Сегодня утром он дал поручение Авле Адину увеличить охрану тюремного сектора, закрыть зону прилета. Усилить досмотр в точках перехода. Всех подозрительных лиц – задерживать без промедления.

Служба безопасности работала на пределе сил. А ощущение тревоги все нарастало.

– Освобождена ли переговорная комната «Фьерк»? – уточнил он у оператора.

Тот сверился с журналом, покачал головой.

– Подключите камеру наблюдения, – Боз Удгрин замер перед монитором, наблюдая за знакомым интерьером.

Трое за кафедрой, Теон в стороне. Еще один следователь ведет допрос Кромлеха. Бывший директор Академии вальяжно развалился внутри сферы. В этот момент встает Рогова, что-то говорит. Но по лицам собравшихся Удгрин понимает, что происходит что-то из ряда вон.

– Выведите звук на мой креоник, – попросил оператора, вытянул из боковой панели браслета-бромоха пуговку наушника, вставил в ушную раковину.

– …Девиация гравитационного компаса четыре, данные гравитационного склонения в точке Роднера тринадцать, импульс двигателя три и восемнадцать, координаты смещения 2, 8,17, 36. Код команды: 24/83/46. Двадцать часов сорок две минуты. Девиация гравитационного компаса девять. Данные гравитационного склонения в точке Роднера пятнадцать, дифферент на левый борт, угол дифферента четыре, координаты выхода на диаметральную плоскость 3, 12, 84, 15. Код команды: 12/224/563…

«Бог мой, как?» – Удгрин уставился на землянку, сыпавшую в лицо ошарашенного Кромлеха все новые и новые данные. Вплоть до градусов. Порядок построения креонидянской флотилии, с кодами, номерами фарватеров и последовательностью построения судов в кильватере. Он улыбался с гордостью за воспитанницу. Пусть он успел с ней поработать всего несколько дней, но Пауков, Крыж и Танакэ – тоже его ученики, – и уж они-то поработали с этой девушкой на отлично. «Какая голова!», – он восхищенно вздохнул, наблюдая за взбешенными представителями Трибунала.

– Тварь, ты еще пожалеешь! – лицо Кромлеха исказила злоба. – Сдохнешь быстрее, чем успеешь порадоваться своей победе! Тварь! Ненавижу!

Удгрин насторожился. Дотронулся до плеча ближайшего оператора:

– Запись ведется? – молодой клириканец кивнул в ответ. – Срочно перешлите этот фрагмент записи начальнику Службы безопасности.

В это время там, в переговорной комнате «Фьерк» прозрачная сфера с распоясавшимся Циотаном заполнилась мутно-салатовым газом, креонидянин схватился за горло, осел, его ладонь уперлась в прозрачную стену, оставив липкий отпечаток. Боз Удгрин наблюдал за тем, как на бывшего директора Академии действует успокаивающий газ, как безвольно оседает его тучное тело в светлой арестантской робе.

– Какую каюту занимает капитан Рогова? – уточнил у оператора.

– Шестьсот четырнадцать, второй блок, господин начальник станции.

– Усилить охрану. Вывести данные о состоянии запирающих устройств на центральный пульт.

– Так точно, господин начальник станции, сделаем.

Удгрин посмотрел на время в верхнем правом углу креоника. Час дня, тринадцать минут второго. Он набрал сообщение Тиль Теону: «Доброго дня. Как прошла ваша встреча? Довольны ли вы предоставленным помещением?». Отправил.

Иконка отправленного сообщение окрасилась зеленым – сообщение получено.

Быстрый ответ: «Да, благодарю, господин Удгрин, все отлично. Спасибо за заботу и доброго дня. Помню о вашей просьбе. В течение часа я предоставлю вам информацию о времени встречи с капитаном Роговой».

Удгрин остался доволен.

В свете услышанного от Кромлеха, у него появилось одно дело. Дав еще несколько распоряжений дежурному оператору, он покинул диспетчерскую, спустился в техотсек. Он уже миновал зону ремонтников, когда его креоник запищал сразу десятком срочных сообщений. Удгрин остановился, принял все, лицо его вытянулось, на переносице пролегла глубокая морщина.

Развернувшись, он поторопился назад.

– Авле Адина в буферную зону. Срочно! – скомандовал.

Подумав, остановился в переходе, набрал короткое сообщение, быстро отправил. И уже не останавливаясь, помчался наверх, в диспетчерскую.

1

Ульяна замерла в проеме, прислушалась. Справа из глубины перехода доносился приглушенный гул голосов, возня. Возможно, драка. Редкие возгласы и вспышки в темноте – это всё, что удавалось различить. Слева выла, захлебываясь, сирена. Мигала система аварийного оповещения.

Ульяна сделала шаг вперед и тут же отчетливо ощутила движение справа. Торопливые шаги стремительно приближались, а в следующее мгновение в проходе появились три фигуры в светло-голубой форме креонидянского флота.

– Далеко собралась? – от мерзкого шёпота Паля Сабо передёрнуло. Ульяна сделала шаг назад, в камеру, тут же сообразила, что тем самым отрезала себе пути к отступлению.

В проёме появилась фигура креонидянина.

Вальяжно прислонившись плечом к стояку, он замер на мгновение, присвистнул:

– А ничего так тебя определили. И демоэкран, смотрю. И кровать… Удобная? – он смотрел исподлобья, скалился. – Ща проверим, да?

– Чего тебе надо от меня?! – Ульяна давилась собственной паникой, отступала в глубину каюты.

Сабо шагнул внутрь, два дружка застыли в дверях. Ульяна поняла – не вырваться.

– А я за справедливость, тварь, – прошипел креонидянин. – Ты, говорят, сегодня решила показать зубы? А твоё место – на помойке.

Он медленно приближался, Ульяна – отступала, так же медленно, безнадёжно. В висках пульсировало. Глаза искали путь к спасению. Девушка хватала ртом воздух, но, кажется, никак не могла вздохнуть – грудь сдавил страх.

Пережитое несколько недель назад на «Сционе» прорывалось к ней с новой силой.

– Не подходи! – взвизгнула и выставила вперёд руки.

Сабо презрительно фыркнул:

– А то что? Никто не придёт на помощь, – он прожигал её взглядом, припечатывал словами, выбивая почву из-под ног. – Слышишь, что творится там, внизу? Там наши ребята, уже учат таких же как ты, как надо уважать Совет.

– Ой, только не надо про Совет, – Ульяна поморщилась как от зубной боли, из коридора послышались приглушенные отрывистые хлопки. Стрельба? – С таким защитниками и врагов не надо.

Он скривился, хрипло прошипел:

– Ну, как скажешь. Можем и не про Совет, – резкий выпад. Тяжелая рука припечатала к стене, Ульяна вцепилась в неё, пытаясь сбросить, ослабить хватку. Захрипела. Смрадное дыхание, от которого выворачивало наизнанку, прозрачные как у мертвеца глаза оказались прямо перед ней. – О чём тогда поболтаем?

Ульяна чувствовала лопатками предательски мягкую обшивку, пальцы карябали грубую ткань кителя, ноги судорожно искали опору: