Затем последовали длинные летние каникулы в Банстеде. Дженни часто совершала верховые прогулки вместе с сыновьями и водила их на ужин в рестораны. Краткие письма к Рэндольфу обычно звучали так: «Мальчики очень довольны. Кински пошел с ними установить цель для стрельбы… Оба очень хорошо ездят верхом, особенно Джек». Уинстон руководил командой, состоящей из его брата, кузенов и работников поместья, которая занималась возведением двухкомнатного укрытия со рвом, заполненным водой, и с подъемным мостом; защитой этого укрытия было метание яблок в любого нападающего. Среди таких военных приключений и за активными занятиями «звериным хозяйством», куда входили пони, лошади, цыплята, кролики и собаки, семьи Черчиллей и семьи сестер Дженни – Фревены и Лесли, проводили беззаботное лето.

Учитывая долгие задержки с почтой, Уинстон, должно быть, был очень рад получить письмо от отца, написанное им 27 июня:

В своем длинном и теплом ответном письме Уинстон сообщил отцу о многих новостях, включая то, как газеты-конкуренты поносили письма его отца, которые печатались в Daily Graphic. От также пояснил, что его просьба об «антилопе» означала вовсе не живую антилопу, как подумал отец, а только голову, чтобы повесить ее дома в своей комнате.

Тем временем Дженни серьезно обсуждала с Уэлдоном будущее Уинстона. Она нуждалась в помощи и совете Рэндольфа, и 25 сентября писала ему из дома на Коннот-плейс длинное письмо, давая понять, что Уинстон был в таком возрасте, в котором ему необходима забота отца:

Деньги опять начинали вызывать беспокойство. Нельзя было надеяться, что лошади будут выигрывать скачки, и дорого обходилось содержание конюшни и корм для лошадей. Семья была вынуждена опять полагаться на доход Дженни от арендуемой в Нью-Йорке собственности – семейного дома Джеромов, что было частью приданого Дженни от отца, а также на его случайные денежные подарки. Плата за школу поглощала значительную часть их бюджета.

Узнав от Дженни, что Артур Балфур согласился занять пост лидера Палаты в правительстве его дяди, Рэндольф ответил в письме от 23 ноября: «Демократии тори, это точно, пришел конец!» и выразил свое глубокое разочарование в политике и горячее желание вернуться домой к семье. Сэлисбери назначил Балфура главным секретарем по делам Индии в начале 1887 года, и тот предал большинство идей, за которые боролся лорд Рэндольф. Он безжалостно внедрил закон о преступности, который был своего рода законом военного времени для подавления беспорядков, и заслужил себе прозвище «кровавый Балфур». Сэлисбери одобрял методы Балфура и, как известно, говорил, что ирландцы должны «получить хороший нагоняй», прежде чем примирение принесет какую-то пользу[191]. Разгоняя демонстрации, полиция стреляла и убивала людей, а также ранила мирных жителей, и многие были брошены в тюрьму[192].

Финансовые затруднения привели к тому, что в октябре Черчилли покинули поместье Банстед, и, к большому огорчению Дженни, ей пришлось сдать на зиму дом по адресу: 2, Коннот-плейс, и переехать к свекрови, которая в то время жила в доме номер 50 на Гросвенор-Сквер. Она жаловалась в письмах к Рэндольфу: «Я понимаю, что нищие не выбирают, но я чувствую себя слишком старой для такого рода вещей… Я буду рада твоему возвращению… Временами я чувствую себя подавленной и одинокой».

Уэлдон уведомил Дженни, что Уинстону необходимо улучшить знания французского языка, и, несмотря на его протесты, его отправили на Рождество во Францию для совершенствования владения языком. Его письма домой были переполнены негодованием по поводу «сомнительной пищи», холода и отсутствия хорошей компании.

Лорд Рэндольф возвратился из Южной Африки более богатым человеком, чем в начале своей экспедиции. Он прибыл в Саутгемптон 8 января 1892 года и привез с собой голову антилопы для Уинстона. Джек пошел вместе с матерью встречать отца и в восторженном письме к Уинстону сообщал, как много там было представителей прессы. В канадской газете The Globe сообщалось, как леди Рэндольф «проворно побежала через помост» навстречу мужу. Рэндольф выглядел здоровым и бодрым и отрастил бороду. Джек называл ее «ужасной» и в своем письме к Уинстону нарисовал картинку с изображением отца. Дженни считала ее «ужасом» и полагала, что ей, наверное, придется подкупить мужа, чтобы он сбрил свою бороду.

Рэндольф и Дженни тут же начали составлять планы о совместном отдыхе в Париже. Уинстон, узнав об их планах, захотел к ним присоединиться. Рэндольф сразу же дал ему четко понять, что сейчас для Уинстона не подходящее время отлучаться от школы и что он ожидал гораздо лучшего поведения от своего старшего сына. 15 января он писал Уинстону, напоминая ему о своем разочаровании по поводу его недостаточно хороших результатов в Оксфорде:

В конце концов поездку в Париж отложили из-за неожиданной смерти 14 января старшего сына и наследника принца Уэльского – принца Альберта Эдуарда. В письме к своей матери Рэндольф делился некоторыми наблюдениями насчет характера принца Уэльского, которые отражали его собственные моральные принципы: «Как печальна смерть бедного герцога Кларенского. Может быть, это горе больше сблизит их [принца и принцессу] и положит конец бесконечным любовным связям»[193].