Иногда ей приходила в голову мысль о детях, но скорее всего, материнство ей не светит. Конечно, она молода и может забеременеть, но от кого? Если только она не решится на искусственное оплодотворение и будет растить ребенка одна. Но это ужасное решение. У нее не было матери, как же она сможет сама стать мамой? Ей совсем не хотелось потерпеть неудачу в попытке стать хорошей матерью.

– Мне не нужна собственная семья, – возразила она. – У меня есть ты.

Шейла поставила чашку на стол и пересела на диван к Джорджии. Она прижала девушку к себе, крепко ее обняв.

– Конечно, я у тебя есть, но для этого не обязательно переезжать в Детройт. Я всегда с тобой, где бы ты ни жила. Я знаю, что на тебя свалилось много неудач в последнее время, но ты не имеешь права бросить все, ради чего ты так упорно работала. Ты могла бы пойти работать в «Элайт индастриз», не так ли?

Теоретически предложение оставалось в силе, ну, конечно без позиции любовницы. Но Саттону осталось недолго, а с Евой она была мало знакома.

– Не уверена, что это хорошая идея.

– Но Чикаго такой красивый город, и там столько возможностей.

– Ты права, – согласилась Джорджия. Гораздо легче было сбежать, чем решать возникшие проблемы. Но в Детройте ей не нужно беспокоиться о случайной встрече с Карсоном и думать о своем разбитом сердце. На глаза Джорджии навернулись слезы.

– Ты справишься, Джорджия?

Она пожала плечами и взглянула на своего единственного друга, стараясь не расплакаться.

– Знаешь, какая-то часть меня ожидала этого поступка матери. Полное избавление от наркозависимости вряд ли возможно. С Карсоном все сложнее. Я думала, что между нами зарождается настоящее чувство. Но он бросил мне в лицо такое жестокое обвинение, которого я от него просто не ожидала. Его поведение застало меня врасплох. Он красивый, богатый, успешный, властный, и тем не менее провоцировал меня, чтобы я на него ополчилась.

– Иногда, чем успешнее человек, тем сильнее окружающие хотят сбросить его с пьедестала. Он хотел взять над тобой верх. Так сработал его защитный механизм. У меня к тебе простой вопрос: если он поймет, что совершил ошибку и извинится, ты примешь его обратно?

Джорджия думала об этом с момента приезда в Детройт.

– Скорее всего да, – призналась она. – Я всем давала второй шанс, даже если они этого не заслуживали, и я потом жалела о своем решении. Может быть, на этот раз все сложится по-другому или нет. В любом случае я его люблю. Я, наверное, дура, но это так.

– Ладно, – сказала Шейла. – Когда на него снизойдет озарение и он бросится извиняться, как, скажи на милость, он найдет тебя здесь?

* * *

Все шестеро и потенциальных и законных детей Саттона Уинчестера собрались у него в кабинете и молча расположились за столом заседаний, поглядывая друг на друга.

Средняя сестра, Нора, приехала из Колорадо. Карсон никогда ее не видел. С тех пор как она покинула Чикаго, она перестала работать на отца. Карсон не винил ее за это. Возможно, она правильно сделала, выбрав семью, а не бизнес.

Минуту спустя открылись двери, и в кабинет вошел Саттон в сопровождении серьезного вида дамы. Карсон надеялся, что это не очередная любовница. Она не походила на тот тип женщин, которые нравились Саттону. Строгий светло-серый костюм, русые волосы собраны в пучок, очки в элегантной оправе – она скорее напоминала ученую даму.

Саттон выдвинул ей стул, и она села рядом с ним во главе стола. Карсон заметил, что у отца дрожат руки. Джорджия оказалась права, выглядел он ужасно, и это не простуда или отравление.

– Я уверен, что вы все теряетесь в догадках, зачем я вас здесь собрал, – начал Саттон. – Если бы у меня было время, я бы продлил интригу, но времени нет, потому сразу перехожу к делу. Я умираю.

Карсон никак не среагировал. Он повернулся к вновь обретенным сестрам, которые охнули от ужаса, услышав заявление отца. Нора прикрыла рот рукой, на глаза Грейс навернулись слезы.

– Что ты сказал? – переспросила Ева. – Умираешь? Ты уверен?

– Да. Это доктор Уайльд, – сказал он, указывая на чопорную даму, сидящую рядом. – Она будет лечить меня от рака легких четвертой стадии в медицинском центре Мидвест. Врачи попробуют новые методики лечения. Я не хочу просто лежать и ждать, когда болезнь меня одолеет. Хотя я уже смирился с мыслью, что вряд ли смогу встретить Новый год в кругу семьи.

Рак в терминальной стадии. Неминуемая смерть. Карсон пытался переварить услышанное. Он обменялся значительным взглядом с Бруксом. Они думали, что у них много времени для претворения в жизнь их плана. Саттон упрям, но братья были уверены, что им удастся заставить его изменить завещание. Но теперь время работает против них. Не успели они обрести отца, как могут скоро его потерять.

– Я привожу в порядок дела, а затем отправляюсь в больницу. Не знаю, когда выпишусь, если это вообще произойдет.

– Мы хотим попробовать экспериментальное лечение, – вступила в разговор доктор Уайльд. – На этой стадии нам нечего терять, но мы можем и выиграть. Но в действительности мы просто покупаем вашему отцу время. В конце концов ему придется уступить болезни.

– О, папочка! – Вскочив со стула, Грейс подбежала к отцу и обняла его.

Карсон с завистью смотрел, как Саттон нежно гладит дочь по волосам и обнимает ее. Он сомневался, что отец и его когда-нибудь вот так обнимет. Их отношения не достигнут такого уровня, даже если бы Саттону было отпущено десять лет, а не несколько месяцев.

– Не волнуйся обо мне, Грейси. Я и так прожил минимум три жизни на этой земле.

– Как же я буду руководить компанией без тебя? – пораженно спросила Ева. Груз ответственности на корпорацию был не менее тяжелым, чем потеря отца.

– Ну о чем ты, Ева, – пренебрежительно сказал Саттон. – Ты умна и отличный профессионал. Ты уже сейчас фактически руководишь. Ты справишься и без меня. Кое-кому из вас будет уж точно лучше без меня, – произнес Саттон, со значением посмотрев на Карсона. Это был первый намек на признание Карсона сыном.

– С этим покончено. У нас есть еще один вопрос на повестке дня. – Саттон показал всем конверт с логотипом лаборатории. – Мы получили результаты тестов Грэхема и Брукса. Пусть один из вас зачитает нам документ.

Брукс взял конверт и вскрыл его. Карсон наблюдал за Саттоном. По самодовольному выражению его лица Карсон понял, что ему не нужен был результат теста. Он и без него зал, что близнецы не его сыновья.

– Саттон Уинчестер не является нашим отцом, – объявил Брукс, быстро пробежав глазами документ, хотя казалось, что прошла целая вечность.

Саттон откинулся в кресле, и, сложив руки на животе, насмешливо наблюдал за тем, как опешившие близнецы переваривают новость.

Карсону тоже было не по себе. Он всю жизнь чувствовал отличие от братьев, но убедил себя в том, что между близнецами существует особая связь. Карсон не обращал внимания на то, что он и внешне на них не похож. Теперь все эти различия бросались ему в глаза.