— Значит все в порядке, — сухо отвечает парень с едва уловимой усмешкой на устах.

Крепко стискиваю челюсть и первой выхожу из лифта, не дожидаясь полноценного раскрытия дверей. Безликие люди в белых халатах мгновенно расступаются передо мной, когда я едва ли не сбиваю с ног пару человек. Ощущая, как они прожигают мою спину взглядом, я лишь сердито вздергиваю подбородок, всем своим видом показывая, что мне на них наплевать.

— Ты могла бы быть повежливее, — раздается упрек со стороны Кевина позади меня.

Пару секунд, и он уже равняется со мной шагом в очередном длинном коридоре, в конце которого располагаются прозрачные автоматические двери.

— Ты могла бы быть повежливее, — по-детски передразниваю я, нарочито писклявым голосом. — Ты забыл, что я здесь нахожусь не по своей воле?

— По-моему, как раз-таки по своей, — отвечает Кевин, многозначительно вздергивая брови. — Сам президент корпорации поместил тебя в одиночный номер… а ведь тебе повезло в этом плане, все остальные ютятся в четырехместных комнатах. Он же обеспечил сбалансированным питанием, безопасностью от сумасшедших выживших… и, я полагаю, в скором времени выделит тебе парочку гаджетов, чтобы ты не сошла с ума от скуки.

Я демонстративно закатываю глаза и вступаю в просторы столовой.

— Полагаешь, я должна кланяться ему в ноги? — равнодушно бросаю я, оглядывая большое помещение.

Столовая — как и абсолютно все помещения в корпорации — выполнена в белых и серебристых тонах. Напротив входа ровной линией выстроены прямоугольные столы из стекла с обыкновенными пластмассовыми белоснежными стульями.

По традиции на одной из стен из массивных неоновых букв выведен главный слоган «Нью сентори»: «Ваше здоровье в наших руках».

Чуть поодаль расположен длинный шведский стол, схожий с теми, которые раньше находились в отелях. Отличие разве что состоит в одном: здешний шведский стол не может похвастаться тем многообразием блюд, которые свойственны более-менее приличным отелям. Одно горячее блюдо, парочка неприметных салатиков из свежих овощей, ненавистная мною коричневая безвкусная каша (я думала ею кормят лишь подопытных!) и несколько кувшинов с водой и соками на выбор.

Не так уж и густо, но… откуда, черт возьми, у них вся эта еда?!

Как только нога вступает в просторы столовой, гул вокруг постепенно затихает, переходя на шепот. Самые бестактные люди в белых халатах позволяют себе поворачивать головы и прожигать мою спину взглядом. Кто-то хмуро разглядывает каждый мой шаг, а кто-то, напротив, одаривает легкой полуулыбкой, бросая удивленные взгляды с нескрываемым любопытством.

Но все их любопытные взгляды исчезают с поля зрения, как только я замечаю его.

Аарон сидит спиной ко мне за небольшим столиком для шестерых человек. Напротив него располагается парочка девушек-близняшек в белых халатах, примерно его ровесницы, которые не прекращают активно щебетать между собой.

Сегодня на нем обыкновенная белоснежная рубашка, вместо привычной застиранной черной футболки-поло. Он сидит абсолютно неподвижно, лениво копошась вилкой в полупустой тарелке, словно пропуская мимо ушей все, о чем так увлеченно говорят близняшки. Одна из них постоянно пускает неоднозначные взгляды, задерживаясь на его персоне неприлично долго.

Как только вторая девушка поднимает взгляд в мою сторону, ее накачанные бледные губы изгибаются в удивленной букве «о». Девушка принимается что-то шептать сестре, активно похлопывая ее по ладони. Та мгновенно отрывается от Аарона и вскидывает тепло-карие глаза, встречаясь с моим равнодушным взглядом.

Я нервно сглатываю слюну, пытаясь отвести глаза от их столика. Но в тот момент, когда я прохожу мимо, Аарон всего на долю секунды оборачивается в мою сторону. Наши взгляды соприкасаются, и я испытываю очередной укол боли в сердце, ком в горле, неприятные мурашки по всему телу и чертовски много чего еще.

Спустя секунду на его лице вырисовывается едва заметная полуулыбка. Заметная лишь мне одной. Она мгновенно возвращает меня в университетские воспоминания. Именно той самой улыбкой он оказывал мне первые знаки внимания в столовой посреди огромного количества галдящих студентов и преподавателей.

Все повторяется, все повторяется, все повторяется…

Я не в силах отвести взгляд. Ну, же, Ева, приди в себя! Возьми себя в руки! Он предал тебя! Он не достоин, не достоин, не достоин…

Крепко сжимаю ладони и с силой отвожу взгляд вперед, надменно вздергивая подбородок вверх. Ощущая, как мою спину прожигают множественные взгляды, я беру в руки пластмассовый поднос, ставлю на него первую попавшуюся порцию картофельного пюре и пытаюсь понять.

Я пытаюсь осознать каково это, одновременно любить и ненавидеть?.. Каково, когда тебя обводят вокруг пальца два года подряд, а ты жаждешь добавки? Каково это, выключить все чувства по щелчку пальцев? Я пытаюсь понять: когда мои раны перестанут саднить, и я смогу вдохнуть полной грудью?

— Скажи им, что у меня есть глаза и уши, — резко бросаю я, дожидаясь, пока Кевин нальет свою порцию сока. — Им не обязательно так откровенно пялиться на меня.

— Я думал тебе плевать на их реакцию, — тут же отзывается он, приземляя небольшой стакан на поднос. — Им нужно время, чтобы привыкнуть. Ты единственный эксперимент, который вышел в зону для простых смертных.

Приподнимая поднос, до отвала наполненный едой, я разворачиваюсь к столикам. Натыкаясь на любопытные взгляды людей, которые продолжают трапезничать как ни в чем не бывало, я осознаю одно — столовая набита до отвала и есть лишь три свободных места за столом, за который я не планировала садиться даже под дулом пистолета.

Крепко сжимаю холодные края металлического подноса, продолжая стоять посреди столовой. Люди в белых халатах искоса поглядывают в мою сторону, кто-то продолжает обедать, не обращая никакого внимания, но несколько человек смотрят на меня так, словно прямо сейчас я выбираю очередную жертву.

Словно я какой-то монстр, сорвавшийся с цепи.

Они боятся способностей моего организма или тот факт, что меня продержали в закрытой стеклянной тюрьме столь продолжительное время?

— Эй, Кевин! — восклицает одна из близняшек, приподнимая руку. — Мы пригрели местечко для тебя и Евы.

Парень проходит мимо меня с подносом в руках и в последний момент оглядывается, кивая в сторону ребят. Я еще раз осматриваю столовую на случай, если вдруг кто-то завершит трапезу и освободит место. Но этого не происходит… а мой желудок воет от одного только взгляда на еду, что я больше не в силах терпеть эту боль.

Когда уже судьба перестанет бить меня под дых?

Раздраженно выдыхая, я направляюсь туда, где Кевин уже принимается за обед, усаживаясь по левую руку от одной из близняшек. Я намеренно обхожу стол и устраиваюсь рядом со второй девушкой, чтобы быть с Аароном на расстоянии одного пустующего стула. Близняшки одаривают меня добродушными