и забываю забрать с собой поднос с остатками еды. Поэтому возвращаюсь назад и со скоростью света хватаю его под тихие смешки близ сидящих людей в белых халатах.

— Так и будешь игнорировать мои вопросы?! — раздраженно бросаю я, догоняя Кевина у дверей столовой.

Мой голос звучит весьма громко и грубо, отзываясь эхом в огромном помещении, от чего несколько человек с нескрываемым любопытством поворачивают головы в нашу сторону.

— Ты точно хочешь знать правду? — как бы невзначай спрашивает он, пытаясь изобразить призрачную заботу о моих хрупких чувствах.

— Да, черт возьми! — второпях восклицаю я, пытаясь догонять его размашистый шаг.

— Ну, смотри, я предупреждал тебя, — ухмыляется парень с кроткой улыбкой на устах, продолжая смотреть вдаль коридора. — Тифани и Аарон вроде как были в отношениях в самом начале его задания. Еще тогда, когда он только начинал работать в имперском колледже.

Глава 16

Не помню, как дошла до комнаты. Как отыскала нужную дверь среди сотен похожих. Как рухнула на кровать лицом в подушку, задыхаясь от слез. Не помню, как отвязалась от Кевина и вырвалась от его назойливой опеки, чтобы побыть наедине с разрушающими мыслями.

Прихожу в себя с ужасающей головной болью. Ощущаю, как тело окутано приятной прохладой, лицо покрыто липким потом, а влажные волосы на затылке неуютно слиплись на подушке. Комбинезон с термоконтролем не дает телу окунуться в жар, контролируя комфортную температуру.

Я с большим трудом открываю веки, сталкиваясь с беспроглядной тьмой. Пытаюсь на ощупь узнать, где нахожусь: в комфортабельной комнате или в палате со стеклянными перегородками. Пальцы нащупывают знакомый комплект пастельного белья, удобный матрац и прикроватную тумбочку с пустым стаканом воды.

Как только руки соприкасаются со стеклом, я тут же отчетливо ощущаю, насколько пересохло горло. Пальцы продолжают путешествовать по тумбе, исследуя каждый дюйм, пока не натыкаются на стеклянный кувшин с прохладной водой. Практически вслепую наливаю воду в пустующий стакан, проливая половину на тумбу, и следующие несколько секунд отчетливо слышу, как капли сначала торопливо, а затем не спеша падают на светлый кафель.

Стакан опустошен мною за считанные мгновения. Я медленно ставлю его обратно на тумбу, едва не опрокинув на пол, и падаю на влажную то ли от пота, то ли от слез подушку.

Прикрываю глаза, испуская тяжелый вздох, который тут же отзывается острой болью в висках. Существует лишь одно облегчение, одна отдушина, один миг, когда я могу более-менее успокоиться — это тьма за закрытыми глазами. Но ровно до того момента, пока его новость о том, что он встречался с одной из близняшек, когда я изо дня в день влюблялась в него словно восьмиклассница — добила меня окончательно. С той секунды я не могла думать ни о чем другом. В мыслях до сих пор не может уложиться тот факт, что когда он влюблял меня в себя, оказывал знаки внимания, когда я раскрылась ему, доверилась и окончательно полюбила — где-то там его ждала Тифани. Он приходил к ней после того, как оставлял поцелуи на моей коже. После того, как моя одежда напрочь пропахла его парфюмом. Как я наивно лелеяла надежды о совместном будущем, строила планы и разрушала отношения с матерью только из-за того, чтобы быть с ним рядом.

Нельзя думать о нем. Нельзя убиваться по нему. Нельзя помнить его.

Он разрушает меня. Ломает ровно по кирпичику, словно ювелир. Добивает мертвым равнодушием, снова и снова прокручивая рукоять ножа в погибающем сердце. В конце концов, труднее всего забыть не человека, который был для тебя смыслом жизни, а ту мечту, которую он подарил. Он подарил, а ты, дура, поверила.

Плотно прижимаю ладонь к лицу, стараясь не задохнуться от слез, но в очередной раз проигрываю этот неравный бой.

Не думала, что когда-нибудь подумаю об этом, но Диана была чертовски права. Так мерзко осознавать, что в этой истории ты всего лишь наивная влюбленная дурочка, которую так легко обвести вокруг пальца.

Переворачиваюсь на бок, сворачиваясь в позу эмбриона, и пытаюсь дать себе ментальную пощечину. Что бы в этой ситуации сказал Сэм? «Соберись, тряпка! Твое нытье не поможет спасти оставшихся выживших и не пойдет на благо человечества! Это только твои проблемы, и какой они имеют смысл в масштабах Вселенной?! Никакой? Тогда хватит разводить сопли и возьми себя в руки! Ты буквально единственный человек, который может спасти этот гребаный мир!..»

И он будет прав. Мои страдания нужны лишь мне одной, никому больше. Они не помогут мне выбраться отсюда, не помогут спасти близких от кровожадных лап «Нью сентори». Они лишь притупляют сознание и разрушают, разбивая душу на тысячи осколков.

* * *

Вокруг творится хаос из парочки неразборчивых мужских голосов.

Судя по соответствующим звукам и непроизвольному потряхиванию, меня куда-то везут. Пытаюсь пошевелить руками, но запястья намертво прижаты к койке, с ногами все та же история. Я в ужасе распахиваю глаза, улавливая яркие вспышки света флуоресцентных ламп.

— Куда вы меня везете?! — выкрикиваю я в потолок, пока на мое плечо не падает теплая ладонь.

— Все в порядке, Ева, — звучит бесцветный голос Кевина откуда-то сбоку, и спустя пару секунд я улавливаю его знакомое лицо.

Его появление почему-то действует на меня как доза успокоительного, словно само сознание подсказывает мне, что ему можно доверять… но разум продолжает биться в истерике.

— Почему я привязана?! — слышу собственный крик. — Какого черта…

Пытаюсь привстать на локти, когда меня завозят в очередной блок. Сердце в тысячный раз замирает: перед нами в коридоре я улавливаю знакомую парочку. Они что-то тихо обсуждают друг с другом. Аарон переплетает руки на груди, облокотившись одним плечом об белоснежную стену коридора. И хоть я не успела понять, чем именно отличаются близняшки, но держу пари, что прямо сейчас рядом стоит Тифани, направляя на него угрюмый взгляд. Как только они улавливают мои крики, тут же подрываются с места с немым вопросом на лице.

— Что происходит? — Аарон быстрым шагом подходит к моей каталке. Его лицо отображает недоумение и ничем не прикрытую злобу. — Куда вы ее везете?

Тифани тут же подбегает к нему, бросая растерянный и испуганный взгляд сначала на меня, а затем на Кевина.

— Кевин, какого…

— Дорогой, ты что забыл? — невинным тоненьким голоском произносит Диана, выплывая из помещения, издали напоминающее операционную. — Ты не вмешиваешься в наши дела, а мы в твои. Завозите ее.

Как только моя кушетка оказывается в очередной белой палате, Диана демонстративно закрывает стеклянную автоматическую дверь перед лицом Аарона, нажимая