В любом случае ему удалось увести толпу подальше, чем я и воспользовалась. Покидала зал, выжатая как лимон. Хотелось раздеться, принять душ и лечь спать — настолько устала, но даже дойти до комнаты без конвоира я теперь могла.

— Доброй ночи, Чиаша, — проговорил Джейк, галантно открывая передо мной дверь.

— Доброй ночи.

Попав в комнаты, сразу же направилась в спальню, но, честное слово, лучше бы я и дальше оставалась в общем зале.

— Чего вылупилась? — усмехнувшись, проговорила Ангелика. — Иди погуляй до утра. Мы с Николасом помирились.

* * *

Увидеть Ангелику в постели Николаса оказалось для меня сродни удару наковальней. Никак не ожидала, что она снова проникнет к нему в спальню. Помирились. Интересно, когда именно это произошло? До того, как мы вновь переспали или после?

— Поздравляю, — проговорила сдержанно, заприметив под кроватью спрятавшегося пышноглота.

— Иди-иди…

Подхватив его испуганные тушки, забрала с кресла плед и направилась на выход. Надеюсь, Джейк найдет для меня свободную спальню, а в эту я уже точно не вернусь. Да пусть катится лесом и Николас, и его беспардонная невеста. Терпеть все это и податливо кивать головой точно не буду.

Оказавшись в коридоре, встретилась с пустотой. Ни Джейка, ни кого другого я там не нашла, сколько бы ни искала. Слуги словно испарились, хотя, скорее всего, они просто занимались празднеством. Попробовав попасть в соседние спальни, поняла, что все двери заперты. Это вот только со мной могло такое приключиться…

— Ну что, Пиф-Паф, пойдем, что ли, свежим воздухом подышим?

Небольшой балкон я заприметила еще тогда, когда первый раз знакомилась с новым жилищем. Темная дверь была не заперта, но, к счастью, никто не занимал его в этот час.

— Смотри, как красиво… — обратилась я к пышноглоту, который разместился на балюстраде.

Перед нами открылся сказочный вид на прекрасный город. Отсюда все казалось таким маленьким, игрушечным, словно я смотрела на огромный кукольный домик. Даже стальные высотки, в чьих боках отражался свет фонарей, выглядели совсем крошечными. Перехватывало дух. Восторг приятной щекоткой разливался в груди. Высота влекла, звала, завораживая привычными, но такими невероятными видами.

— Здесь мы с тобой и останемся. — Взяв пышноглота на руки, разулась, со вздохом облегчения избавляясь от высоких каблуков.

Здесь на полукруглом балкончике уместилась кушетка с угловой спинкой, которую мы и заняли. Полулежала, завернувшись в плед, и смотрела вдаль, прижимая меховой комок к груди. Там, за стеной, высоко в небе виднелись оранжевые всполохи. Когда-нибудь я тоже взлечу и станцую с ними. Когда-нибудь я станцую в бессмертие…

Утро выдалось чересчур прохладным. Полоска рассвета только-только рождала солнце, когда я проснулась. Не хотелось вставать, но мышцы затекли, поэтому пришлось менять позу, укладываясь на бок. Лежала, свернувшись в клубочек, и грелась о пышноглота, который прятал свои носы за лапками. Когда накрылась с головой, стало чуточку теплее. Нет, не пойду искать другое спальное место — навряд ли после вчерашних посиделок кто-то уже проснулся.

Во второй раз к совести меня призвал голод. Ну невозможно спать, когда желудок ругается на все лады, пеняя своей хозяйке на ее безответственность. Даже Пиф-Паф от меня сбежал, испугавшись рычащего зверя.

— Ладно, пойдем. Надо тебя покормить, да и меня тоже.

В коридор выходила, путаясь в своем импровизированном плаще. Так и шла босиком, держа туфли в руках, когда в самом конце коридора появился Николас. Злющий, взъерошенный, все в том же вчерашнем костюме. Увидев меня, он прибавил скорость, а каждый его шаг гулким эхом отражался от стен и бил по моим бедным нервам.

В гостиную меня просто закинули. Туфли, как и испуганное животное, с громким стуком свалились на пол.

— Не поняла… — только и успела воскликнуть, как пальцы чужой руки сомкнулись на моем горле.

— Где ты была? — чеканил каждое слово.

— Отпусти меня! — слезы брызнули из глаз, выдавая нахлынувший ужас.

— Повторяю: где ты была?

— На балконе спала! Да отпусти же меня! — била его по руке, пытаясь вырваться.

Когда разжал пальцы, шумно вдохнула воздух. Держалась за шею, ощущая, как кожа под ладонью горит. Если останутся синяки, это будет кошмар. Для него кошмар.

— Ты вообще представляешь, как весело я провел эту ночь? — кричал, избавляясь от галстука.

— Да уж представляю. В теплой постели с Ангеликой… — отвечала также возмущенно. Дрожала — то ли от страха, то ли от злости.

— Что? — даже замер, пронизывая тяжелым взглядом. — К твоему сведению, я всю ночь разыскивал одну идиотку, прочесывая Горезию вдоль и поперек!

— Ах, вот оно что… Тебе не удалось развлечься с этой белобрысой куклой! А я-то думаю, с чего это вдруг ты решил меня придушить…

Откровенно ругались, даже не пытаясь скрываться. Наверняка нас слышал весь дом, но кого это волновало? Да пусть бы сюда сбежались все слуги, мне скрывать нечего. Это не я устроила скандал на ровном месте.

— Что за бред ты несешь?

— Бред? Ну как же! Это ведь не твоя кукла вчера выперла меня отсюда, вещая о том, что вы помирились и мне здесь делать нечего, — отстаивала свою правоту, гневно сложив руки на груди.

Готовилась отбиваться до последнего, но мужчина удивил. Сжав пальцы в кулаки, он развернулся и, не говоря ни слова, вышел из гостиной в коридор. Даже дверью не хлопнул. Стояла, будто ведро ледяной воды на меня вылили. Просто пребывала в шоке.

— Да иди ты к караваразовой бабушке! — психанув, подняла плед и направилась в спальню.

Вот весь день проведу в постели, и никто меня с места не сдвинет!

Только сначала поменяю постельное белье…

* * *

Он явился через несколько часов. Только задремала, когда услышала, как ломится в дверь. И да, я заперла спальню на замок, потому что нечего распускать руки! У меня нет права выбора в сложившейся ситуации, но это не значит, что я дам себя в обиду.

Замок предательски щелкнул. Тут же закрыла глаза, притворяясь спящей. Не хочу с ним разговаривать.

Чувствовала, как опустился на постель за моей спиной. Неосознанно напряглась, ожидая дальнейших действий, но Николас медлил. Ощущала себя как перед восхождением на эшафот.

Губы коснулись плеча, а я вздрогнула от неожиданности. Максимально отодвинувшись, сильнее натянула плед. Вот не надо этих нежностей. Мне пальцев на шее хватило.

Прямо перед моим носом появился букет цветов. Мельчает нынче мужик. Эх, мельчает… Чуть не убил и думает, что сможет откупиться от меня десятком норежских роз. Как бы не так. Ярких разноцветных лепестков слишком мало для того, чтобы я все забыла.