Нажав на кнопку отбоя, она допила водку.

– На чем я остановилась? – спросила она скорее себя, чем его.

– Говорила мне, чтобы я не лез не в свои дела.

– Ты слушал меня?

– Нет.

– Типичный мужчина. Слышишь только то, что тебе хочется.

– Так проще. Ты скучаешь по матери?

– Не слишком деликатная смена темы. – Она протянула руку к бутылке.

Он налил ей.

– Я и не стремлюсь быть деликатным. Она умерла, когда тебя не было рядом. Совсем недавно, да?

– Несколько месяцев назад. Рак. Она сгорела быстро. В мое отсутствие.

– Разве тебе не надо было приехать к ней?

– Этого требуют приличия.

– Я похож на того, кто беспокоится о приличиях?

– Нет.

– Разве тебе не надо было приехать? – снова спросил он.

– Не знаю, – честно сказала она. – Я чувствую себя виноватой, что не была рядом, когда она умирала.

– А где ты была?

– В госпитале в Германии. Мне заменяли часть бедра.

Он молчал.

Она вздохнула:

– Я чувствую себя виноватой, потому что рада, что мне не пришлось принимать решение. Никому не хочется поступать плохо. Я просто не могу понять, что думаю о ней.

– И не надо. Ее уже нет. Живи дальше.

– Ты не слишком хороший психолог.

– Я занимаюсь лодками, Мишель. Спроси меня насчет высоты прилива, направления ветра или стоимости солярки. Я много всего не знаю, но умею слушать. Так в чем же настоящая проблема?

Мишель крепко сжала в руке стакан.

– Я спала с женихом моей лучшей подруги и убила человека. Не знаю, что из этого хуже.

Он подвинулся к краю скамьи и встал, потом нагнулся и поцеловал ее в макушку.

– Тебе самой придется с этим разобраться, детка. Спокойной ночи.

Он вышел из кухни, оставив ее наедине с ночью и бутылкой. Она осторожно встала. Выбросив бумажные пакеты, ополоснула тарелки, поставила их в посудомойку и заковыляла к себе. Водку оставила на столе. В тот вечер ей хватило и выпитого.

Утром в понедельник Карли с кофейником в руках ходила по столовой. Изабелла, старшая официантка первой смены, позвонила ей и сказала, что заболела, так что Карли заменила ее. Было начало десятого. Почти все гости позавтракали, а местные давно уехали на работу. Три немолодые леди сидели вместе и рассматривали карту городка, а возле окна Леонард что-то сосредоточенно печатал на нетбуке.

Карли подошла к нему и покачала головой, увидев перед ним нетронутую тарелку с едой. Леонард был типичным рассеянным профессором, совсем как в книгах и фильмах. Она удивлялась, как он ухитрялся дожить до вечера, не попав под машину и не шагнув в задумчивости за край скалы.

– Доброе утро, Леонард, – сказала она, остановившись возле его стола.

Он поднял голову, но его мысли витали где-то далеко.

– Ой, привет, – спохватился он, когда наконец его глаза сфокусировались на Карли.

– Ты ничего не забыл?

– Что?

– Завтрак. – Она показала на его тарелку.

Он секунду глядел на тарелку, потом снова на Карли.

– Правильно. Завтрак. Я должен поесть. Я тут наблюдал за журавлями. Все родительские пары заняты гнездами. Я подсчитал почти все яйца. Мы хотим сравнить число птенцов с количеством отложенных яиц. Я подсчитаю, сколько ожидается птенцов, а позже, когда они вылупятся, мы сможем уточнить данные.

«Интересно, – подумала она, – как долго он может говорить о своих журавлях и их птенцах». Потом решила, что даже не хочет это знать.

– Леонард? Ты все еще не ешь.

– Что? Ой, прости. – Он схватил вилку. – Спасибо за напоминание.

– На здоровье. – Она перевернула пустую чашку и налила свежий кофе, потом забрала остывший, к которому он не притронулся. – Приятного тебе дня.

– Да-да. Я ужасно рад, что подсчитал те последние яйца.

– Тогда удачи тебе.

– Спасибо.

Она пошла дальше, думая о том, что он, в сущности, приятный парень. Не для нее, но, может, для кого-то, кто способен оценить его научный энтузиазм. Всегда есть человек, созданный именно для тебя – во всяком случае, она надеялась, что это так.

Она вернула кофейник на место и обвела глазами зал. Леди собирали свои вещи и готовились уходить; скоро она сможет вернуться в отель.

Не успела она заглянуть на кухню и сказать Дамарис, что завтрак окончен, как в столовую приплелась Мишель.

Карли невольно огляделась, ища, куда бы сбежать. Так было бы намного проще. Она все еще не знала, что сказать Мишель. Их последняя стычка была перегружена эмоциями. Только этим можно объяснить, почему Мишель рассказала о том, что случилось с ней в Афганистане.

Мишель сообщила ей эту информацию, и Карли не знала, что с ней делать. Самой разумной реакцией было бы сочувствие, но перед ней была особа, серьезно испортившая ей жизнь и вдобавок ненавидевшая ее. Жизнь была бы гораздо проще, если бы они могли пойти каждая своей дорогой.

Мишель села за один из чистых столиков и бросила на него несколько листков. Карли осторожно подошла к ней.

– Кофе? – спросила она.

– Нет, спасибо. Нам надо поговорить. На выходных я занималась бюджетом и прогнозами. Тебе сейчас удобно?

В столовой остался один Леонард, но его интересовали только журавли, а не то, о чем собирались говорить женщины. Карли кивнула и села напротив Мишель. Та протянула ей пару листков.

– Вот сколько сейчас денег на расчетном счете отеля, а вот что мы должны в скором времени выплатить банку. С текущими платежами все нормально, но тут задолженность за шесть месяцев, а к ним еще и пени.

Карли взглянула на цифры и сразу поняла проблему.

– Мы не можем выплачивать это и покрывать наши расходы, платить зарплату и по кредитам.

– Вот именно. У меня есть кое-какие сбережения. Я могу погасить примерно половину долга, но нам нужно найти остальные средства. Значит, надо сократить расходы.

– Мне не нужна прибавка. – Ей тут же захотелось взять свои слова назад. Отель ей не принадлежал – она лишь работала в нем. Мишель очень ясно дала ей это понять.

– Ценю твое предложение, но это ничего не решит, так что нет. Надо поискать другие возможности сэкономить. Для начала уберем из отеля обед. Мы конкурируем с большими ресторанами в городе. Судя по всему, обед для нас – финансовая воронка.

Карли подумала о том, как мало у них посетителей в конце дня и вечерней смене почти нечего делать.