работать, как в семьдесят восьмом. Как будто помехи волной идут оттуда, из прошлого, и нас догоняют, накапливаются здесь. А линия жизни Вадика для них как бы ориентир.

— Если так, — сказал Алексей, — то нам, скорее всего, и тут придётся зависнуть на пару дней. Ну, пока раскопаем что-нибудь без планшета, обычным способом. Или плюнем и ещё раз попробуем смыться на электричке?

— Нет, Лёш, про Вадика надо выяснить. Это важно.

— Тогда надо жильё найти. К моей бабушке, как ты понимаешь, больше нельзя — там и мои родители, и я сам.

— Предлагаешь в гостиницу?

— Или хату снять где-нибудь посуточно.

— Сейчас на углу, кстати, когда шли, я видела объявления. Обклеена вся стена. Но я-то не знаю ваших реалий. Это надёжно?

— Может быть и кидалово, ты права. Так что не прячь планшет. Пока он ещё фурычит, проверим через него.

Вернувшись на улицу, они подошли к стене с объявлениями. Те были в основном рукописные, на тетрадных страницах в клеточку и в линейку. Сдавались внаём квартиры, продавались подержанные шкафы и ношеные пальто, автозапчасти и саженцы, цемент, картонные ящики и подшивка газеты «Социалистическая индустрия» за двадцать лет с пометкой «недорого». Интриговал листок с коротким словом: «Досуг». Все язычки с телефонными номерами с него уже оборвали.

Анна проверила несколько предложений насчёт квартир. Продвигалось со скрипом, гаджет сбоил, но приемлемый вариант всё-таки нашли. Сходили на почту, позвонили оттуда и договорились с хозяйкой.

Квартира оказалась побитой, унылой двушкой, но им большего и не требовалось. Наличествовал даже цветной «Горизонт», всё ещё исправный. Алексей, не торгуясь, заплатил за трое суток вперёд. Путешественники получили ключи, побродили по смежным комнатам. Сунулись в холодильник и, не обнаружив там ничего, отправились за едой.

Готовить было, конечно, лень, к тому же Анна призналась, что кулинария — вообще не её конёк. Поэтому набрали котлет-полуфабрикатов, сыра и колбасы подороже, купили банку растворимого кофе, коробку рафинада, а на базарчике по соседству — два килограмма спелой черешни.

— Вроде только недавно ели, — сказала Анна, когда они вернулись в квартиру, — а уже опять очень хочется. То ли эти прыжки во времени — чересчур энергозатратные, то ли просто от нервов. Растолстею скоро до неприличия.

— Ага, и в дверцу не влезешь между мирами.

— Типун тебе на язык.

Котлеты поджарились, распространяя манящий запах. А когда с ними было покончено, Анна и Алексей ещё долго просидели на кухне, смакуя черешню, сладкую и по-южному крупную. Перебирали события последних двух суток, пытались разглядеть среди них подсказки.

Но подсказка пришла только ближе к вечеру, когда Алексей включил репортаж из Франции, с чемпионата мира.

Глава 13

Поначалу ему казалось, что в телевизоре слишком блёклые краски из-за севшего кинескопа. Но вскоре на крупном плане он разглядел — цветопередача нормальная, просто на стадионе в Сент-Этьене льёт дождь, и мокрая пелена чуть смазывает картинку.

Голландцы начали бодро, и к середине первого тайма уже вели с разницей в два мяча. Причём останавливаться не собирались, продолжали атаковать — мяч то пролетал в сантиметрах от мексиканской штанги, то попадал в перекладину.

Но им снова не повезло.

Мексиканцы сократили разрыв после углового на семьдесят пятой минуте. А уже в добавленное время, буквально на последних секундах сравняли счёт. Их лохматый форвард Эрнандес (почему-то светловолосый) принял мяч в штрафной и протолкнул его мимо голландского вратаря.

Стадион взревел, Эрнадес побежал к углу поля, шлёпнулся на спину и проехался по скользкой траве. На него навалились товарищи по команде, запасные и даже, кажется, тренеры. Судья дал финальный свисток, а Алексей задумчиво потёр подбородок.

— Ну, что там, Лёш?

Анна вышла из смежной комнаты, села рядом с ним на диван.

— Визуально есть интересная параллель, — сказал он. — Стадион — немного поблёкший, как вчера наш вокзал. Это общий фон, на котором всё происходит. Но меня больше зацепило другое. Ассоциация смутная, но попробую… Вот смотри, матч идёт полтора часа. А если с перерывом считать и с добавленными минутами, то вообще почти два. Голландцы ведут, но всё это время копится напряжение. А потом оно прорывается, и буквально через секунду — атмосфера совершенно другая. Мексиканцы сравняли, всё перевёрнуто… Но футбол — это развлечение, фиг с ним. Меня даже миллиардер подколол недавно — ты, типа, новости только про футбол смотришь и про кино? А финансовый кризис как же? Окей, он прав, возьмём экономику…

— Поясни, а то я не вижу связи. Теряю мысль.

— Помнишь, я про перестройку рассказывал, про пустые прилавки? И вот представь — в девяносто первом, в самом конце, спускают советский флаг над Кремлём. Поднимают дореволюционный, российский. Раз — и страна сменилась. Народ даже с Новым годом некому поздравлять. Вместо Горбачёва выступает Задорнов, наш юморист. Народ поржал, пошёл квасить. А в начале января вдруг — хлобысь! Либерализация цен и, типа, свободный рынок. Только что в магазинах не было ничего, а теперь есть всё — но при этом цены не просто конские, а сюрреалистические почти. Гиперинфляция, все дела. Раньше — деньги есть, нет жратвы, теперь — всё строго наоборот…

Она внимательно слушала. Сделав паузу, он продолжил:

— Потом гиперинфляция кончилась. А курс доллара, насколько я понимаю, сейчас искусственно сдерживают, поэтому он стабильный. Ну, сегодня ты слышала в новостях. Но дерьмо копится за кадром, государство не может покрыть долги. Подробностей я не знаю, прости, только по верхам. И вот в августе объявят дефолт, а доллар отпустят. Опять же, раз — и картина уже другая вообще. Исторический перелом…

— Ты всё это как-то привязываешь к нашим нынешним поискам?

— Мне просто не верится, что это случайное совпадение. Сейчас в этом времени — канун кризиса. Отсюда Вадим проваливается в прошлое — и не куда-нибудь, а в канун вокзального саммита…

— Дефолт и саммит взаимосвязаны через Вадика?

— Так мне кажется.

— Но мы ведь как раз пытаемся выяснить, чем Вадик занимался. Как нам поможет твоя теория? В чисто прикладном смысле?

— Я вот подумал — не поискать ли нам его следы на вокзале? Причём как можно скорее, пока твой гаджет не сдох? Ты жаловалась, что след уже размывается, но, может, хоть отголоски?

— Да, попытаться надо.

Они вышли из дома. Солнце недавно село, закат дотлевал на западе, улица вязла в сумерках. Алексей, сойдя с тротуара, махнул рукой, и рядом затормозила ушатанная вазовская «пятёрка».

— За полтинник до вокзала подбросишь?

— Запрыгивайте.

Фонари на улицах ещё не зажглись, движение было скудное. Машину потряхивало на дорожных ухабах, но доехали быстро.

Привокзальную площадь