Ворон поставил на столик возле дивана четыре бокала и один стакан с толстым дном.

— Да ну вас, — расстроился Олег. — Я что, в одиночестве виски лакать буду?!

— Могу составить тебе компанию, — с готовностью вызвался Морис.

В один момент он получил ощутимый энергетически удар под дых от Рондвира и был пригвождён на месте взглядом Ворона – очевидно, тому тоже было жаль собственный антиквариат.

— Олег, может, лучше к нам присоединишься? — предложил Ворон другу.

Лисовский взял в руки бутылку с вином, изучая этикетку.

— Тысяча семьсот восемьдесят пятый, — прочитал он. — Где ты вообще добываешь такие артефакты? Уговорил.

Ворон заменил стакан пятым бокалом и наполнил сосуды.

— Морис, а как родители относятся к твоему решению перебраться на Альтеран? — поинтересовался Лисовский, пригубив вино.

Кто бы только знал, как Морису не хотелось освещать тему своей семьи. Тут у всех такие замечательные отношения – Лилит родители обожали, Олег тоже души не чает в сыновьях. Даже Кирилл явно любит племянников. А ему похвастаться совершенно нечем. Но делать нечего – врать он тоже не видел смысла. Тем более что любящие родители наверняка были бы опечалены его желанием свалить с Земли.

Осушив свой бокал, Морис наполнил его снова:

— Пока они о моём намерении не в курсе. Да и вряд поверят в какой-то там Альтеран. Скорее, решат, что мне просто надоело слать им открытки к праздникам, вот я и придумал эту хрень, — на нервах хакер выпил залпом и второй бокал.

Рондвир с сожалением подумал, что такими темпами уж лучше бы он хлебал виски, а не благородный напиток, всё равно не ощущая его вкуса. Что ж за идиотское стремление опозориться перед почти родственником?!

Словно бы услышав мысли друга насчёт неподобающего поглощения вина, в третий раз Морис налил себе в бокал уже виски – из так и неубранной Вороном бутылки.

— Вы что же, не общаетесь? — помрачнев, спросил Олег. Неблагодарные отпрыски никогда не вызывали у него симпатии.

Морису захотелось завыть от отчаяния. Ну вот как, как ему объяснить, что отца интересуют лишь сыновья-адвокаты?

— Практически, — коротко ответил он, так и не сумев найти подходящих слов. После чего опрокинул в себя бокал с виски.

— Что ж так? — уже совсем холодно спросил Лисовский.

— Для отца существует лишь два мнения – его собственное и в корне неправильное. А поскольку во мнениях мы с ним сходились крайне редко… Точнее, кажется, сошлись и вовсе лишь в одном – что в манном пудинге не должно быть комков. — Морис разом вылакал ещё один бокал виски. — Только я им в мать не швырял, — добавил он, пытаясь сфокусировать взгляд на том, кто сидел напротив него. — И знаете, что сделала она, получив тарелкой с пудингом в лицо?

— Видимо, треснула мужа чем-нибудь по башке, — предположил Рондвир.

Ворон с Лисовскими от таких подробностей, кажется, вовсе лишились дара речи.

— Нет! Она перед ним извинилась за плохо приготовленное блюдо! Вот тогда я понял, что матери у меня тоже нет! Вернее, не у меня нет, а что её вообще нет – не существует. Как личности, как человека!

Попытка сфокусировать зрение на Лисовском Морису снова не удалась. Зато бутылку с виски его рука нашла безошибочно. Искать бокал он, по старой доброй традиции, уже не стал – приложился прямо к горлышку.

— Мда… — протянул Олег, наконец кое-как переварив услышанное.

Морис изданный им звук истолковал по-своему:

— Ну что, паршивая семейка – это на всю жизнь клеймо?! Не годен для разведения, так?!

Хакер вскочил с дивана. Как ни странно, но остальные успели подхватить бокалы и бутылки раньше, чем он перевернул столик.

— Угомонись! — заорал на него Рондвир, тоже вскочив на ноги.

Морис плюхнулся обратно на диван и сжал голову руками, уперев локти в колени. Рондвир положил руку ему на плечо. Морис не шелохнулся. Опозориться больше, чем он уже это сделал, было просто невозможно. А вот что его дёрнуло?!.. На фига нужно было пуститься в откровения и нажраться?! Или он сначала нажрался, а потом начал откровенничать? Восстановить в памяти порядок своих крамольных действий он теперь не мог.

Да и какая разница! В любом случае, Лисовским он продемонстрировал себя во всей красе! Плембрак из уродской семейки. А ещё придурок, совершенно не умеющий пить! Разве позволят они Лилит выйти за кретина, который нажирается и крушит всё вокруг!

Кто-то тронул его за другое плечо.

— Морис, успокойся, — тихо произнёс Олег. Когда тот успел сесть на диван рядом, хакер вообще не заметил. — Я был неправ. Никогда нельзя судить, не разобравшись. Просто у меня тоже нервозный денёк выдался. Я понимаю, с такими людьми, как твой отец, всегда очень тяжело, и от них хочется только бежать – как можно дальше.

— Вот я и сбежал – в другой город. Но сейчас я вовсе не от него бегу. Просто не хочется терять друзей, которых наконец обрёл.

— Это мы тоже поняли, — заверил его Кирилл, каким-то образом также уже оказавшийся рядом с ним, на месте Рондвира. — И Олег действительно погорячился в суждениях. С твоим отцом только удавиться. А мы ещё разбередили тебе душу своими расспросами. Так что не переживай, что сорвался – с кем не бывает, — оборотень ободряюще сжал его плечо.

— Вы не думайте – покрушить я могу только вещи, на людей никогда не бросаюсь, — попытался Морис всё-таки оправдаться. — А уж на женщину ни в жизнь руку не подниму – что бы ни было!

— Поднимать руку на оборотницу вообще не советую, — неожиданно усмехнулся Лисовский-старший. — Можешь без руки остаться.

Похоже, аспект рукоприкладства его совершенно не беспокоил. То ли поверил заверениям Мориса, то ли заранее уверен, что тот не самоубийца. А на оборотня и правда только ненормальный нападёт.

И хакер попытался исправить другой аспект произведённого впечатления:

— Олег, ты за Лилит не переживай – я на отца нисколечко не похож.

— За исключением привычки швыряться чем ни попадя, — одними губами улыбнулся Кирилл.

Морис попытался сфокусировать взгляд на нём:

— Ошибаешься. Моя вспыльчивость тоже отнюдь не в него. Отец – кремень! Он даже пудингами кидается без всяких эмоций. Разве что с холодной злостью.

— Злость – это тоже эмоции, — возразил оборотень.

— Скорее – его природное состояние. А я, если и вымещаю свои эмоции, то исключительно на неодушевлённых предметах. Кстати, Влад, извини за столик… — Морис виновато посмотрел на хозяина комнаты.

— Да, в общем-то, ему ничего и не сделалось. Поняв, что сейчас несчастному столику не поздоровится, я успел поставить на него защиту, — улыбнулся Ворон.