постаралась вырваться, но избавиться от рук брата было не так-то непросто.

— Мама обо всём узнала.

— Что?..

— Она в ярости.

— Да плевать!

— Марианна, ты не понимаешь, что произошло?

— Она узнала, что я в ордене Асха! — оттараторила девушка, искренне веря в свою нерушимую безнаказанность.

— Она любит тебя, хоть порой и злится. Но всё это время она прощала твои выходки только потому, что ты её дочь! Однако ты украла королевскую печаль! Это нечто другое! Марианна, что ты делаешь?! — Он с чувством тряхнул её за плечи.

Девушка смотрела ему в глаза с поистине детским упрямством. Она долго молчала, пока молодой человек отчитывал её, впрочем, не очень уж сильно, и никак не могла понять, действительно ли он злится или просто заставляет её поверить в это?

— Почему ты молчишь? — тепло спросил Герман, когда поток его возмущения иссяк.

— А что я могу сказать?

— Ты хоть понимаешь, что печать могла попасть не в те руки?

— Каким образом?

— Ты могла потерять её!

— Каким образом?

— Родная моя, перестань! — улыбнулась он, и девушка вздохнула.

— Ничего бы с ней не случилось. Я прекрасно понимаю, что это такое и чем грозит потеря. Я очень хорошо за ней следила.

— Но её могли украсть! В ордене шпион! Что, если бы он узнал о том, что ты взяла печать и попробовал…

— Но ничего же не произошло! — засмеялась Марианна, всё-таки выскальзывая из его рук.

— Тебе бы всё шутить.

— А что мне остаётся? Королева никогда бы не позволила мне изучить силу Асха! Так что это она во всём виновата! Если бы её не было, всем бы стало лучше!

— Не говори так…

— Ненавижу её! Если бы ты знал, как я её ненавижу!

Девушка изо всех сил пнула песочную насыпь, и золотистые искры разлетелись по берегу.

— Ты можешь поплатиться за такие слова.

— Ты говоришь как твоя любимая Элла! Сговорились за моей спиной?! Да что вы вообще обо мне знаете?! Знаешь, она и правда на тебя дурно влияет. — Принцесса сморщила личико, будто только что съела огромный кислый лимон.

— Сейчас не об этом.

— Разговор окончен!

— Ты только подумай, что бы было, если печать попала не в те руки, глупышка, — повторил он ласково.

— Из нас двоих глупец — это ты!

— Это почему?

— Потому что связался с Эллой!

— Пожалуйста, не говори так.

— Ты ещё и защищаешь её?! — взорвалась Марианна. — Да она вообще тебе не пара! А ты и не видишь этого!

— Мне и так непросто, — тихо сказал он, и сестра с удивлением посмотрела на него. — Мне всё равно, с кем быть… И Элла в этом случае не самый плохой вариант.

— Про любимую так не говорят, — озадаченно произнесла принцесса и вплотную подошла к брату, чтобы заглянуть в глаза. — Что это значит, Герман?

Молодой человек провёл по щеке сестры пальцем и резко отдернул руку. Пространство между ними задрожало, и раскаленное добела солнце обожгло обоих внезапной вспышкой.

— Теперь я поняла…

— Что ты поняла?

Девушка в отчаянии схватилась за голову руками.

— Кто она?

— Что?

— Ты любишь другую, это очевидно! А я-то думаю, почему от вас с Эллой веет чем-то фальшивым! Вот оно! Ты просто не любишь её! Она — это прикрытие, да?

— Всё это время ты придерживалась другого мнения, — улыбнулся брат.

— Кто она? — настаивала Марианна, вцепившись в его руки.

— Тебе лучше не знать.

— Я никому не расскажу!

— Я и не сомневаюсь… Идём, я провожу тебя до дворца.

Несколько минут брат и сестра неторопливо шли к тропе, что уводила в густоту деревьев, и не говорили друг другу ни слова. Марианна отчаянно искала зацепки, приметы, по которым смогла бы догадаться, кто поселился в сердце Германа, но её память оставалась глуха к взываниям души, и принцесса решила всеми силами добиться ответа у него.

— Когда-то между нами не было секретов, — послышался её грустный голос, — но я не понимаю, что произошло, почему мы с тобой отдалились? Я же никогда тебя не обижала!

— Не обижала.

— Я тебе просто надоела?

— Нет! — Он взял её за руку и крепко сжал. — Нет!

— Тогда расскажи, кто она.

— Это ничего не изменит.

— Но, может, тебе станет легче? Ты сможешь поговорить о ней хотя бы со мной… Не с Эллой же тебе её обсуждать!

Тень от дворцовых ворот поглотила пару, и они остановились. Под аркой гулял ветер, распаляя без того бушующее пламя, и Марианна с тревогой ловила взгляд карих глаз.

— Сегодня я уезжаю, — изменил тему принц, и девушка поникла — в этот день ей не удастся выведать правду, — и я не смогу тебе помочь.

— А мне нужна будет твоя помощь?

Молодой человек обхватил её лицо ладонями и уперся лбом в её лоб.

— Марианна, прошу тебя, умоляю, не дерзи маме.

— Всё будет нормально, — не понимая всей серьёзности, прошептала та.

— Ты не понимаешь, ты перешла черту. Сегодня она накажет тебя, наверняка накажет.

— Пусть только попробует!

— Нет! Не перечь ей!

— Ты уже знаешь, что она приготовила?

— Знаю…

— Запрёт?

— Да.

— Она всегда так говорит, но ещё ни разу не сделала этого.

— Но в этот раз сделает.

— Да нет, — улыбнулась девушка, но лицо брата сильно испугало её.

— Сделает.

— Тогда я сбегу!

— Вот об этом я и говорю — пожалуйста, не перечь ей! Пусть запрёт! Да хоть на десять замков! Хоть на двадцать!

— Герман, ты меня пугаешь, — она положила ладони на его запястья, но те не опустились, и брат продолжил стоять как прежде — упершись в её лоб.

— Я сам себя пугаю…

— Так что случится, если я сбегу? Она придумала второе наказание? Похлеще? И так как тебя не будет, то ты не сможешь меня спасти? — затараторила она в такт своему сердцебиению.

— Если она исполнит второе наказание, я не переживу этого, понимаешь?

— Не очень…

— Сиди в своих покоях и никуда не выходи.

— Но…

— Прошу, сиди в своих покоях, — его голос опустился до полушепота, до полухрипа, он провел кончиком носа по её щеке, и внезапно Марианну пронзила молния. Она оттолкнула его и ощутила, как легким не хватает воздуха. Герман стоял в тени, тяжело дыша и безвольно опустив руки. Он уже не был похож на её брата, добродушного и милого принца, он был похож на молодого незнакомого мужчину, в чьих глазах пылали новые чувства.

Девушка шагнула к нему в необъяснимом порыве, но неожиданно Герман развернулся, направился прочь и выкрикнул напоследок:

— Никуда не выходи.

Глава 15

Морские богини провожали Марианну безмолвными каменными глазами, пока