Стас медленно осел на своем стуле.

– Как это случилось? – тихо спросил он.

– Пока есть только предварительная версия. С утрапораньше Никонова отправилась к винному магазину. Нашла там двоихсобутыльников. Один местный, а второй – никому не известный. У неизвестногобутылка была с собой. Они выпили, закусили, все, как полагается. Неизвестныйтеперь соответственно неизвестно где, второй собутыльник в реанимации, а РегинаНиконова отдала богу душу. Отравление некачественной алкогольной продукцией.Хотел?

– Приметы неизвестного есть?

– Ерунда, а не приметы, – в раздражении проговорилПучков. – Куртка, кепка, сутулая фигура, на пальце правой руки – дешевыйперстень с эмалью. Все, Стас, нам надо всем сесть и крепко подумать. И не поригорячку. Сначала докладывай мне, а потом уже действуй, хорошо?

Завтра приезжай к девяти. Я пока попытаюсь вытянуть побольшеинформации про Воробьева. По всему получается, что рыльце у него в пушку.

Стас не отказался от своей идеи показать Анастасии всематериалы дела. В половине шестого он покинул агентство и поехал к офису фирмы«Экодизайн». Таганов помчался проверять связи Фадеева, с надеждой выйти наВоробьева через него. Пучков отправился к своим дружкам из МВД, а ВероникаМатвеевна осталась в агентстве. Лишь в девятом часу вечера, переделав в офисемассу мелких, почти домашних дел, она отправилась к себе – в уютную, но пустуюквартирку на Ленинском проспекте. Машины у нее не было, поэтому до метропредстояло дойти пешком. Обычно ее подвозил кто-нибудь из мужчин, но сегодняВероника Матвеевна отказалась от ранней дороги. Ей хотелось хорошенько обдуматьвсе обстоятельства дела. На улице было темно, и шел невидимый, но холодныйдождь. Замшевые туфли Вероники Матвеевны мгновенно потемнели. Раскрыв зонт, онас досадой заметила, что одна спица снова сломалась, и яркий купол, преждекрепко натянутый, уныло провис с одного бока. Подняв воротник плаща, онапоплотнее прижала сумочку локтем к боку, чтобы не замочить, и медленнонаправилась в сторону освещенного проспекта. Переулок был пустынным и тихим.Редкие фонари бликовали в темных стеклах офисов, остро пахло горьким осеннимувяданием. Веронике Матвеевне вдруг показалось, что в ее жизни произошло ужеабсолютно все, что должно было произойти. И не случится больше ничего стоящего– дни будут мелькать один за другим. Или тянуться. В зависимости от настроения.Но события, какие-то необыкновенные случайности, волшебные встречи – все это ейуже не светит. Умом она понимала, что сорок пять – еще далеко не старость,даже, можно сказать, расцвет, и предавалась глупейшим фантазиям, думая обудущем. Ей нравилось следить за собой, иногда она даже флиртовала с мужчинами,но дальше этого дело не шло. У нее была взрослая замужняя дочь, внучка иинтересная работа. На этом фортуна, кажется, решила остановиться. Серая«Тойота», разрезая лужи и аккуратными веерами раскладывая их по обе стороны отсебя, на малой скорости догоняла одинокую женскую фигурку с поникшими плечами,защищавшуюся от непогоды с помощью провисшего зонта. Когда налетел особенносильный порыв ветра, зонт хлопнул – и превратился в блюдце. Вероника Матвеевнагрустно усмехнулась и, остановившись, принялась тянуть за его края. «Тойота»тем временем затормозила рядом, приоткрылась дверца, и кто-то низким вкрадчивымголосом проговорил:

– Можно подвезти вас, прекрасная незнакомка?

Вероника Матвеевна вздрогнула и, глянув по сторонам,поспешно ответила:

– Да нет, благодарю вас, меня встречают.

– Я тоже встречаю именно вас, – отозвалсянезнакомец, которого было почти не видно в салоне. – Если вы откажетесьсесть, я разрыдаюсь.

Вероника Матвеевна отступила на шаг, продолжая сражаться сзонтом.

– Я не стану садиться, мне недалеко.

– Кажется, Вероника, вы меня не узнаете? А я ведькаждую минуту ждал, когда вы появитесь снова.

В салоне зажегся свет, и Вероника Матвеевна с замираниемсердца узнала в водителе Валерия Фокина.

– Теперь вы не будете возражать, если я васподвезу? – спросил он, прочитав на ее лице облегчение.

Вероника Матвеевна закрыла зонт и скользнула на сиденьерядом с водителем.

– Я вся мокрая, – сообщила она в смущении. –С меня просто течет. Я испачкаю ваши безупречные сиденья.

– Не играет роли, – сказал Фокин, не сводя с нееглаз. – Почему вы не пришли, как обещали?

– Я справилась со всеми проблемами. – ВероникаМатвеевна откашлялась. И тут же спохватилась: – Боже мой, а как вы меня нашли?Ведь вы сказали, что встречаете именно меня? Я не ослышалась?

– Да нет, не ослышались. Просто теперь я знаю, где выработаете.

Машина до сих пор не трогалась с места. Темные глаза Фокинаглядели на Веронику Матвеевну из-под прямых бровей с завораживающейпристальностью. Фокин был одет в бежевый свитер и черную куртку. От него пахлосухим уютом, при этом в гамме ощущений доминировал запах дорогого одеколона.Вероника Матвеевна подумала, что Фокин свалился с неба – словно в ответ на еебезрадостные мысли. «Это какой-то знак, – подумала она. – Но какой?То ли мне предстоит с помощью этого человека раскрыть дело о фамильномпроклятии, то ли… – Сердце ее затрепетало. – Вот про что говорят:сладкий ужас», – думала она, с трудом выдерживая особенное,многозначительное молчание, воцарившееся в салоне.

– Откуда вы узнали? – наконец спросила она,совладав со своими чувствами.

– Ваш коллега, Стас, кажется, все рассказал моему сыну.Он встречался со Степаном. Странно, что он вас не проинформировал.

– Вовсе не странно, – усмехнулась ВероникаМатвеевна. – Сегодня я подложила Стасу свинью, и он просто расквитался.

– Свинью? Вы? Никогда не поверю, что вы можетеспециально доставить ближнему неприятность.

– Я не специально. Я, напротив, хотела как лучше. Нодобро, как в философской сказке, мгновенно превратилось в своюпротивоположность. Мы поедем?

– Простите, я загляделся на вас. Знаете, хоть я и вышелиз юного возраста, мне почему-то все равно трудно признаться.

– Признаться в чем?

– В том, что вы мне понравились, – понизив голос,ответил Фокин. – И я искал вас.

Вероника Матвеевна села прямо, уставившись в переднеестекло. Тем не менее она ощущала, что мужчина рядом по-прежнему не спускает снее глаз. У нее кружилась голова не только от мужского запаха, но и от флюидов,мощной волной исходивших от его тела.

– Мы можем где-нибудь выпить по чашечке кофе? –спросила она.

– Кофе? Конечно. Я знаю место, где кофе варят гурманыдля гурманов.

Машина плавно тронулась с места, и Вероника Матвеевнаоткинула голову на мягкий подголовник. «Или – или, – подумала она. –Или мне удастся вызвать его на откровенность, или я по крайней мере получуудовольствие».