– Пожалуйста. Я заплачу тебе за время, но мне действительно нужна помощь.

– Тебе придется поискать ее в другом месте, – голос ведуньи звучит отстраненно. Она поворачивается ко мне спиной – очевидно, решив, что я ей не угроза, – чтобы собрать свои вещи. Маленькая миска, короткий нож, блестящий в цветочной клумбе. – Рассказал ли тебе Лиам Герлинг про то, что Королева казнила половину моей семьи за использование магии?

Я вздыхаю:

– Нет.

Она поворачивается ко мне, на ее лице появляется печальная усмешка.

– Ну, я не собираюсь отправляться по тому же пути.

– Но ты все же здесь, в лесах, практикуешь магию, – отвечаю быстро.

Она резко разворачивается ко мне, ее брови высоко взлетают, но она ничего не говорит. Молчание придает мне храбрости.

– Жаль слышать такое о твоей семье, – тихо продолжаю я и рисую двумя пальцами круг перед собой – символ часов, традиционный знак уважения, когда оплакиваешь мертвых. – Мне нужна лишь одна регрессия крови. Как и сказала, я могу заплатить.

Стеф кривит губы.

– Если ты слышала сплетни обо мне, уверена, среди них были и о моем происхождении. Признаю: то, что я дочь Чамберлейна, разрешает мне определенные вольности, – ее рука неосознанно опускается на мешочек на поясе, – но я не собираюсь рисковать собой из-за регрессий крови для незнакомых девушек, которые выслеживают меня в лесу. А теперь – прощай. – Она поворачивается и идет прочь, зеленый шелковый плащ развевается за ней.

– Я Джулс! – мой голос обрывается на выкрикнутом слове.

Эхо – Джулс, Джулс, Джулс – отражается от деревьев. Мне сразу же хочется забрать свои слова назад. Замерев на месте, наблюдаю, как Стеф медленно поворачивается ко мне. Мое имя повисает в воздухе как ядовитая змея, раскрывшая свой капюшон перед атакой.

– Джулс, – медленно и задумчиво повторяет Стеф. Она снова рассматривает мое лицо, и кажется, я замечаю, как ее глаза едва заметно округляются. – Джулс Эмбер, я полагаю?

Мой тяжелый вздох красноречивее любого ответа.

Стеф идет вперед, тихо ступая по земле, но я замечаю, как ее рука поднимается к поясу, и напрягаюсь, готовая использовать магию, если она вдруг достанет нож из-под плаща. Но Стеф останавливается на расстоянии вытянутой руки от меня.

Улыбка медленно расползается по лицу девушки.

– Ты действительно убила Королеву?

Пот течет по моей спине. Я качаю головой.

– Нет.

Радость на ее лице исчезает.

– Ох, жаль. Если бы это было так, может быть, я решила бы тебе помочь.

– Я собиралась, – вырывается у меня. Уже достаточно правды было сказано – не имеет значения, если расскажу остальное. – Но она была лишь марионеткой. Кое-кто тянул за веревочки. – Я глубоко вдыхаю, пытаясь унять страх. – Вот кого я хочу убить.

– Ты? – удивленно спрашивает она. Замешательство, любопытство и даже намек на страх борются на лице Стеф – но разум, должно быть, побеждает или она просто мне не верит, потому что снова поворачивается ко мне спиной. – Ну, удачи с этим, – бросает она через плечо.

Внутри все вскипает от злости.

«Да, я!» – хочется крикнуть мне.

Кто же еще, кроме Алхимика?

Есть только один способ доказать ей. Мои движения так быстры, что я просто не успеваю передумать.

Подняв руки, посылаю магию вверх. Не успев хорошо поразмыслить над тем, что делаю, останавливаю время, заставляя кроны деревьев замереть, несмотря на ветер. Мир вокруг нас умолкает, пение птиц прекращается.

Стеф останавливается, рукой хватаясь за одну из тугих кос, обрамляющих ее щеки. Секунды сгущаются вокруг нее словно мед. Не могу разглядеть выражение ее лица. Восхищение, ярость и что-то еще смешались в нем…

Узнавание.

Вздрогнув, я отпускаю магию. Ветер снова шепчет вокруг нас, песни птиц заполняют воздух.

Наконец она говорит:

– Мама предупредила меня, что однажды ты придешь… – Она замолкает, делает еще один шаг ко мне и практически шепчет мое имя. – Алхимик.

В ее голосе все еще слышатся восхищение и злость.

По телу пробегает дрожь. Услышав это слово от незнакомки, ощущаю волны возбуждения и ужаса, охватившие меня.

– Твоя мать? – переспрашиваю и сразу жалею, что не могу взять слова назад: такими детскими и глупыми они кажутся.

Стеф игнорирует мой вопрос. Она словно не замечает или ей все равно.

– Это правда, не так ли? – Она внимательно смотрит на меня, потом берет мои ладони, переворачивая их, словно они откроют какой-то великий секрет или трюк. А потом за секунду выражение ее лица переходит от удивления к ярости. Она отталкивает мои руки. Я прижимаю их к груди.

– Если ты – Алхимик, то у меня еще больше причин держаться от тебя подальше. – Ее голос поднимается над песней птиц и шепотом ветерка. Я вспоминаю, как близко мы к Беллвуду. Но Стеф, кажется, все равно. – Ты была проклятием моей семьи. Разве недостаточно того вреда, который нанесла твоя битва с Колдуньей?

Мое сердце сжимается, когда до меня доходит смысл ее слов. Я вспоминаю последователей Алхимика, которых видела меньше часа назад в своем видении в форте Вора. Были ли предки Стеф среди погибших? Но мне все еще нужна помощь, и я уже себя раскрыла, так что делаю глубокий вдох.

– Ты права. Я не прошу тебя стать частью чего-то. Мне просто нужна одна регрессия крови. Как и сказала, я заплачу.

Стеф мгновение рассматривает мое лицо, сосредоточенно хмуря лоб. Затем скрещивает руки на груди.

– Пять лет.

Я делаю резкий вдох. Цена заставляет меня вздрогнуть. Сколько людей в Крофтоне умерло за меньшее число лет? Но хотя я не видела сама, знаю, что у Лиама в мешочке достаточно кровавого железа. Чувствуя, как переворачивается все в животе, я соглашаюсь.

– Пять. Пять лет.

– Это настоящие ритуалы, практики, уходящие корнями в далекое прошлое, проводимые моей семьей столетиями. Магия не настолько мощная, как твоя, но, – быстро говорит Стеф, и ее взгляд снова опускается на мои руки, – не обман или трюк на вечеринке. Можешь ничего не увидеть или увидеть то, чего не хочешь.

Я киваю с пониманием.

– Давай начнем.

* * *

Натянув на голову капюшон, иду за Стеф в ее комнату, чтобы она могла собрать вещи, необходимые для проведения ритуала. Я ликую, несмотря на страх. Лиам наверняка злится – я чувствую это даже на расстоянии, – что убежала навстречу опасности, с легкостью открыв свою личность Стеф. Но разве не он говорил, что я бегу в объятия опасности с открытым сердцем?

Я удивлена, увидев, что темные пустые коридоры общежития, ведущие в комнату Стеф, не сильно отличаются от душных коридоров для слуг в Эверлессе. Но без людей, носящихся по коридорам поместья Герлингов, чтобы отдать белье в стирку или вовремя подать на стол, темные тоннели Беллвуда кажутся светлее. В воздухе витает дух истории, в котором есть место радости.