Томпсону.

Неужели и здесь разденется?

– Надевайте, – сказал доктор.

Барбара протянула сапоги и шарф.

– Перчатки в карманах.

Томпсон, уже в пальто, спросил:

– А как же вы?

Но он сам видел – этой женщине неведомы страх, жалость и обморожение.

– Поторапливайтесь, – её голос был жёстким.

Вскоре Джеффри Томпсон стоял с головы до ног экипированный. Барбара не сводила с него глаз.

– Вы думаете, это сделал я? – спросил он под натиском испытующего взгляда.

– Что я думаю, вас не касается, – отрезала Барбара.

Она всё ещё сомневалась.

Доктор отдал ей фонарик и взял лампу.

– Что это будет за игра? – спросил Томпсон. Его ещё била крупная дрожь, но тело понемногу начало согреваться.

– Моя любимая – «Слепой кот».

– Это где нужно лазить по лестницам с завязанными глазами и ловить людей?

– Верно.

– Но…

– Идёмте, поймаем с вами кого-нибудь, – сказал доктор. – Обрыв – там.

Барбара пошла в дом.

У Томпсона стоял ком в горле.

– Я модифицировал игру для вас…

7

В комнате Сары – Карлсен решил и её проверить – изображалась дама в красном, в её руках – пионы или розы, тоже красные.

Здесь нечего было делать.

На первом этаже оставалась последняя спальня.

Карлсен зажёг свет и огляделся. Картины не было. На стенах вообще ничего не висело.

А если он её снял и спрятал?

Карлсен заглянул под кровать, посмотрел за шкафом, потом открыл его и немного порылся.

Патрика охватила паника. Он только что вошёл и теперь наблюдал, как кто-то копался в его вещах.

Он здесь. Он в доме. Прямо в спальне.

Если закричать, услышит только он.

Доктор сейчас далеко.

Стул, прекрасно. Взять за спинку двумя руками…

Патрик замахнулся, подбираясь ближе к чьей-то спине.

Доктор будет им гордиться.

Патрик Холлис преодолел страх!..

Грянул гром… полыхнула молния… под ногами разверзлась бездна…

Да нет, всего лишь удар стула о латунную люстру…

Адам Карлсен вскочил на ноги. Перед ним развернулось действо – падающий на голову Патрика стул, падающий с испугу Патрик, и всё это под скрип раскачивающейся люстры.

Раздался стон, словно придавило животное. Карлсен убрал стул. Патрик дрожал, скрутившись в позу эмбриона, закрывая лицо, готовясь к самому страшному.

Услышав голос, он замер, глянул сквозь пальцы.

– Это ты, псих? – выдохнул он.

Его тут же охватила злоба.

– Убирайся отсюда немедленно!

Он неловко поднялся под стихающий скрип качающейся люстры, схватился рукой за голову, присел.

Карлсен продолжал стоять.

– Ну? Чего надо? Забыл чего?

– Ольга не дарила тебе картину?

Патрик вытянул физиономию.

– Какую ещё картину?

– Из тех, что она рисует у себя в комнате.

– Ну ты псих… Выметайся!

– Давай так, – Карлсен снял очки и поморгал прищуренными глазами. – Ты отвечаешь, а я не рассказываю доктору, кто стащил его сорочку за двадцать пять фунтов лондонской марки.

Патрик побелел.

– Ничего не говори ему! Слышишь? Я верну… – вскочил Патрик.

– Хорошо, хорошо, только ответь на мой вопрос, – Карлсен закрыл дверцы платяного шкафа.

Приходя в себя, Патрик снова сел.

– Дай соображу. Картина. Да, было такое. Она пыталась мне её всучить, а я сказал, чтоб перестала наконец меня донимать. Она постоянно донимала, как вчера с этим халатом! Но из-за доктора пришлось взять.

Карлсен нахмурился.

– Из-за доктора?

– Он велел взять. Ну я взял.

– И где эта картина?

– В сарае, дырку прикрывает. А на кой чёрт она тебе?

– Я могу взглянуть?

Патрик мысленно представил страшный путь во мраке.

Он вряд ли кинется на двоих.

– Если надо, – сказал он, скрипнув зубами.

В доме неприятно звенела тишина. Молодые люди двигались по холодному коридору, обоим хотелось поскорее услышать чей-нибудь голос.

– Я только возьму куртку.

– Я переобуюсь.

– И захвачу лампу.

Минуту спустя, когда они выходили через заднюю дверь, мороз схватил их за щёки и шеи. По дороге порывистый ветер чуть не свалил Карлсена. Лампа норовила взлететь в стратосферу.

Патрик отворил дверцу, та, саданув его по носу, вывернулась из рук и ударилась о недавно сложенную Патриком поленницу. Лишь вдвоём дверь удалось поставить на место.

В сарае пахло деревом. Патрик повесил фонарь на крючок, взял спички и зажёг свечу на блюдце. Ею осветил прибитый гвоздями холст в том месте, где была трещина в стене.

Карлсен принялся рассматривать.

Опять всё просто. Женщина с ивовой веткой в руке. Вновь не то. Карлсен фыркнул.

Что тогда?..

Под картиной лежал топор.

Думай, Адам, думай.

Патрик закатил глаза.

– Хочешь её себе?

Норвежец покачал головой и заметил под носом у Патрика две алые струйки.

– У тебя кровь.

Патрик достал платок.

– Сегодня всё вокруг хочет меня убить, – вытираясь, буркнул он.

Карлсен мрачно на него глянул.

– Кроме дверцы и стула, было что-то ещё?

Патрик только нервно хмыкнул, потушил свечу и схватил лампу.

Чего ради ему отчитываться перед психом?

Вопрос так и остался без ответа.

Они выждали момент, когда порывы ветра за дверью немного стихли, чтобы выйти.

В сторону сарая светило одно лишь кухонное окно. Тусклый рыжий глаз ночного невидимого монстра. Где-то на полпути Карлсен замер и шёпотом кинул резкое «Тихо!».

Он не ошибся. Был кто-то третий. Не рядом, но и не далеко. Кто-то третий выдал себя звуком шагов по снегу, не успев остановиться одновременно с ними.

– Мамочки… – выдохнул Патрик.

Карлсен схватил его за предплечье.

– Без паники… Сейчас мы спокойно, без криков…

Но Патрика всё это уже не касалось – паника и крики составляли его вселенную. С ним случилось дежавю: ночь, пурга, шаги во мгле, он сам, не видящий, не слышащий, только уносящийся прочь из этих краёв, бросая по пути керосиновую лампу…

Адам Карлсен – в ту минуту спокойный и невозмутимый – сам едва не побежал. Остатки трезвости и здравый смысл дали сил поднять фонарь.

А после этого – безотчётный страх.

Он рванулся со всех ног на рыжий глаз, как на спасительное прибежище. Пугающие мысли гнались следом и кусали за пятки…

Глава 12

1

Джеффри Томпсон и доктор Майкл Джейкобс стояли у самого обрыва.

Их одежду и лампу в руке доктора трепал ветер – он ошалело метался из стороны в сторону.

– Мы на месте.

– Почему мы так близко к краю?

Доктор Джейкобс поставил лампу у ног и, протирая очки, ответил:

– Важно обострить ваши чувства.

Он извлёк из кармана чёрную ленту, взялся за концы и стал подносить её к перепуганному лицу мужчины. Тот отпрянул и с тревогой сказал:

– А это обязательно?

– Это убьёт ваши страхи.

Томпсон охотно бы их похоронил, но что-то тоненько зазвенело у него в мозгу –