросе подвох.

– Еще бы! Гордон столько работал над ее оформлением, – от этих слов по спине пробежала дрожь, а от лица отхлынула кровь.