Вопрос оставался открытым. Если Саттон не их отец, тогда кто? Надо начинать поиск их родителя сначала.

– Хорошо, – сказал Грэхем, – теперь, когда вопрос с отцовством решен, можно перейти к обсуждению вопроса о внесении изменений в завещание.

– Но вы двое, надеюсь, не претендуете на наследство? – спросила Ева.

– Нет, – ответил Грэхем. – Но Карсон по-прежнему в доле. Просто теперь наследство нужно делить не на шесть частей, а на четыре.

– Это просто нелепо! – воскликнула одна из сестер.

Карсон даже не удосужился взглянуть, которая из сестер начала выступать. Все участники встречи заговорили одновременно. Он один хранил молчание. Пусть себе выясняют отношения.

В данный момент эти споры за наследство его совсем не интересовали. Он был по-прежнему зол на отца. Но, кажется, рак отомстит Саттону гораздо быстрее и больнее, чем Карсон. Если он получит свою долю наследства, то направит деньги на строительство больницы вместе с теми двадцатью миллионами, которые Саттон уже выделил в качестве благотворительного взноса. Детская больница в память об их матери станет самым лучшим медицинским учреждением в штате.

В день открытия рядом с ним будет стоять другой директор службы внешних связей. Это неправильно, что Джорджии не будет рядом. Она была рядом с ним с момента…

На Карсона внезапно снизошло озарение.

Она знала!

Джорджия знала, что Саттон умирает. Карсон не знал, почему отец решил сказать об этом Джорджии раньше, чем собственным детям, но это и была та самая тайна, которой она не могла с ним поделиться. В момент все события того ужасного вечера встали на свои места. Вот почему она так настаивала, чтобы Карсон попытался наладить отношения с отцом, ведь у них осталось совсем мало времени.

Зная, что смертельно болен, Саттон сделал такое щедрое пожертвование на больницу. Всех денег с собой в могилу не заберешь. Значит, никаких личных отношений между Джорджией и Саттоном не было и в помине?

Тут же пришло и осознание того, что он полный кретин. Он обвинил Джорджию во всех смертных грехах, несмотря на то, что сам ее просил о встречах с Саттоном для получения инсайдерской информации. И как же он после этого мог ставить ей в вину нелояльность к нему и компании? Как он посмел предположить, что она спала с Саттоном?

Карсон внезапно вскочил из-за стола. Перебранка мгновенно затихла и противоборствующие стороны вопросительно на него посмотрели.

– Мне нужно идти, – только и сказал Карсон.

Грэхем схватил его за руку.

– Куда это ты собрался?

– Мне нужно найти Джорджию и извиниться перед ней.

Близнецы уставились на него своими синими глазами так, будто он сошел с ума.

– Тебе необходимо это сделать прямо сейчас? – удивленно спросил Брукс.

– Непременно сейчас, – неожиданно поддержал Карсона отец. – Не позволяй такому сокровищу уплыть из твоих рук, сын, – подмигнул ему Саттон.

Сын? Ком подступил к горлу Карсона. Он не смог ничего ответить ни братьям, ни отцу. Он знал только, что ему надо немедленно отсюда уйти. Карсон молча поднялся из-за стола и вышел из кабинета. У него есть более важные дела.

Он должен немедленно заняться поисками Джорджии.

Карсон ворвался в здание корпорации подобно торнадо. Ему казалось, что лифт движется со скоростью черепахи, поднимая его на верхний этаж, где располагался его офис.

– Ребекка, – громко позвал он, едва открылась дверь лифта. – Ребекка, ты мне нужна!

Он буквально бежал к ее столу в приемной. Ребекка с испугом смотрела на него.

– Что случилось, сэр? Все в порядке?

– И да и нет, – ответил он, открывая дверь своего кабинета. – Зайди, пожалуйста, ко мне и прихвати свой ноутбук.

Усевшись за стол, он повернулся к Ребекке, которая уже ждала указаний.

– Мне нужна твоя помощь в поисках Джорджии.

– Ее нет в офисе, мистер Ньюпорт. На самом деле я не видела ее на этой неделе.

– Я знаю. Она уволилась.

– О нет, – охнула Ребекка. – Когда? Я ничего об этом не слышала.

– Несколько дней назад.

Ребекка внимательно его изучала несколько мгновений.

– Что вы натворили, сэр?

Карсон с удивлением на нее взглянул. Она работала с ним пять лет и, похоже, знала его лучше, чем он предполагал.

– Ты знала, что мы встречаемся?

– Все знают об этом, сэр.

– Понятно. Я здорово облажался. Я кругом виноват. Боюсь, она меня не простит, но я все же попытаюсь.

– Вы любите ее?

Вопрос застал его врасплох. Их общение носило сугубо деловой характер. Он никогда не говорил с Ребеккой на личные темы, кроме редких разговоров о ее детях и о том, как прошел уик-энд. Да у него и не было никакой личной жизни до недавнего времени. Сейчас ему нужна была помощь мудрой и опытной женщины.

Любит ли он Джорджию?

– Да. Всем сердцем. – Он понял это, когда ее так называемое предательство ранило его так сильно. Он влюбился, а она, как и Кэнди, предпочла его более богатому мужчине. Только теперь ему было во сто крат больнее, потому что он любит ее. Осознание того, что Джорджия ни в чем не виновата, еще больше усугубило его страдания.

– Приятно слышать, – сказала Ребекка. – А она вас любит?

В этом он не был уверен. В тот вечер она разозлилась и ушла в слезах. Его обвинения глубоко ее задели. Она не говорила, что любит его, но они недолго встречались для такого признания. Никто не хотел делать признание первым. Сейчас он кричал бы о своей любви на всех углах, если бы этим смог вернуть ее.

– Я не знаю, но надеюсь, что да.

Ребекка задумчиво кивнула:

– Чем вы предполагаете заслужить ее прощение?

– Я еще не думал над этим. Сначала нужно ее найти.

– Мы найдем ее, сэр. В этом я не сомневаюсь. Но очень важно, чтобы вы знали, что ей скажете при встрече. Иначе нам не стоит ее искать.

Карсон судорожно сглотнул. Ребекка права. Это самое главное событие его жизни, и он не должен его испортить. Джорджия заслуживает лучшего.

– Что ты предлагаешь?

– Первое: извинитесь. Никаких сюсюканий, никаких оправданий. Просто извинение. Второе: подарите цветы. Это клише, но только потому, что всегда срабатывает. Мой муж может довести меня до белого каления, но когда он приносит мне лилии, я моментально таю. Вы знаете ее любимые цветы?

– Нет.

– Когда придете в цветочный магазин, выберите те цветы, которые напоминают вам ее. Это выигрышная тактика. Потом признаетесь ей в любви. А дальше дело за ней.